— Может, ты и прав, Ричард.

Ричард не любил, когда его утешали. Подойдя к двери, он снова взглянул на чародейку.

— Никки, ты можешь ее спасти. Ты знаешь, как это делать!

— Послушай, лучше иди к ней, пока не…

— Ты должна что-нибудь сделать. Должна.

Никки скрестила руки. Она смотрела в сторону, на глаза навернулись слезы.

— Клянусь тебе, Ричард, я испробовала все, что знала, и все, что могла придумать. Ничто не помогло. Ее дух уже принадлежит смерти, и я не могу дотянуться до него. Она дышит, но едва-едва. Ее сердце ослабело и скоро остановится. Я даже не уверена, что она на самом деле до сих пор жива — в том смысле, в каком мы думаем о живых людях. Ее жизнь висит на волоске, и этот волосок не продержится долго.

— Но неужели… — Он не нашел подходящих слов, чтобы скрыть накатывающую волну горечи.

— Пожалуйста, Ричард, — прошептала Никки, — зайди к ней, пока она не покинула нас. Скажи то, что должен, пока есть возможность. Ты всю жизнь будешь ненавидеть себя, если не сделаешь этого.

Когда Никки провела его в комнату, Ричард оцепенел. Этого не могло произойти. Просто не могло. Ведь это Кара. Кара — как солнце; она не может умереть. Она… она его друг. Она не может умереть.

Комнату освещали только два тусклых светильника. Тот, что поменьше, стоял на столе в углу, словно пытаясь спрятаться от проникшей в комнату смерти. Другой, на столе у кровати, возле стакана с водой и влажного полотенца, будто боролся с наползающими со всех сторон тенями. Кара была укрыта поверх одеяла еще и покрывалом из парчи с роскошной золотистой бахромой. Поверх него безвольно лежали ее руки. Край покрывала свисал с кровати прямо на пол.

Кара была сама не похожа на себя. Она казалась неживой. Даже в желтом свете лампы ее лицо было мертвенно-белым. Ричард не слышал ее дыхания.

Да и сам он дышал с трудом, чувствуя дрожь в коленях. К горлу подступил удушливый комок. Ему хотелось пасть к ее ногам и умолять проснуться.

Никки наклонилась к постели и ласково коснулась лица Кары. Ее пальцы скользнули по щеке. Ричард заметил, что Кара перестала дрожать. Он не был уверен, что это хороший признак.

— Она… Она…

Никки оглянулась через плечо.

— Она еще дышит. Но, боюсь, ее дыхание слабеет.

Ворочая языком, Ричард увлажнил нёбо, чтобы наконец выдавить из себя слова.

— Знаешь, Кара любит одного человека.

— Любит? В самом деле?

Ричард кивнул.

— Большинство людей считает, что морд-сит не могут никого по-настоящему любить, но это не так. Кара любит солдата. Генерала Мейфферта. Бенджамин тоже любит ее.

— Ты его знаешь?

— Да. Он хороший человек.

Ричард посмотрел на светлую косу, упавшую с плеча Кары на парчовое покрывало.

— Сто лет его не видел. Он сейчас в походе с армией Д’Хары.

Никки взглянула на него скептически.

— И она призналась тебе, что любит?

Глядя на родное лицо Кары, Ричард покачал головой. Некогда красивое, сейчас оно было бледным и истощенным, и казалось лишь призраком прежнего облика.

— Нет. Мне рассказала Кэлен. Они стали очень близки в течение того года, когда следовали за армией Д’Хары — а я тогда был у тебя в гостях, здесь, в Алтур-Ранге.

Глядя в сторону, Никки взялась поправлять одеяла, укрывающие Кару. Когда Ричард подошел ближе, Никки шагнула к столу, уступая ему дорогу. Ему казалось, будто он вырвался из собственного тела и глядит откуда-то со стороны, как Ричард, опустившись на одно колено, берет холодную руку Кары и прижимает к своей щеке.

— Милостивые духи, сжальтесь над ней, — шептал он. — Пожалуйста, — добавил он, задыхаясь от рыданий, — не забирайте ее.

Он посмотрел на Никки.

— Она хотела умереть как морд-сит, в бою, защищая нас — а не в постели…

Никки вымученно улыбнулась.

— Она получила то, что хотела.

Эти слова, прозвучавшие так, будто Кара уже мертва, ранили его как удар кинжала. Он не мог допустить этого. Просто не мог. Кэлен покинула его, а теперь еще и это…

Ричард, глотая слезы, приложил руку к холодному лицу Кары, как будто коснулся мертвого тела.

— Никки, ты же волшебница. Ты спасла меня, когда я был на волосок от смерти. Ты всегда находила выход там, где другие не могли ничего поделать. Именно ты спасла меня, а не кто-то другой. Неужели ты не можешь придумать, как помочь Каре?

