прекрасно понимали, насколько серьезно то, чем нам поручили заниматься. Когда я впоследствии читал чьи-то воспоминания о Тегеранской конференции, не раз ловил себя на том, что на многие вещи просто не обращал внимания. Интенсивность работы, нервное, физическое напряжение на нет сводили все внешние впечатления. И только там, в Тегеране, а позднее в Ялте я узнал, что есть внешняя сторона таких встреч и есть черновая работа, которая остается «за кадром». В отличие от дипломатов, не говоря уже о самих участниках встречи, мы оставались в тени.
Из книги Кристофера Эндрю и Олега Гордиевского «КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева», вышедшей в Великобритании в 1990 году:
«Состоявшаяся в феврале 1945 года в Ялте на Черном море следующая конференция „Большой тройки“ (последняя, на которой присутствовал скончавшийся в апреле Рузвельт) стала очередным триумфом СССР. У Сталина снова были все военные козыри. Красная Армия почти контролировала Польшу, Чехословакию и Прибалтику, а также значительную часть Германии, а западным союзникам, несмотря на победу „Оверлорд“, еще предстояло форсировать Рейн. Столь же значительным было преимущество Сталина и в разведданных. НКВД имел двух надежных агентов в министерстве иностранных дел Великобритании — Дональда Маклина в посольстве в Вашингтоне, имевшего возможность сообщать об англо-американских переговорах до конференции, и Гая Берджесса, который в 1944 году перешел из Би- би-си в Управление информации министерства иностранных дел. Основной источник НКГБ в Государственном департаменте Элджер Хисс вошел в состав ялтинской делегации. Будучи с конца 1944 года заместителем директора отдела специальных политических акций, он непосредственно занимался подготовкой конференции… Американцев поместили в бывший царский Летний дворец в Ливадии, а англичан — в двадцати минутах езды в Воронцовском дворце. В обеих резиденциях была установлена система подслушивания. Американцы, похоже, вообще не принимали никаких мер предосторожности…»
Не правда ли, очень похоже на то, что уже приходилось читать ранее? Помните? «Так что можно сказать, что американцы на этой встрече осуществляли нечто подобное открытой дипломатии». Тогда речь шла о Тегеранской конференции, теперь — о Ялте. Но неужели американцы были столь наивны?
Конечно же союзники — и американцы, и англичане — и в Тегеране, и в Ялте принимали соответствующие меры предосторожности. Была у них, в частности, система поиска встроенных микрофонов, но старого типа. Наши подслушивающие системы, более совершенные на то время, на них просто не реагировали. Достаточно сказать, что ни в Тегеране, ни в Ялте ни одного случая вскрытия наших устройств не было. Но, конечно, в наивности наших союзников я бы не мог упрекнуть. Все помещения тщательно проверялись и американцами, и англичанами, прекрасно знали они от своих спецслужб, что нежелательно вести в них какие-то непредназначенные для чужих ушей разговоры, но, как показывает практика, такие рекомендации всегда остаются рекомендациями, и не больше. Как: бы ни следили за своей речью члены иностранных делегаций, что-то помимо их воли проскальзывало так или иначе. Так было и тогда, когда они оставались в своих помещениях, и на прогулках.
Точно так же предпринимались все меры предосторожности советской стороной. Речь, вполне понятно, не только о Тегеране и Ялте. То, что иностранцы привозят с собой подслушивающие устройства и системы поиска, секретом никогда не было. После каждого совещания в помещениях, где побывали гости, шел тщательный осмотр. Искали тех самых «клопов», о которых так много писали в последние годы. К слову, и тогда мы их так называли.
Наши системы поиска позволяли бороться с ними довольно эффективно и находили таких «клопов» немало. Но никогда официально об этом не заявляли. Как правило, точно так же поступали и союзники. Считалось: установили — молодцы, а мы нашли. Правда, однажды — это было в Куйбышеве — англичане устроили нам большой скандал. То ли неаккуратно сработали, то ли старые системы поставили, но в английском посольстве их обнаружили. Это было единственное представление, сделанное по такому пикантному поводу.
