трехмесячный поход по окраине горной Земли Виктории, дошли до 82°17' ю.ш., что было рекордом в продвижении на юг. Во время второй зимовки Скотт в походе, продолжавшемся три месяца, доказал, что в обрамлении гор в центре Земли Виктории, на высоте более трех километров над уровнем моря находится ледниковое плато. Экспедиция выяснила также, что ледяной барьер Росса — это край грандиозного шельфового ледника, вытекающего из центральной области ледникового щита.

В том же году, что и экспедиция Р. Скотта (в 1902-м) с разных сторон Антарктиду «атаковали» еще две экспедиции. Германская — Эриха Дриганского — благополучно перезимовала на судне «Гаусс», вмерзшем в лед, а потом открыла шельфовый ледник Западный и потухший вулкан, назвав его именем своего корабля и великого немецкого математика. А шведская экспедиция Отто Норденшельда на судне «Антарктик», капитаном на котором был К. Ларсен, претерпела большие невзгоды: судно погибло, а люди лишь по счастливой случайности были подобраны аргентинским судном «Уругвай».

Британский военный моряк ирландец Эрнст Генри Шеклтон участвовал в экспедиции Р. Скотта. В 1907 году он организовал свою экспедицию. Он приобрел небольшое китобойное судно — пароход «Нимрод»; в качестве транспортных средств взял собак, маньчжурских пони и автомобиль с 15-сильным мотором (он должен был стать первым на шестом континенте). Шестнадцать человек отплыли к Антарктиде на «Нимроде» от берегов Новой Зеландии в первый день 1908 года. Через три недели корабль был уже у ледового барьера Росса. После долгих поисков найдено место для зимовки — на мысе Ройдс, близ вулкана Эребус. И первая задача, поставленная экспедицией после того, как закончилась полярная ночь, — восхождение на вершину Эребуса. Его совершили геолог Томас Дэвид, физик Дуглас Моусон, впоследствии организовавший свою экспедицию в Антарктику вместе с врачом Элистером Маккоем. Поднялись и трое из вспомогательной партии, — они не захотели оставаться у подножья горы. Через пять дней, пережив на пути жестокую снежную бурю, восходители достигли кратера вулкана.

'Мы стояли на краю колоссальной пропасти, — писали они в своем отчете, — и первоначально ничего не могли различить ни на дне ее, ни по другую сторону из-за массы паров, наполняющих кратер… Но вот удачный порыв северного ветра раздул облако пара, и кратер предстал перед нами во всем своем протяжении и во всю глубину. Моусон определил глубину его — 900 футов и наибольшую ширину — около полумили. На дне пропасти виднелось не менее трех хорошо намеченных отверстий, из которых и выбрасывался взрывами пар.. Слои пемзовой лавы или пемзы чередовались с белыми полосами снега…

Измерена высота Эребуса, сделан геологический разрез кратера, собраны образцы необычно крупных кристаллов полевого шпата, пемзы и серы.

На обратном пути вышли на длинный и крутой фирновый склон. Идти по нему можно только вырубая ступени для каждого шага. После изнурительного подъема на вершину это было бы мучительно. И, как пишет в своей книге Шеклтон, 'избрали путь наименьшего сопротивления: сбросили катиться вниз по склону весь свой груз, а сами стремительно понеслись по склону, вздымая снежную пыль и осколки льда излюбленным альпинистским способом спуска — верхом на ледорубе. Пришлось, правда, довольно долго собирать внизу рассыпавшиеся вещи. Не обошлось без жертв — потерян анероид и сломан один из гипсометров (прибор для определения высоты над уровнем моря по изменению температуры кипения воды). Исключительно трудными показались пятнадцать миль от подножья вулкана до зимовочного дома: сани пришлось перетаскивать через бесчисленные метровые заструги, образованные ураганным ветром. Не хватило сил дотащить сани до базы — на мысе Ройдс их оставили милях в шести и вернулись за ними через несколько дней.

Как и следовало ожидать, Эребус оказался вулканом необычным — ведь расположен он в окружении льда. Своеобразны ледяные фумаролы Эребуса, глубок его кратер (в три раза глубже, чем у Везувия), неповторим вид с вершины:

«Эти удивительные закаты и еще более волшебный восход солнца, когда огромная тень Эребуса ложилась на море облаков под ногами, тянулась через весь пролив Мак-Мёрдо и достигало далеких Западных гор, фантастические формы холмиков из зеленоватого и белого льда над фумаролами древнего кратера, покров дна кратера, сверкающий кристаллами льда, вперемешку со снегом и пемзой, наконец, гудящее жерло кратера с вырывающейся из него высокой струей паров, которая оканчивается облаком, — все это оставило совершенно неизгладимые впечатления, которые никогда не исчезнут в нашей памяти».

