метать ножи ему поднадоело. Мама с Леночкой плакали, Володя окрысился — номер, мол, разрушаешь, но отец, тяжело вздохнув, сказал: на родине и вороний грай кажется пением канарейки. Поезжай, сынок! С тем и расстались; Андрей отправился в Москву, а семья — за океан. Со временем устроились неплохо. Богатая страна — Америка!

Что до Серова-младшего, то он решил разбогатеть — то есть, не отставая от веяний времени, податься в бизнес. Имелись у него хорошая квартира и кое-какие сбережения; закончил он курсы бухгалтеров, открыл фирмешку по торговле импортом, арендовал киоски на трех московских рынках, завез из Польши джинсы и куртки из Турции, но вдруг оказалось, что есть статья, не предусмотренная бюджетом: оплата покровительства. Платить за «крышу» Серов не захотел, рассчитывая, что физическая подготовка у него на высоте; купил, на всякий случай, пистолет и стал таскать за поясом обрезок водопроводной трубы. Но на него никто не покусился, просто в один прекрасный день киоски спалили со всем товаром.

Очень это его обидело. Думалось по молодости лет, что хуже беспредела не бывает, но власти он в потворстве не винил. Дело завели как положено, виновных не сыскали, однако объяснили, что время нынче лихое, стреляют то журналиста, то депутата, и на этом фоне три киоска с куртками и джинсами — мелочь, даже совсем ерунда. Ну, а коли есть желание установить порядок, так приходи и устанавливай! В рамках закона, разумеется, зато своими собственными руками.

Серов это выслушал, принял за чистую монету и пошел служить. Ноги у него были быстрые, руки ловкие и голова не пустая — как-никак, в торговле повертелся, плюс три европейских языка, владение оружием и общая интеллигентность. К тому же еще московская прописка и никаких посягательств на казенную жилплощадь. С такими данными направили его на курсы, потом в Высшую школу милиции, и не прошло трех лет, как получил Серов лейтенанта и был зачислен в уголовный розыск. Там, однако, не прижился, перешел в ОМОН, попал в Чечню, воевал отважно, но неудачно — в машине горел, едва не расшибся в подбитом вертолете, а под конец и пуля его нашла. Боевые и положенное за ранение не заплатили ввиду недавнего дефолта. Судиться и качать права не стал, ушел. Поработал в ЧОПе, частном охранном предприятии, потом, через прежних знакомцев в УГРО, выправил лицензию детектива.

Пестрая жизнь… Но скорее не яркий тряпичный коврик и не конфетти, а зебра: полоска черная, полоска белая. А что в конце?.. — думал Серов, разглядывая семейную афишу. Смотря по тому, откуда полоски считать: если от хвоста, до гривы доберешься, а если от шеи — до задницы.

Он ухмыльнулся, вытащил из сейфа десяток картонных папок и проследовал к магнитофону и компьютеру, в кабинет. Включил то и другое, прослушал запись беседы с Татьяной Олеговной, пустил ее снова, помедленней, и застучал по клавишам, загружая информацию в компьютер. Закончив, отпечатал лист, выбрал пустую папку, надписал ее красным фломастером: «Добужинский Константин Николаевич, Москва. Исчез 20 августа 2002 года». Сунул лист в досье, а остальные разложил перед собой.

Кроме дела Добужинского еще три папки были надписаны красным, а пять — синим. Красная пометка — три его неудачи, люди, которых он искал и не нашел, синяя — другие личности, не попадавшие ему в розыск, но тоже словно канувшие в пустоту. Те и другие исчезли необъяснимо, при загадочных обстоятельствах, не связанных с внезапным побегом, похищением или, положим, со сменой личности с целью защиты важного свидетеля. Все подобные резоны исключались; ни один из девятерых не имел отношения к криминалу, не пытался скрыться от врагов, которых, в сущности, не было, и не знал чего-то такого, за что бандиты или секретные службы могли бы содрать скальп и открутить голову. Обычные люди… может быть, кроме одного…

Раскрыв досье, Серов пробежал глазами текст.