Никки обошла стул и опустилась на колени рядом с ним. Взяла его руку, прижала к губам. Он почувствовал, как на руку ему скатилась ее слеза. Сейчас она была похожа на бедную служанку, молящую короля о прощении.

— Мне очень жаль, Ричард, но я не могу. Ты ведь знаешь, я бы сделала все что угодно, чтобы спасти ее, но не могу. Это выше моих сил. Мы все умрем, когда придет время. Ее время пришло, и я не могу с этим ничего поделать.

Ричард закрыл глаза и представил, что комната залита черной водой. Кровать, где лежала Кара, представилась ему лодкой, качающейся в лужице слабого света от двух огоньков, а к ней со всех сторон подступала тьма.

Он кивнул.

— Никки, оставь меня с ней наедине, пожалуйста. Я хочу быть с ней вдвоем, когда придет время… Дело не в тебе. Просто я думаю, что мне надо остаться с ней наедине.

— Я понимаю, Ричард.

Поднимаясь на ноги, Никки коснулась его спины, и, повернувшись, чтобы уйти, провела пальцами по его плечам, словно медля разорвать эту связь с миром живых.

— Я буду рядом, если понадоблюсь, — сказала она, когда эта нить все-таки оборвалась.

За его спиной мягко закрылась дверь, оставляя комнату в тишине. Хотя окно было завешено плотными шторами, снаружи до Ричарда доносилось беспрерывное пение цикад.

Он больше не мог сдерживать слезы. Рыдая и сжимая безвольную руку Кары, он опустил голову на ее тело.

— Кара, прости! Это моя вина. Чудовище приходило за мной, а не за тобой. Мне так жаль… Пожалуйста, Кара, не оставляй меня! Ты так нужна мне!

Кара была единственной, кто следовал за ним, безоговорочно веря в него. Быть может, она и согласилась с Никки в том, что он выдумал Кэлен, — но это не мешало ей по-прежнему верить в него. Для Кары в этом не было противоречия. В последние дни ему все чаще казалось, что только ее вера и держит его на плаву, помогая не впасть в отчаяние и сосредоточиться на том, что он должен сделать. Бывали ужасные минуты, когда он не понимал уже, верит ли сам в себя или нет. Так тяжело жить в мире, где все считают тебя безумным, и упорно делать то, во что веришь, когда почти никто не верит тебе! Но Кара верила, и в этой вере было что-то особенное, не сравнимое даже с тем уважением, которое питали к нему Никки или Виктор.

Он коснулся руками лица Кары и поцеловал в лоб.

Он надеялся, что она не страдает. Он надеялся, что хотя бы конец ее жизни будет спокойным, жизни, в которой было все, кроме покоя.

Она была так бледна, дыхание едва заметно…

Возненавидев холод, сковавший тело Кары, Ричард отбросил одеяло и обнял ее в надежде, что так она сможет отогреться.

— Возьми мое тепло, — шептал он ей на ухо. — Возьми все, что тебе нужно. Пожалуйста, Кара, забери мое тепло.

Сжимая ее в объятиях, Ричард впал в состояние, близкое к беспамятству. Он знал, как много этой женщине приходилось страдать. Знал, какова была ее жизнь. Знал, сколько тяжелых часов и дней выпало на ее долю. Он пережил то же, что довелось прежде пережить ей — во время безумного правления своего отца, Даркена Рала. Он прошел через ту же боль и ощущение безнадежности, что и она. Наверное, никто другой не мог бы понять ее лучше, чем он. Когда-то жестокие люди бросили ее одну в мире боли и безумия. Ричард знал, каково ей пришлось, потому что сам побывал там. И теперь он хотел любым способом вызволить ее из этого темного и отвратительного места.

— Возьми мое тепло, Кара. Я здесь для тебя.

Он открыл ей себя, открыл свое страдание, открыл себя ее страданию. Рыдая на ее плече, еще крепче обнял ее. Ему казалось, что если держать достаточно крепко, это не позволит ей сорваться в пропасть смерти. Ричард чувствовал, что она еще жива, и боялся не выдержать до конца. Он так жалел, что Никки не смогла ничего сделать! Если кто и заслужил исцеления, то именно Кара. В тот момент больше всего на свете ему хотелось, чтобы ее исцелили.

Всего себя, всю душу Ричард вложил в это желание.

Он весь превратился в сочувствие к этой женщине, которая столько для него сделала. Она не единожды рисковала жизнью, выполняя его приказы, и еще чаще рисковала жизнью ради него, открыто пренебрегая его приказами. Она следовала за ним по всему свету. Бессчетное количество раз она вставала на пути