месяца работ земледелец-майя классического периода производил такое количество пищи, которое покрывало все потребности его семьи за год, а также налоги и дани, уплачиваемые общиной правящей касте. Оставшееся время он тратил на всякого рода домашние занятия и ремесла, охоту и отбывал трудовую повинность на строительстве храмов, дворцов и других общественных зданий».

Именно в ту пору были воздвигнуты величественные пирамиды майя. Как все циклопические сооружения, они свидетельствуют о расцвете цивилизации, осознании народом и правителями своего могущества.

Жречество являлось интеллектуальной элитой общества, хранителем сокровенных знаний. По свидетельству Диего де Ланда, верховный жрец майя «назначал жрецов в селениях, когда в этом была нужда, испытывая их в науках и церемониях, и поручал им дела по должности, обязывая их быть хорошим примером для народа, снабжая их книгами и отправляя их на места. И эти жрецы занимались службой в храмах и обучением своим наукам, а также сочинением религиозных книг. Они давали своим ученикам знания о следующих вещах: летоисчислении, празднествах и церемониях, управлении таинствами, о несчастных днях и циклах, способах их предсказания, пророчествах, памятных событиях, лекарствах от различных болезней, памятниках старины, о том, как читать и писать их иероглифы и рисунки».

Как знатоки календаря жрецы указывали сроки земледельческих работ. В тропиках, где почти неразличимы времена года, такие сведения были жизненно необходимы для рационального ведения сельского хозяйства.

Жрецы и правители практически брали на себя ответственность за все происходящее в стране. Постоянные ссылки на высшие силы, божественные установки при природных катастрофах — сильных засухах, землетрясениях или тропических циклонах — оборачивались социальными конфликтами: получалось, что боги недовольны происходящим на земле, гневаются на земных владык. Вспыхивали бунты. Утрачивалась вера в жрецов. Возможно, приобретя власть над обществом, само жречество вырождалось, тупо справляя ритуалы, утрачивая смысл знаний, не заботясь об их проверке или уточнениях.

Вдобавок ко всему эта каста «хранителей знаний и таинств» скрывала от остального народа свои познания и секреты. И когда во время социальных катастроф, восстаний жрецов уничтожали или изгоняли, это со временем оборачивалось экономическим упадком: некому было вести календарь, определять сроки посевов и других сельскохозяйственных работ. Терялась информация — ценнейшее общественное достояние. Это наносило удар по всей хозяйственной системе.

Возможно, что и без того жречество, замыкаясь как привилегированная каста, теряло саму суть навыков и обрядов, бездумно повторяя одно и то же, соблюдая формальные предписания автоматически. А как известно, бездумное повторение информации — обесценивает ее.

Великая цивилизация майя не смогла удержаться на достигнутом высоком уровне культуры. А если общественный организм не развивается, если он превращается в подобие инертного механизма, если в нем замирает интеллектуальная деятельность, то он сравнительно быстро начинает деградировать. Тем более что в империи майя росло обособление отдельных каст и регионов, городов-государств, терялось единство общества, снижались интеллектуальный потенциал и жизненная энергия. И все это происходило на фоне уменьшения плодородия почв, роста опустынивания.

Цивилизация майя — одна из немногих, которая прошла полный естественный цикл развития: становление, рост, расцвет, стабильность, упадок и гибель. Последнюю фазу завершили конкистадоры. На этом поучительном примере можно изучать особенности взаимодействия экологических, социальных, экономических и интеллектуальных факторов в общественной жизни. Сейчас, когда техническая цивилизация стала глобальной, пример майя особенно ценен. Ведь наша глобальная цивилизация становится все более однообразной — по американскому образцу.

…Открытие европейцами Юкатана и затем Мексики обернулось трагедией для местного населения. Пришельцы жаждали только материальных ценностей, не обращая внимания на ценности духовные. Было уничтожено множество памятников духовной культуры ацтеков, майя, инков. Фактически только в XX веке начались активные исследования этих исчезнувших цивилизаций и выяснились прежде всего экологические факторы их деградации. Это уже было открытие в области исторической географии и экологии общества. Такое научное открытие пока еще, пожалуй, не оценено по достоинству и остается незавершенным. Это обширное поле для новых исследований, результаты которых могут оказаться чрезвычайно плодотворными и актуальными.

