уверена, что знаю ее! Я… Ох!..

Поправив шаль, женщина повернула голову, и Марианна, без всяких объяснений оставив подругу, поспешила наружу, влекомая побуждением, над которым она была не властна. Теперь она определенно узнала женщину. Это была бретонка Гвен, любовница Морвана-грабителя, который после памятной ночи в Мальмезоне нашел постоянное место в императорской тюрьме.

Может быть, и не следовало так удивляться при встрече в Париже с одетой, как скромная мещанка, дикой дочерью скал Пагании. Собственно, если Морван был в Париже, пусть даже и в тюрьме, почему бы не быть здесь и его любовнице, но тайный голос подсказывал ей, что Гвен появилась не только для того, чтобы быть поближе к арестованному любовнику. Дело было в другом… Но в чем?

Бретонка неторопливо пошла по галерее Божоле. Она держалась скромно, почти робко, опустив голову так, чтобы ее лицо по возможности оставалось в тени полей шляпы, просто украшенной красным бантом. Она явно не хотела, чтобы ее приняли за одну из многочисленных накрашенных и вызывающе декольтированных проституток, наполнявших галереи Пале-Рояля. Марианна подумала, что, по-видимому, Гвен так старательно скрывает свою привлекательность, потому что хочет избежать опасности привлечь внимание кого-нибудь из праздношатающихся, бродивших в этом месте удовольствий и знакомств.

Чтоб избежать подобного риска, Марианна быстро опустила обвивавшую ее шляпку густую зеленую вуаль. Это позволило ей следовать за бретонкой, не опасаясь быть узнанной.

Идя друг за другом, обе женщины прошли галерею вплоть до старинного театра Монтазье. Там Гвен повернула налево, под сводчатую колоннаду, ведущую к улице Божоле. Но прежде чем выйти на улицу, она раза два оглянулась, что сразу же напомнило Марианне об осторожности и заставило ее остановиться в тени одной из величественных каменных колонн, сделав вид, что она рассматривает вход знаменитого ресторана «Гран Вефур». Затем она незаметно выглянула на улицу.

Гвен остановилась немного дальше, рядом с черной каретой, которая сразу напомнила Марианне другую, очень похожую на нее, и пробудила недавние и малоприятные воспоминания. Бретонка обменялась несколькими быстрыми фразами с кучером, лицо которого было укрыто поднятым воротником плаща, затем девушка вернулась к тому месту, где притаилась Марианна, и стала заглядывать в окна ресторана. Она явно интересовалась чем-то или кем-то, находящимся в «Гран Вефуре».

Марианна начала прохаживаться по галерее, не выпуская из виду бретонку, чье поведение казалось ей по меньшей мере странным. К счастью, мимо них проходило много людей, так что маневры Марианны не могли привлечь внимания. К тому же и Фортюнэ Гамелен присоединилась наконец к своей подруге.

— Может быть, ты скажешь, что происходит? — спросила она. — Ты выскочила из лавки Корселе, словно за тобой гнались.

— За мной никто не гнался, наоборот, я хотела проследить за одной особой. Пройдемся, если тебе не трудно, дорогая Фортюнэ, чтобы не привлекать внимания.

— Легко сказать, — усмехнулась креолка. — Хотя у тебя и густая вуаль, милочка, твою фигурку не спрячешь… да и на свою я пока не жалуюсь. Но раз ты хочешь, пошли.

Тебя все еще занимает эта женщина в сером и красном?

Кто же она?

В нескольких словах Марианна ввела Фортюнэ в курс дела, и молодая женщина согласилась, что тут действительно есть над чем подумать. Однако она возразила:

— А тебе не кажется, что эта особа просто хочет подзаработать? Она очень хорошенькая, и среди подвизающихся здесь девиц есть некоторые, имеющие вполне респектабельный вид.

Судя по тому, что ты мне рассказала, она не так уж сурова, по крайней мере в отношении с мужчинами.

— Возможно, но я этому не верю. В таком случае зачем на улице ждет карета, почему она ходит взад-вперед перед рестораном, не спуская глаз с двери! Она ждет кого-то, это точно, и я хочу знать кого!

— Безусловно, — вздохнула Фортюнэ, — знакомства женщин подобного рода могут интересовать некоторых особ… среди прочих и нашего друга Фуше. Ладно, подождем! Может быть, увидим что-нибудь интересное.

Рука об руку, спокойным прогулочным шагом обе женщины направились к засаженному липами и туями центру сада, стараясь, однако, не уходить далеко от исходной точки. Казалось, что они ведут оживленный разговор, терявшийся в непрерывном шуме, исходившем из бесчисленных кафе, бильярдных, книжных лавок и всевозможных магазинов, открытых днем и ночью у Пале — Рояля. Обе не выпускали из виду бретонку, медленно прохаживающуюся между улицей и садом. Внезапно Гвен остановилась. Следившие за ней — тоже, дверь ресторана начала отворяться…

— Я чувствую, что сейчас что-то произойдет! — прошептала Фортюнэ, крепко сжав руку подруги.

Действительно, в дверях показался мужчина. Плотный, широкоплечий, в синем сюртуке с позолоченными пуговицами, в надетом набекрень сером цилиндре, он остановился на пороге, ответил дружеским жестом на низкий поклон хозяина и зажег длинную сигару. Но Марианна уже узнала его, и ее сердце учащенно забилось.

— Сюркуф! — прошептала она. — Барон Сюркуф!

— Знаменитый корсар? — восхищенно воскликнула м-м Гамелен. — Этот добряк, сложенный как корабельная бочка?

— Тем не менее это он, и теперь я знаю, кого поджидала эта особа. Смотри!

В самом деле, Гвен незаметно вышла из тени колонны и внезапно отяжелевшими шагами направилась к дверям «Гран Вефура», словно едва не падая от усталости.

— Что она собирается сделать? — прошептала Фортюнэ. — Попытается пристать к нему?

— Не знаю, но боюсь, что ничего хорошего, — ответила Марианна, нахмурив брови. — Морван ненавидит Сюркуфа еще больше, чем императора. И я спрашиваю себя… Подойдем поближе!

Ее пронзило опасение: а что, если Гвен прячет оружие и готовится сейчас нанести удар? Но нет. Дойдя до Короля корсаров, курившего сигару, она остановилась, пошатнулась и, поднеся ко лбу дрожащую руку, упала…

Видя потерявшую перед ним сознание молодую женщину, Сюркуф, разумеется, поспешил на помощь и обнял ее, чтобы поднять… Марианна тоже бросилась вперед и как раз подоспела, чтобы услышать, как бретонка угасающим голосом шепчет:

— Это пустяки… будьте любезны, сударь, отведите меня к карете… она ждет здесь рядом. Там мне окажут уход…

Одновременно она усталым жестом остановила других приближающихся.

Марианна разгадала план Гвен. Сюркуф ни в ком не нуждался, чтобы помочь худощавой, легкой девушке добраться до кареты, а в этой карете должны были находиться люди, уже поджидавшие его. В одну секунду его втащат внутрь и похитят средь бела дня в центре Парижа. Он представлял превосходный объект для обмена на Морвана, если только они вообще собирались оставить его в живых!

Марианна готова была поклясться, что шайка Фаншон — Королевской Лилии не могла не приложить руку к этому делу. Она не колебалась ни мгновения. Подойдя вплотную к Сюркуфу, который уже поднял с земли мнимую больную, она тронула его за руку и заявила:

— Оставьте эту женщину, господин барон, она не больше больная, чем вы или я! И главное, не приближайтесь к карете, куда она хотела вас увлечь.

Сюркуф с удивлением посмотрел на незнакомку в вуали, говорившую такие странные вещи, и от растерянности отпустил Гвен, которая издала гневное восклицание.

— Однако, сударыня, кто вы?

Марианна тотчас подняла вуаль.

— Некто, весьма обязанная вам и очень счастливая, что попала сюда вовремя, чтобы помешать похитить вас.

Двойное восклицание: радости — у Сюркуфа и ярости у бретонки, такой была реакция на открывшееся лицо Марианны.

— Мадемуазель Марианна! — воскликнул корсар.