заросшую лесом. Здесь нужна очень длинная веревка и отчаянная смелость, чтобы спуститься и не сломать шею.

— Я хочу попробовать, — сказал Готье, войдя в светящийся круг на полу, образованный светом от камина и светильников.

Катрин хотела было возразить, но ее опередил дворецкий.

— Веревка не нужна ни для того, чтобы спуститься со стены, ни для отвесной скалы… Там есть лестница.

Все уставились на него, а Кеннеди схватил его за плечо и заглянул в лицо.

— Лестница? Ты бредишь?

— Нет, мессир, настоящая узкая лестница, выбитая в скале. Вход на нее через одну из башен. Только старый Жан де Кабан и я знали о ней. По этой лестнице спустился Эскорнебеф, мадам Катрин, в тот день, когда…

Катрин вздрогнула при воспоминании о том дне, когда с этой же башни гасконский наемник пытался сбросить ее в пропасть. Иногда в кошмарных снах она вновь и вновь видела это красное потное лицо.

— Как он узнал об этой лестнице?

Маленький дворецкий опустил голову и нервно мял в руках свою шапочку.

— Мы… с ним земляки из Гаскони, — пробормотал он. — Я не хотел, чтобы с ним случилось худшее, чтобы его казнили, поэтому… я

Катрин ничего не сказала на это. Не время требовать отчета от человека, давшего такие ценные сведения. Задумавшийся о чем-то Кеннеди, кстати, этого не допустил бы. Скрестив руки на груди и наклонив голову, он смотрел на огонь отсутствующим взглядом. Затем спросил, могут ли женщины спуститься по лестнице, и, получив утвердительный ответ, заговорил:

— В таком случае сделаем так. Надо воспользоваться! тем, что Вилла-Андрадо пока еще не полностью окружил крепость. Он, судя по тому, что мы видели сверху, считает северную сторону не такой важной, но завтра, возможно, изменит свое мнение. Значит, лучший момент — это сегодняшняя ночь. Мадам Катрин, готовьтесь к побегу.

Щеки молодой женщины порозовели, она крепко сжала руки.

— Должна ли я уходить одна? — спросила она.

— Нет. Сара, брат Этьен и Готье будут сопровождать вас. Когда уйдете подальше от Карлата в направлении к Орияку, Готье расстанется с вами. Ему надо встретить Мак-Ларена и передать приказ сопровождать вас.

— А что будете делать вы?

Шотландец громко засмеялся, что разрядило напряженную обстановку, царившую в комнате. Этим смехом он как бы изгнал из помещения демонов тревоги и страха.

— А я? Я спокойно останусь здесь на несколько дней для развлечения Вилла-Андрадо. Во-первых, я должен дождаться нового коменданта, но он не может здесь появиться, пока Карлат находится в окружении. Через несколько дней, когда вы будете на безопасном расстоянии, я вызову Вилла-Андрадо сюда, и он узнает, что вас здесь нет. Поняв бессмысленность дальнейшей осады, он уйдет. Мне останется только передать свои полномочия и собирать вещи.

Брат Этьен подошел к Катрин и взял ее холодные руки.

— Что вы об этом думаете, дитя мое? Мне кажется, что капитан все очень толково разъяснил.

Катрин улыбнулась, ее теплая, открытая улыбка обрадовала старика и одарила радостным возбуждением порозовевшего шотландца.

— Я полагаю, — сказала она, — что все хорошо продумано. Будем собираться. Пошли, Сара! Мессир Кеннеди, я буду вам признательна, если вы подберете мне и Саре мужские костюмы.

Сара недовольно фыркнула. Она терпеть не могла мужскую одежду, которая подчеркивала ее располневшую фигуру. Это злило ее. Но время больших потрясений еще не прошло, и надо было покоряться судьбе при отсутствии лучшего решения.

Спустя какое-то время, уже в своей комнате, Катрин с некоторым удивлением рассматривала одежду, присланную Кеннеди. Комендант взял ее у своего пажа, и это был повседневный костюм, какие носили мужчины в Шотландии. Закаленные жители плоскогорий, привыкшие к резкому климату, имели дубленую кожу. И? обычный костюм состоял из широкого полотнища шерстяной ткани, выкрашенной в цвета клана, фланелевой куртки и свитера. Для фиксирования ткани на плече служила металлическая планка-застежка, покрытая гравировкой. В качестве головного убора предлагался колпак или плоский берет с соколиным пером. Голени ног практически оставались голыми; люди зачастую обходились без обуви.

Знаменитая шотландская гвардия, сформированная коннетаблем Джоном Стюартом Бьюкененом в 1418 году при Дворе короля Карла VII, носила серебряные латы и пышные плюмажи из перьев белой цапли, но, попав в сельскую местность, шотландцы предпочитали свою обычную одежду, в которой чувствовали себя более свободно.

Кеннеди прислал Катрин кусок шотландки цветов его клана — зеленого, голубого, красного и желтого, короткие сапоги из толстой кожи и мешок из козлиной шкуры. Единственным исключением для защиты дамы от холода были рейтузы голубого цвета, голубой берет и большая накидка из шкуры жеребенка.

«Когда Мак-Ларен соединится с вами, вы сойдете за его пажа, — сказал ей капитан, — и таким образом не будете выделяться в отряде».

Он прислал и другой подобный, но, может быть, менее элегантный костюм для Сары. Вначале Сара категорически отказывалась «смешно наряжаться»:

— Можно убежать, не переодеваясь в балаганные одежки. На кого я буду похожа в этом пестром старье?

— А на кого буду похожа я? — ответила Катрин, которая, как только закрылась дверь за Кеннеди, облачилась в необычный костюм. Растрепав свои волосы, она натянула на них берет и остановилась у большого зеркала из полированного олова, критически осмотрев себя.

Как хорошо, что она не поправилась, ведь пестрые одежды полнят, и она предпочитает черный цвет не только из-за траура. На этот раз обстоятельства были необычные, к тому же где взять черный мужской костюм, да еще по росту? Но в любом случае ей было приятно: костюм ей шел и придавал вид лихого молодого пажа с очень красивым личиком. Она накрутила на палец прядь волос: они ей показались более темными, и их золото стало отливать бронзой, что подчеркивало нежный цвет лица, на котором выделялись лучистые глаза.

Наблюдавшая за ней Сара брюзжала:

— Непозволительно быть такой красивой. Думаю, что мне зеркало не подарит столь удачного отражения.

И в самом деле, Сара, которой осталось нахлобучить берет на копну своих черных жестких волос, выглядела в своем костюме смешной.

— Надо затянуть грудь шарфом, — посоветовала Катрин, — а то слишком уж видно, что ты женщина.

Подобным образом она поступила и сама, прежде чем надеть верхнее платье. Потом, закутавшись в накидку, пошла открыть двери, в которые кто-то постучал.

— Вы готовы? — раздался голос Кеннеди.

— Вроде бы, — ответила Сара, пожимая плечами.

— Войдите, — крикнула Катрин, укладывая черный бриллиант и другие драгоценности в козий мешок.

Сара понесет другую часть. Фигура шотландца выросла на пороге. Он улыбнулся.

— Ну и красивый же паж из вас получился, — засмеялся он с нескрываемым восхищением. Но Катрин не улыбалась.

— Этот маскарад меня не радует. Я упаковала свои вещи и надену их, как только это станет возможным. А теперь идем…

Прежде чем уйти, Катрин окинула взглядом комнату, где протекли ее последние счастливые дни и где она пережила страшное горе. Скромные стены, как ей казалось, сохранили отсвет улыбки Арно и эхо