Испанцы первыми пришли в Америку. Еще в 30-х годах XVI века они открыли побережье Мексиканского залива, полуострова Флорида (на востоке) и Калифорния (на западе). В глубь материка их увлекала легенда «о семи городах», переполненных сокровищами, якобы скрывающихся за какой-то пустыней. И вот они специально идут по пустыням, которых в Средней Америке немало.

Первым начал искать «семь городов» Нуньо Гусман, основавший на Калифорнийском заливе город Кульякан как базу дальних походов. В 1536 году в этот город пришли четверо испанцев, восемь лет скитавшихся среди индейцев. Переходя от одного племени к другому, они пересекли огромное пространство — от Флориды до Калифорнии. Один из пленников, выброшенных на берег после кораблекрушения, Кавеса де Вака, описал эту «одиссею». Они кочевали по пустыне, часто питаясь лишь плодами кактуса — опунции. Впервые европейцы встретили бизона и сумчатую (съедобную) крысу — опоссума.

Они открыли Великие равнины Америки, перевалили Скалистые горы близ горы Сакраменто и переправились через реку Рио-Гранде, прошли вдоль склонов Западной Сьерры-Мауре и прибыли в Кульякан, как будто специально для них построенный.

В отчете де Вака, посланном королю, преувеличенно расписано благополучие индейцев, и это поддержало веру испанцев в «семь городов».

Франсиско Васкес Коронадо в 1540 году отправился в поход с тысячью испанцев и индейцев. Он двигался вдоль узкой приморской низменности и вышел к левому притоку реки Колорадо, достигнув одного из индейских «городов», на деле оказавшимся жалким селением, где о сокровищах не могло быть и речи. Коронадо посылает в разные стороны разведывательные отряды. Они исследовали плато Колорадо. Отряд Гарсиа Карденеса вышел к южному краю Большого Каньона, вид которого вызвал у испанцев глубокое потрясение. Никто из них не видел столь глубокого ущелья, отвесные скалы уходили почти на два километра вниз, к реке, текущей по дну ущелья.

Ушедший на восток отряд Эрнандо Альварадо открыл долину реки Рио-Гранде и водораздел рек бассейнов Тихого и Атлантического океанов. На Великих равнинах испанцы встретили несметные стада бизонов, на которых охотились индейцы.

За два года странствия отряды Коронадо прошли несколько тысяч километров внутри материка, открыв Скалистые горы, крупные реки, сухие плато и прерии. И поразительный каньон Колорадо.

В центральную часть материка Северной Америки, в самое его «сердце» проник испанский конкистадор Антонио Гутьеррес. Конечно, он шел за золотом и серебром. Его отряд преодолел по Великим равнинам около тысячи километров и вышел на 100-й меридиан западной долготы. Обратно из всего отряда вернулся только один — остальных убили индейцы.

Эру поиска «семи городов» и индейских сокровищ завершило трехлетнее путешествие Хуана Оньяте, начатое весной 1598 года. Испанцы пересекли прерии, вышли к реке Арканзас в среднем течении. Несомненной заслугой Хуана Оньяте было ведение журнала, на основе которого и со слов одного из участников похода была составлена карта Центральной части Северной Америки, самая первая из дошедших до нас. На рубеже XVI и XVII веков к Испании была присоединена территория в миллион квадратных километров. В 1609 году построена была столица этой колонии — Новой Мексики — город Санта-Фе («Святая вера») в верховьях реки Пекос.

В середине XVII века на атлантическом побережье Северной Америки впервые появились переселенцы из Англии. Началось их движение на запад. Закрепляя захваченные земли, они строили укрепленные поселения. Начало положил Форт Генри, построенный в 1646 году на реке Джемс. Его первый комендант Авраам Вуд осенью 1671 году, взяв с собой четверых колонистов, отправился искать реки,