Владимир Понедельник из Москвы, красная пометка. Программист, одинокий, замкнутый, 36 лет; работал в компьютерной фирме «Параграф». Исчез в ночь на 1 января 2001-го, когда встречал в компании друзей первый год миллениума. Вышел покурить к раскрытой форточке на кухню, и больше его не видели. Пропал из квартиры в высотном доме, с семнадцатого этажа…

Наталья Ртищева, город Чехов, Подмосковье. Красная пометка. Врач-терапевт из районной больницы, доброжелательная, общительная. Замужем, мать двоих детей, 42 года. Исчезла в марте 2000-го из ординаторской на глазах пяти коллег. Подошла к двери, но не открыла ее, а словно растаяла в воздухе, как сообщили свидетели. Две врачихи лишились чувств, трое, мужчина и еще две женщины, пришли в состояние шока. Серов расследовал этот случай по горячим следам и снял, как говорится, самые свежие показания. Потом свидетели их изменили (видимо, договорившись меж собой): в новом варианте утверждалось, что Ртищева все-таки открыла дверь и вышла в коридор. Но это никак не объясняло ее пропажи.

Игорь Елисеев, Петербург. Красная пометка. Сотрудник Библиотеки Академии Наук, историк и филолог, по отзывам — большой эрудит. Не женатый, проживал с отцом и матерью, 24 года. Исчез в ноябре 2000-го из лифта: сел на втором этаже, поехал на пятый и не доехал. Хватились его не сразу, но обстоятельства исчезновения восстановили полностью. Этим случаем Серов занимался по просьбе родителей Елисеева, с выездом в Питер. Потратил три недели, не нашел, от гонорара отказался.

В папках с синей пометкой хранились сведения о более ранних исчезновениях, случившихся с девяносто пятого по девяносто девятый год. Серов подозревал, что такое происходило и прежде, в середине и начале двадцатого века и, вероятно, в других столетиях, но получить информацию и разобраться, где правда, где ложь, было тяжело. Письменным источникам, особенно газетным статьям, он не доверял, а опросить очевидцев давних событий, как правило, не представлялось возможным. Сомнительные данные, граничащие с вымыслом, его не интересовали; достоверность служила главным критерием отбора в его коллекцию необъяснимого.

Максим Кадинов из Челябинска, синяя пометка. Журналист, 45 лет, женат. Исчез в 1995-м, на лыжной прогулке, на глазах супруги и сына-студента… Евгений Штильмарк, Тверь, синяя пометка. Врач, как и Ртищева. Женат, детей не имел, 27 лет. Исчез в 1997-м при выходе из трамвая; свидетелей — около двадцати… Линда Ковальская, Москва, синяя пометка. Экономист, сотрудник налоговой инспекции, не замужем, 29 лет. Исчезла в 1998-м из своего кабинета. Губерт Фрик, Германия, Мюнхен, тоже синяя пометка. Единственный иностранец и потому — жемчужина коллекции. Не женат, 32 года, литератор и переводчик с русского и польского. Исчез во время Франкфуртской книжной ярмарки в 1996-м, в момент деловых переговоров. Еще одна жемчужина и синяя пометка — Игорь Таншара, Петербург, человек редкой профессии, экстрасенс. Холостяк, большой любитель женщин, 44 года, без определенного места работы. Исчез в 1999-м из шашлычной «Арагви», где выпивал и закусывал в компании друзей. Держал в руке рюмку с водкой; рюмка упала и разбилась.

Этот Таншара казался прагматику Серову весьма подозрительной личностью — как по причине его занятий, так и разгульного образа жизни. Но при детальном изучении он выяснил, что Таншара, имевший трех любовниц и потреблявший спиртное по-черному, не баловался магией и кабинета по штопанью чакр не держал; жил за счет лекций и статеек, печатавшихся в «Аномальной газете» и «Чудесах веры». Собственно, содержали его женщины, но тут не было даже намеков на какие-то претензии, чреватые ревностью, убийством и расчленением трупа. Тем более что исчез он на публике, и три собутыльника клялись, что Игореха распался на атомы по собственной воле или перешел в некую высшую сферу существования.

С Максимом Кадиновым Серов тоже повозился изрядно. Все-таки журналист, щелкопер; мог разнюхать секреты челябинских градоначальников, военного микробиологического центра или, предположим, местных мафиози. Но выяснилось, что Кади-нов не занимался ни политикой, ни экономикой, ни военными тайнами, а состоял в штате журнала «Всемирный следопыт», писал очерки о путешествиях на Огненную Землю и Таймыр да рецензировал научно-фантастические книжки. Эти занятия, а также любовь к туризму и лыжным походам были настолько невинными и бездоходными, что оставалось лишь удивляться, чем и как кормилась журналистская семья. Правда, жена Максима работала бухгалтером в частной торговой фирме.

Обозрев свою коллекцию досье, Серов задумчиво прищурился и перевел взгляд на компьютерный экран. Там значилось: