Калиостро уселся на диван и, сложив руки на груди, внимательно воззрился на кардинала.

— Я слушаю, ваше высокопреосвященство. Кардинал кусал губы, не зная, с чего начать. Наконец, он остановился у окна и, перебирая в нервно дрожащих руках четки, произнес:

— Дело касается всем нам известной дамы. Калиостро сделал понимающее лицо.

— Вы получили от нее какое-то необычное послание? — спросил он. — Или, может быть, дело в другом? Де Роан тяжело вздохнул.

— Послание, которое ее величество — будем называть вещи своими именами-передала сегодня через графиню де ла Мотт, ничем особенным не отличалось. Такие записки я получаю от королевы уже на протяжении нескольких недель. Они приносят мне надежду и утешение. Но сегодня графиня де ла Мотт сообщила мне о том, что королева ответила согласием на мою просьбу встретиться.

Калиостро удивленно поднял брови.

— Вот как? Ваше высокопреосвященство, вы делаете несомненные успехи на поприще любви. Я не думаю, чтобы еще хоть один человек в этом мире мог похвастаться тем, что самая блистательная женщина, которую когда-либо создавал Бог, назначила ему свидание. Вот видите, что означает настоящий мужской характер, помноженный на терпение и настойчивость. Вы проявили чувства, достойные настоящего влюбленного — и сердце королевы дрогнуло. Но, откровенно говоря, я, в таком случае, не понимаю, что вас смущает. Кажется, все идет так, как должно идти. И свидание лишь укрепит существующую между вами симпатию.

Кардинал задумчиво покачал головой.

— Мой милейший граф, в этом-то я и не уверен. Калиостро сочувственно посмотрел на де Роана. — В чем же причина ваших сомнений, ваше высокопреосвященство? На мои взгляд, это свидание для вас жизненно необходимо. Другой такой возможности может не предоставиться. Насколько мне известно, графине де ла Мотт пришлось приложить немало усилий для того чтобы организовать встречу.

— Я знаю об этом. Мне даже неловко говорить… — кардинал умолк.

Калиостро поспешил успокоить его:

— Говорите, ваше высокопреосвященство, ведь мы с вами близкие друзья. Вы должны поделиться со мной всеми своими сомнениями.

Де Роан поднял голову и с надеждой посмотрел на графа. — Будем откровенны, мой дорогой Калиостро. Я трезво оценил обстановку и понял, что мои шансы овладеть сердцем ее величества весьма призрачны. Ведь одно дело дружба, а другое — любовь. Я совсем не молод и не обладаю такой внешностью, которая привлекает женщин.

Калиостро мягко улыбнулся.

— Вы не дооцениваете себя, ваше высокопреосвященство. Вспомните Мазарини. Ведь все было против него, когда он осмелился выказать свои тайные чувства королеве Анне Австрийской. Его упрекали итальянским происхождением, он был в том же возрасте, что и вы, и отнюдь не отличался красотой. Множество придворных и чернь просто ненавидели его. Однако он поступил наперекор всему и, насколько мне известно, даже сочетался тайным браком с ее величеством королевой Анной. Неужели для вас это не служит доказательством верности избранного вами пути?

Кардинал мрачно посмотрел на Калиостро.

— Однако у меня перед глазами другой пример — кардинал Ришелье. Несмотря на то, что он был блестящим государственным мужем, человеком с твердым характером и вполне привлекательной внешностью, та же королева Анна откровенно издевалась над его любовью. Она давала ему ответы на его любовные послания и даже заставляла плясать перед собой, но в результате кардинал Ришелье оказался осмеянным и преданным. После того, как де Роан умолк, Калиостро встал дивана и прошелся по кабинету. На лице его отражались разнообразные чувства, и он тихо произнес:

— Сомнения вашего преосвященства мне понятны. Вы не хотите стать посмешищем в глазах всего двора. Какого же совета вы ожидаете от меня? Ведь я простой смертный, лишь упорным трудом заслуживший право быть приближенным к таинствам сил сущего.

