получит вино.

— Спасибо. Весьма признателен. Я ей передам. Но мы ехали в такую даль не для того, чтобы беспокоить вас по пустякам. Мы ищем монсеньера Маравилью.

Тут у меня в голове промелькнула мысль о том, что их наверняка прислал кардинал, однако в них явно не было и ни малейшего налета ватиканской казенщины. Они не походили на переодетых солдат- швейцарцев.

— Позвольте спросить… кто вы такие? — поинтересовался Аббат.

— Мы хотим повидать монсеньера по личному вопросу. — Он протянул руку. — Джонни Корелли. А это мой компаньон, мистер Скарпатти. Из Палермо. Извините за беспокойство, но нам не удалось дозвониться до монсеньера. Нам необходимо с ним потолковать. Мы почти никогда не приезжаем к клиенту на место работы.

— Вообще-то его «место работы» — Ватикан, в Риме.

— Non sta la, — сказал мистер Скарпатти. — Не там.

Я узнал скрипучий голос из автоответчика монсеньера.

— По какому вопросу вы хотите видеть монсеньера? — спросил Аббат.

— Он задолжал мистеру Скарпатти небольшую сумму.

— За что?

Мистер Скарпатти сказал:

— Calcio

— Он любил делать ставки на результаты футбольных матчей, — сказал Корелли. — Крупные ставки.

— Клуб «Милан», — сказал Скарпатти. — Его команда. Не так много побед в этом сезоне.

— Я видел концовку матча со «Штутгартом», — вставил я.

Скарпатти принялся вращать глазами:

— Buftoni![39] «Милану» позор. Монсеньеру — тьфу!

— Он все время проигрывал и потому все время повышал ставки. Такое бывает, — сказал Корелли.

— Сколько он задолжал? — спросил Аббат.

— В сумме — четыре миллиона долларов.

— Четыре миллиона?! — сказал Аббат. — Как вы могли допустить, чтобы священник залез в такие долги?

— Он был хорошим клиентом. Из хорошей семьи. Его отец когда-то занимался коммерцией вместе с отцом мистера Скарпатти. Весьма влиятельная персона в Ватикане. До сих пор он всегда платил. Пару месяцев назад он расплатился сполна — отдал три миллиона.

— Скажите, — отважился я на догадку, — вы случайно не имеете в виду телеграфный перевод в Банк Палермо?

— Si, — сказал Скарпатти.

— Но это же наши деньги! — сказал Аббат.

Значит, вот где находятся наши деньги в данную минуту. Я вгляделся в безмятежное лицо Скарпатти и подумал: И скорее всего, там они и останутся.

— Святой отец, — сказал Корелли, — нас не касается, откуда взялись эти деньги.

— Зато нас касается! — сказал Аббат. — Это наши деньги, и они нам нужны.

— Святой отец, — сказал Корелли, — думаю, нам не стоит терять время на беспокойство об этих деньгах.

— Очень хорошо, — заупрямился Аббат, — в таком случае я не вижу смысла терять время на разговор о нынешнем местопребывании монсеньера Маравильи.

И тут рядом с нами остановился въехавший на стоянку темный фургон. Открылась его боковая дверца, и мы увидели дородного мужчину с телекамерой на плече. Он спрыгнул на заасфальтированную площадку, а следом появился фактически единственный в Америке аналог кардинала Франца Блютшпиллера. Спустя мгновение я услышал знаменитый голос:

— Майк Уоллес, программа «Шестьдесят минут». Вы игнорировали все наши письма и телефонные звонки. Мне бы хотелось спросить вас о серьезных обвинениях в некоторых уголовных…

Майк Уоллес вдруг осекся на полпути из засады, и на лице у него отразился неподдельный страх. Из-за фургона компании Си-би-эс появились четверо здоровенных мужчин. Судя по аксессуарам у них в руках, это были компаньоны господ Корелли и Скарпатти. Уоллес и его помощник невольно уставились в дула пистолетов и автоматов. Я предположил, что это первая засада, в которую угодил сам Уоллес. В кои-то веки он не смог найти нужных слов.

— Все нормально, ребята, — сказал своим телохранителям Корелли. — Это Майк Уоллес. С телевидения.

Телохранители опустили оружие.

— Майк, — сказал Корелли, — право же, не следует так подкрадываться к людям. Они могут это неправильно понять. — Он ухмыльнулся. — К тому же это не очень вежливо.

— Я хотел задать несколько вопросов Аббату, — не совсем уверенно сказал Уоллес.

— Разве это дает вам право вмешиваться? Мы со святыми отцами беседовали. Вам бы понравилось, если бы вы беседовали со священником, а я выскочил из фургона?

Слева от меня мафия, справа от меня «Шестьдесят минут» — именно к такой тихой, наполненной созерцанием жизни я и стремился, когда искал убежища от внешнего мира. Я представил себе вступительный комментарий Уоллеса к репортажу о нас: «В этом странном монастыре нас встретили его настоятель, четверо вооруженных до зубов мужчин и человек, в котором сотрудники органов правопорядка опознали капо, то есть главаря одной…»

— Господа! — сказал Аббат. — Прошу вас! Майк, через минуту я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Но мистер Корелли все-таки приехал первым. Это один из многих набожных паломников, которые приезжают в Кану отовсюду. Он горит желанием купить немного нашего вина для своей жены, миссис Корелли, которая страдает от ишиаса. Разумеется, Майк, мы не претендуем на врачевание…

— А вот по мнению БАТО…

— Майк, прошу вас! Все в свое время. Позвольте мне закончить беседу с мистером Корелли.

С этими словами Аббат проводил Корелли и Скарпатти к их машинам. За ними последовали верные своему долгу телохранители. Несколько минут Аббат с Корелли увлеченно разговаривали. Я увидел, как Корелли черкнул что-то на клочке бумаги и отдал его Аббату. Когда гости расселись по своим седанам, Аббат быстро осенил их на прощанье крестным знамением.

Энергично потирая руки, он вернулся к нам:

— Какие только паломники к нам ни приезжают — представители всех слоев общества!

— Например, бандиты? — спросил Уоллес, стоя перед включенной камерой.

Аббат блаженно улыбнулся:

— Не нам судить, Майк. Разве Господь наш кого-нибудь прогнал? Мы призваны служить всем, кто приходит сюда в поисках утешения, — королям и нищим, праведникам и грешникам, — даже журналистам.

— Святой отец, Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия проводит в отношении вашего монастыря расследование по ряду очень серьезных обвинений. Вас обвиняют в том, что вы сбываете чужое вино, выдавая его за свое. Берете у людей деньги и не выполняете их заказы. И одновременно делаете явно противозаконные заявления о том, что ваше вино излечивает от болезней. Как вы возразите на эти обвинения? Что здесь происходит?

— Майк, вы задаете отличные вопросы! — сказал Аббат, продолжая безмятежно улыбаться. Я вдруг понял, что уже видел эту улыбку — на видеозаписи, которую нам показывал Аббат. Это была обезоруживающая улыбка Дипака Чопры, доктора медицины. — И мы с превеликим удовольствием на них ответим. Майк, у нас в Кане действительно есть одна проблема. После того, как посредством вашего родного телевидения мы обратились к людям с проповедью надежды, доброго здравия и исцеления, нас ошеломил широкий отклик. Столь многие люди бесплатно звонят нам — по телефону ВОСЕМЬСОТ-ПЕЙ-