бросил автомат, подскочил в восторге и, шлепнувшись на песок, принялся расшнуровывать башмаки, приговаривая:

— Валяй, Рамирес, не задерживай… не в Гамбурге у потаскух… там время оплачено, трахайся до посинения, а тут живая очередь… по паре раз на брата, пока майор не высвистал… ты начнешь, а я закончу… ножиком… Помнишь — как тогда, в Киншасе?.. С черной девкой?.. С той барменшей в аэропорту? Ох, и вопила!

Однако Рамирес не торопился, стоял над сжавшейся комочком Мэри-Энн, поигрывал автоматом, разглядывал ее с оттенком легкой брезгливости.

— Грязновата, Хаммель… Не окунуть ли разок? Та девка в Киншасе хоть черная была, но мытая…— он вдруг подмигнул Мэри-Энн. — Ну, что, попалась, быстрые ножки? Молчишь? А ты покричи, покричи… Услышит твой приятель, прибежит… Ведь прибежит, а?

— Буэнас диас, хомбре. Вот и я, — сказал Каргин, вставая.

'Беретта” коротко рявкнула, и темноволосый осел на песок; слева на его груди расплывалось красное пятно. Сюрикен Каргину не понадобился — Хаммель стягивал комбинезон и до оружия никак не мог добраться. Пару секунд, но этого вполне хватило. Правда, пришлось подойти и добить, чтоб не мучился — первая пуля попала в живот.

Спрятав пистолет в кобуру, Каргин шагнул к девушке, поднял ее и как следует встряхнул.

— Идти можешь? Нужно отсюда убираться. И поскорей!

— М-могу… Выпить бы… хоть чего-нибудь… хоть мочи от пьяного барана…

— Возьми, подкрепись, — он вытащил бутылку. Сделав основательный глоток, Мэри-Энн плеснула бренди на ладонь и, сунув Каргину бутыль, потерла бедро.

Потом плюнула на труп темноволосого.

— Кобель поганый… Пусть тебя черви сожрут, вместе с твоими девками из Киншасы!.. С мытыми и немытыми…— она развернулась к Каргину, влепила ему затрещину. — А ты, ковбой? Где ты шлялся?! Где вы все шлялись? Том, Крис, Тейт и Бобби, братец мой недоношенный?! Вы почему меня оставили? Вы думали, Хью меня защитит? — она с яростью ткнула пальцем в сторону расщелины. — Там он, ваш Хью! Валяется, задрав копыта!

— Вот и спасай девушек по умеренным ценам…— ошеломленно пробормотал Каргин, потирая щеку.

Мэри-Энн внезапно ткнулась лицом ему в грудь, обхватила за плечи, расплакалась. Сквозь всхлипывания и причитания он разобрал:

— Ты, Керк, несердись… Я сейчас… я пойду, куда скажешь… Ты только будь со мной, не бросай… и не сердись… хочешь, зови меня Нэнси…

— Нэнси, так Нэнси, — Каргин отстранился, подобрал “ингрем” темноволосого с парой запасных обойм и сунул ей в руки. — Знаешь, где нажимать и как заменять магазин?

Мэри-Энн молча кивнула, вытерла слезы и мертвой хваткой вцепилась в автомат. Глаза ее сверкнули. Надо отдать ей должное: она с удивительной быстротой оправилась от пережитых невзгод.

'Стоит приободрить девушку”, — решил Каргин и погладил ее по спине.

— Не бойся, бэби, я тебя не брошу. Только шевелись живей — место тут открытое, и оставаться нам — нельзя. Не ровен час, налетят басурмане…

— Подожди. Дай бутылку!

Спиртное исчезло в один прием, под неодобрительным взглядом Каргина.

— Разглядишь, в кого целиться, сестричка?

— Разгляжу, ковбой.

— Ну-ну… Это тебе не в дядюшкины портреты палить, — буркнул Каргин и потянул ее к роще.

Надолго Нэнси не хватило — свалилась под первой пальмой, нарушив планы Каргина. Он собирался уйти из рощи в лес; Хаос уже не мог считаться надежным укрытием, и если бы Кренна пожелал, все его камни, утесы, овраги и гроты были б обшарены до полудня. В распоряжении майора еще оставалось около тридцати человек, и у него имелись вертолеты — двухместные патрульные машины с аэродрома Иннисфри. И хоть Пирелли с Горманом переселились в лучший мир, наверняка кто-то еще из людей бельгийца смог бы управиться с “вертушками”, пусть не с таким искусством, как погибшие пилоты. Каргин не собирался рисковать. В данный момент дела обстояли именно так, как в детской сказке про Мальчиша-Кибальчиша: нам бы лишь день простоять да ночь продержаться. А там, глядишь, нагрянут красноармейцы из Перу или латышские стрелки из корпуса морской пехоты, и вздернут буржуинов на фонарь!

Но Мэри-Энн нуждалась в отдыхе. Не столько в передышке для восстановления сил, сколько в том, чтобы расслабиться и успокоиться. Слишком много событий произошло в последний час: погоня и бегство, гибель Арады, угроза насилия и смерти. Психика цивилизованных людей, привыкших к комфорту и безопасности, такого не выдерживает, их воля к сопротивлению слабеет, мужество дает трещину. Каргин, как всякий опытный командир, знал, что делать в подобном случае. Рецепт простой: сесть, поговорить, поднять моральный дух, обрисовать перспективы. Конечно, радужные; а если их нет, изобрести хоть что- нибудь, внушающее надежду.

На все это он выделил сорок минут и начал с главного:

— Есть хочешь?

Мэри-Энн кивнула.

Каргин вытащил банки, чертыхнулся — обе были с персиками — вскрыл одну и протянул девушке вместе с ножом.

— Давай, сестренка!

Аппетит у нее был хороший. Через минуту-другую щеки Мэри-Энн порозовели, темные круги под глазами исчезли, морщинки у рта разгладились, губы увлажнились и обрели манящую упругость. Похоже, она была готова на подвиг и на труд. “Отличное средство — бренди с персиковым компотом, — решил Каргин. — Надо будет запомнить”.

— Я слышала грохот, — сказала Мэри-Энн, отбросив пустую банку. — Я спускалась в какой-то дыре, чуть ноги не сломала, а Хью тащился сзади… уж больно он неповоротливый, наш Хью… и вдруг как грохнет! Я думала, салют по усопшему дядюшке… Заупокойная месса, так сказать… А почему колокола не звонили?

— Еще зазвонят, — пообещал Каргин, — если не уберемся в лес. А что до грохота, так это неприятность с “помелом” случилась.

— С помелом?

— Взорвался вертолет. При моем посильном содействии. Ты…— он помолчал, соображая, как лучше сообщить печальную новость, — Ты ничего не знаешь? Хью тебе что-нибудь говорил?

— Хью мерзко ругался. На испанском, из-за какого-то договора. Разбудил меня, вытащил из пещеры и заорал как ненормальный — беги! Вертолет уже висел над нами, и эти ублюдки принялись стрелять… Я так испугалась, Керк! Мысли перепутались, словно голову мне отрезали, а приставили шейкер для коктейлей… Я даже не поняла, что все куда-то подевались… ты, и Бобби, и остальные…-она заглянула в лицо Каргину. — Где ты был, ковбой? И где мой братец?

Каргин выглянул из-за мохнатого пальмового ствола, осмотрел пустынный пляж и скалы и повернулся к девушке.

— Помнишь вчерашний разговор? Бобби хотелось провернуть это дельце с вертолетом…— она кивнула. — Так вот, дельце не выгорело. Они отправились вчетвером — Арада отказался, а я спал. Твой брат не позволил меня разбудить. И они ушли. Взяли оружие и ушли.

Зрачки Мэри-Энн потемнели.

— А Хью? Мог ведь пощекотать тебя за ухом? Или в бок ткнуть?

— Мог, да не ткнул. Он… Скажем так, у него имелись свои соображения. Я сам проснулся. Проснулся и пошел искать твоего братца. Но, к сожалению, не успел. Понимаешь, бэби, этим парням, что к нам