Кардинал перевел на Калиостро полный тоски и надежды взгляд.

— Пользуясь вашими гениальными способностями, мой дорогой граф, вы могли бы выяснить, благоприятствует ли обстановка моей встрече с королевой.

Калиостро остановился у окна рядом с кардиналом.

— Так вот в чем дело? Ну что ж, учитывая мое дружеское расположение к вам, ваше высокопреосвященство, я готов заняться этим немедленно. Однако мне потребуется для этого отдельный кабинет и полнея тишина во всем дворце.

Кардинал оживился.

— Вы немедленно получите все, что вам нужно. Кстати, эта услуга будет хорошо оплачена. Калиостро решительно взмахнул рукой.

— Нет, нет, ваше высокопреосвященство, об этом не может быть и речи. Я делаю это только из дружеских побуждений. Бескорыстие — вот главное, что должно отмечать настоящую дружбу.

Кардинал заискивающе улыбнулся.

— Это приятно слышать вдвойне из ваших уст, граф. К сожалению, многие, и среди них даже попадаются служители церкви, считают простые христианские чувства препятствием для личного обогащения. Сколь же радостно осознавать, что есть на свете люди, не подверженные подобному пороку. Я весьма признателен взм, милейший граф, за ваше деятельное и бескорыстное Участие в моих делах.

Калиостро наклонился и поцеловал руку кардиналу.

— Не стоит благодарности, ваше высокопреосвященство, я рад тому, что смогу помочь вам. Этого с меня вполне достаточно. Где я могу уединиться?

Кардинал позвал слугу и отдал все необходимые распоряжения.

— Я буду ждать вас у себя, — сказал он уже стоявшему на пороге Калиостро. — Если появятся какие-либо затруднения, немедленно обращайтесь ко мне. Надеюсь, что вы принесете добрые вести.

— Мне хотелось бы сразу обнадежить вас, ваше высокопреосвященство, однако не будем торопиться.

— Я жду от вас надежды, — высокопарно произнес де Роан. — Уповаю на то, что силы небесные не оставят меня наедине с моими сомнениями.

Калиостро на мгновение задержался.

— Ваше высокопреосвященство, с абсолютной уверенностью могу сказать вам, что вы не должны бояться будущего. По крайней мере, то, что мне было известно до сегодняшнего дня, свидетельствует — ваша цель будет достигнута. Возможно, это произойдет чуть раньше или чуть позже, но в результате я не сомневаюсь.

С этими словами он закрыл за собой дверь и покинул кабинет кардинала де Роана. Великий капеллан Франции, немного успокоившись, уселся за свой стол и, вооружившись остро отточеным пером, занялся любовными рифмами. Он успел сложить несколько строф, когда в дверь кабинета постучали.

— Входите.

На пороге вновь показался граф Калиостро. Лицо его было украшено сияющей улыбкой, а глаза блестели.

Кардинал тут же сунул листок с любовным стихом в стол и вскочил.

— Судя по вашему виду, дрожайший граф, у вас есть для меня хорошее известие. Говорите же, говорите.

— Ваше высокопреосвященство, я только что общался с потусторонними силами и выяснил все, что касается вашего предстоящего свидания с ее величеством. Знамения самые благоприятные. Вам ни в малейшей степени не стоит опасаться этой встречи. Мне удалось выяснить, что чувства, которые питает королева по отношению к вам, после этого свидания только укрепятся.

Кардинал сиял от удовольствия.

— Вы не представляете, мой дорогой граф, как я рад это слышать. Слава Богу, вы помогли мне справиться последними сомнениями. Итак, решено, в понедельник встречаюсь с ее величеством королевой.

Сияющая улыбка на лице Калиостро сменилась озабоченной миной.

— В понедельник? Я не ошибся? Вы сказали — понедельник, ваше высокопреосвященство? Радость