Так закончили свой отчет о первом восхождении на антарктический вулкан Эребус геолог Дэвид и метеоролог Адамс.

Главная цель экспедиции Э.Г. Шеклтона — достижение Южного полюса. И как только после полярной ночи стало светлеть, на юг по склону ледникового щита отправилась первая санная партия — она должна была организовать склад продовольствия по дороге к полюсу.

Поход при пятидесятиградусном морозе и почти постоянном ветре, иногда достигавшем штормовой силы, занял три недели. Шестеро во главе с Шеклтоном, впрягшись в сани, построенные по образцу нансеновских нарт, прошли по склону ледяного щита 120 миль. Место склада отметили вертикально поставленными санями и черным флагом на бамбуковом шесте. На обратном пути пришлось почти трое суток пережидать в палатках, с большим трудом установленных во время пурги среди опасных трещин. Во время отсутствия партии Шеклтона другой отряд вышел в поход на север, целью которого было достижение Южного магнитного полюса.

При устройстве промежуточного склада использовали автомобиль, но он протащил по морскому льду сани всего несколько километров. Невозможно было преодолеть огромные заструги, на которых колеса вязли, а сани подпрыгивали на них, теряя поклажу. Машина вернулась на базу, а для ускорения движения трое путешественников использовали паруса. Передвигаясь по припаю от мыса к мысу, на одном из них, показавшемся особенно внушительным — на мысе Берначчи, был поднят британский флаг, а берег, уже ранее названный Землей Виктории, объявлен владением империи. В этих местах еще не было людей. Береговая линия впервые ложилась на карту.

Больше месяца шли по плавучему льду, пока не достигли широкого фронта ледника Норденшельда, вытекающего из горного массива, где и находилась точка Магнитного полюса (магнитная стрелка должна принять вертикальное положение).

Пересечен ледник — и снова морской лед; с тревогой заметили, что он начинает взламываться, и это вызывало опасение, не окажутся ли путники отрезанными от базы при возвращении назад. На всякий случай оставили на одном из мысов записку в жестяной банке. Первого или второго февраля к этому мысу должен был подойти «Нимрод».

Еще один большой ледник — Дригальского… Обрадовало, что это ледник не шельфовый, по которому было очень трудно передвигаться, а горный. Правда, появилась новая опасность — трещины, прикрытые снежными мостами.

«Там, далеко на северо-западе, за этими золотистыми горами, находилась желанная цель нашего путешествия, но до сих пор мы все еще не знали, удастся ли достичь ее или нет», — записал в своем дневнике Томас Дэвид 11 декабря, когда прошло уже более двух месяцев после выхода с базы.

Надо было найти проход на высокое ледяное плоскогорье. Его наметили между величественной горой Нансена и горой Ларсен. Долго плелись по снегу, насыщенному водой, потом поднимались на крутой ледяной гребень. И тут внезапно Моусон, шедший первым, исчез — он провалился в трещину. Он болтался на глубине двух с половиной метров между стенами уходящей в бездну трещины на упряжной веревке, за которую тянул сани. Ему спустили альпинистскую веревку и постепенно подтянули к снежному мосту, который ему пришлось пробивать головой.

Теперь трещины стали обходить с большой осторожностью, но на это уходило время, которого оставалось совсем немного — нужно было дойти до полюса и успеть вернуться на встречу с «Нимродом». Встал даже вопрос о возможном возвращении, не достигнув цели. Но эту мысль оставили, пока еще можно было идти, пробираясь между трещинами, карабкаясь по крутым склонам, увязая в снежных болотах. Они напряженно вглядывались вдаль, с опасением ожидая, не появится ли впереди горный хребет, который может стать непреодолимым препятствием. И такой хребет вроде бы показался в туманной дымке. Но, к огромной радости восходителей, это были всего лишь облака. К точке схождения магнитных меридианов вел плавный подъем по плотному фирну.

Высота над уровнем моря превысила 2000 м. Таяние давно уже прекратилось: в этих местах его не