Здесь надо сделать одно уточнение: речь идет о совершенно определенном временном отрезке. С середины пятидесятых годов, насколько известно, таких «проколов» хватало. Через несколько лет после строительства здания посольства США в Москве, уже в шестидесятые, американские спецслужбы обнаружили там несколько десятков подслушивающих устройств. Настоящий скандал разразился в скоротечный и бесславный период руководства КГБ СССР Вадимом Бакатиным. Именно он передал Роберту Страуссу полную схему подслушивающих устройств в здании американского посольства. Воздержусь от комментариев. Напомню только, что, как выяснилось впоследствии, на столь экстравагантный шаг бывшего секретаря провинциального обкома КПСС толкнуло соответствующее «политическое решение» советского руководства. В самих органах государственной безопасности, впрочем как и во всех спецслужбах мира, включая знаменитое ЦРУ, это вызвало состояние шока. По некоторым данным, советские спецслужбы «слушали» американцев с начала тридцатых, точно так же поступали, когда им это удавалось, наши союзники, и никого никогда это не удивляло. Речь-то, что скрывать, идет об общепринятой практике.
С моей точки зрения, поступок Бакатина — это прямое предательство. Что это, как не выдача государственной тайны? Возможно, Бакатин не сам пошел на преднамеренное предательство, допускаю, что не он был инициатором, а, напротив, получил соответствующую команду от Горбачева или кого-то еще. Мне это, откровенно скажу, неинтересно. К самому же поступку отношение совершенно однозначное. Разведка живет по своим правилам. Разумеется, отбрасываем политические убийства. Информация — и это не секрет — нужна. Как ее добывать? Мировое сообщество пока еще считает допустимым получение информации любыми способами. Лично я не берусь давать этическую оценку действиям спецслужб, но, думаю, подслушивание и тогда, в войну, и сегодня в разведке вполне допустимо.
Уровень соответствующих разработок — а это были отечественные системы — всегда был чрезвычайно высок. Технически обнаружить их было невозможно. Что уж говорить о современных системах подслушивания… Но даже тогда в распоряжении советской разведки были не просто микрофонные системы с кабельным подводом электричества, а поистине уникальные устройства. Например, Аверелл Гарриман, посол Соединенных Штатов в СССР в 1943 — 1946 годах, получил в свое время одну из таких систем… в подарок. Это был преподнесенный советской стороной бюст Авраама Линкольна, шестнадцатого президента США. Вмонтированная в подарок система элементов питания не имела, а работала на подсветке снаружи. За счет наружной энергии и шла ретрансляция.
Разумеется, подслушивающие устройства были установлены не только в американском, но и во всех остальных посольствах. Как-то я на несколько дней приехал из академии в Москву и зашел в спецрадиолабораторию НКВД. Накануне товарищ пригласил меня посмотреть новые разработки. В этом же здании находились обрабатывающие центры, куда поступала перехваченная информация из посольств, находящихся в Москве.
— Сейчас я тебе, Серго, очень интересную вещь покажу, — заинтриговал меня товарищ. — Думаю, тебе будет любопытно.
Это была запись конфиденциального разговора премьер-министра Черчилля с Кадоганом, постоянным заместителем министра иностранных дел. Я был потрясен. Не самим фактом записи, разумеется. О том, что иностранные посольства в Москве прослушиваются, я давно знал. Поразило совершенно другое: Кадоган последними словами ругал… премьер-министра Великобритании. Я неплохо знал английский, но крепкие выражения, которые допускал заместитель министра, явно выходили за рамки всех существующих учебников. Как выяснилось, Черчилль не имел права обсуждать какие-то вещи без санкции кабинета и согласования с ним, Кадоганом.
Возвращаясь домой, невольно подумал: странные взаимоотношения. Попробовал бы кто-нибудь из заместителей наркомов, да что там заместителей — самих членов правительства, членов Политбюро ЦК говорить в таком тоне со Сталиным…
Дома рассказал о том, что слышал, отцу. Он был очень недоволен:
— А какое право имели тебя к таким вещам допускать?
Мне не оставалось ничего другого, как попросить отца, чтобы он не вмешивался и все осталось
