Коркорана. — Три такие штуки разнесут нас в пыль и прах! Все разнесут, от Плутона до Меркурия! Подойти бы ближе, капитан, пока там дело не закончено, и врезать на полную мощность из всех стволов!

— Это решит коммодор. Мы только наблюдатели.

Коркоран подался к дисплею, всматриваясь в глубь чудовищной пропасти под силовым колпаком. Ему доводилось бывать на заатмосфсрных верфях — и тех, что вблизи Земли, и тех, что воздвигли в последние десятилетия на Церере и Палладе, — но нынешнее зрелище потрясало. Он понимал, что видит лишь вершину айсберга: наверняка Обскурус был источен ходами и пещерами вдоль и поперек и в его недрах таились гигантские промышленные комплексы. Они, очевидно, перерабатывали сырье, взятое из атмосферы планеты и с ее спутников, в миллионы тонн металла, керамики, пластмасс, всего, что нужно для наружной обшивки, для переборок и палуб, для разгонных шахт и гравитационных двигателей, для тысяч боевых модулей, для тонких и сложных приборов, механизмов, оружия, генераторов поля... И, разумеется, этим хозяйством надо было управлять, координировать усилия работников всех производственных звеньев.

— Дюпресси, — позвал Коркоран, — что у нас слышно, Дюпресси?

— Тишина, сэр. Ничего такого, что похоже на закодированные сигналы. Корабль в зоне радиомолчания, но антенны «филина» ориентированы прямо на объект. Если бы там говорили, я поймал бы передачу.

— Что-нибудь похожее на луч локатора не видишь?

— Нет, сэр. Никаких средств обнаружения. Кажется, они не контролируют пространство.

— Ясно. Поиски не прекращать.

Между тем Селина давала инструкции Бо, и в результате изображение на экране стало укрупняться — Сантини выжимал максимум из чувствительной оптики МАРа. Теперь Коркоран разглядел, что среди сплетения кабелей и балок ползают механизмы, похожие на многолучевую морскую звезду с множеством гибких отростков. Они были очень велики — над центральной частью каждого, полупрозрачной и зыбкой, торчала крохотная человеческая голова, не больше гречишного зернышка на блюдце. Тела операторов слабо просвечивали сквозь субстанцию машин и казались неподвижными, но сами машины трудились не покладая рук — или, точнее, щупальцев. Их гибкие манипуляторы были в непрестанном движении, вытягивались и сокращались, подтаскивая какие-то детали или узлы, пристраивали их на место, потом заливали пеной или вязкой белесой жидкостью, обдавая ее фейерверками огня. Монтажные агрегаты, подумал Коркоран. Их было тут как термитов в термитнике — тысячи, десятки тысяч, но он сосредоточился на фигурках работников. Первые живые фаата, которых он наблюдал, не считая, конечно, Йо... Но Йо была красавицей, а эти, похоже, приятной внешностью не отличались. Их лиц он не мог разглядеть даже при максимальном увеличении, но казалось, что черепа их безволосы и странно деформированы — не купол, вмещающий мозг и разум, а нечто приплюснутое, плоское.

— Глядите, глядите! — вдруг возбужденно выкрикнул Туманов. — Транспорты! Может, контейнеры с сырьем... Но как они ими управляют? Камилл, ты что-нибудь слышишь?

— Нет, сэр, — виноватым тоном ответил Дюпресси.

Над горной грядой, что ограничивала равнину, возникли удлиненные пузыри, виденные ими раньше. Теперь уже не было сомнений ни в их искусственном происхождении, ни в том, что они напоминают боевые модули фаата, только побольше размером и не такие угловатые. Каждый аппарат описывал изящную кривую над темными пиками гор и исчезал у края защитного поля, словно погружаясь в почву. Там, вероятно, был приемный шлюз, но мнилось, что сама поверхность Обскуруса стремительно и жадно заглатывает транспортные корабли вместе с их грузом. Они тянулись бесконечной чередой — минуту, пять минут, десять, пятнадцать, словно пространство выстреливало их из какого-то неиссякаемого хранилища.

Поток прекратился на семнадцатой минуте.

— Сколько же их? — в растерянности прошептал Туманов. — Тысяча? Больше?

— Праа, точное число, — потребовал Коркоран.

— Восемьсот тридцать два, сэр. — Ее голос дрогнул. — Флот всех земных компаний включает больше транспортных судов, но эти такие огромные! До полукилометра по предварительной оценке.

Коркоран кивнул, соображая, что здесь возможны любые сюрпризы, и значит, неплохо бы еще понаблюдать за верфью. Ценность этих наблюдений увеличивалась с ростом длительности и детальности, и, если фаата не контролируют ближний космос, он мог провисеть у прикрывавшей их скалы хоть целую неделю. Затем ему подумалось, что сюрпризы бывают всякие, в том числе фатальные, и лучше бы на этот счет подстраховаться — тем более что на борту полдюжины информзондов и жалеть их нечего.

— Отбой «зеленой тревоги», — произнес он, расстегивая кокон. — Все, кроме вахтенных, могут отдыхать. Бо, «филинов» переведи на автоматику. Селина, что у нас с информзондом? Загружен?

— Да, капитан.

— Сделай комментарий к видеозаписям и сообщи, что мы пробудем здесь двое суток. Отправь первый зонд, а через сорок восемь часов пошлем второй, с результатами последующих наблюдений.

— Можно было бы выслать все одним пакетом, — сказала Селина. — Я имею в виду через двое суток.

— Нет. Информация не должна потеряться, а что будет с нами через два дня, о том известно лишь Владыке Пустоты, — сказал Коркоран и покинул рубку.

В каюте Зибеля ничего не изменилось, только колпак с похожей на осьминога безделушкой был накрыт пакетом из непрозрачного пластика. Тем не менее он притягивал Коркорана словно магнитом; ему приходилось делать усилие, чтобы отвести глаза и не потянуться к странной штуковине руками. Ее смутный образ — гроздь цветных пятен, едва различимых под матовой поверхностью колпака, — прочно засел в подсознании.

— Верфь, — сказал Клаус, — верфь и эти строящиеся корабли... В своих Снах ты видел что-нибудь подобное?

Коркоран помотал головой:

— Определенно нет. Ты ведь знаком со всеми моими Снами, я их тебе рассказываю... Такие сюжеты в них пока не попадались. — Он сдвинул брови и уставился в пол, чтобы не глядеть на черный пакет из пластика. — Должно быть, среди моих предков по линии фаата астронавтов не было.

— Наверняка были. Наша служба полагает, что ты происходишь не от работника-тхо, а от бино фаата, человека высшей касты. Все они потомки звездных странников, вернувшихся домой в период Второго Затмения... Впрочем, одно дело — летать на корабле и совсем другое — его строить. Я думаю, что на этой верфи очень мало полностью разумных — двое-трое, не больше, и все они Держатели Связи.

— Держатели Связи? — Коркоран нахмурился. — То есть специалисты по ментальному контакту с квазиразумом? Те, кто поддерживает его психическую стабильность? Не инженеры, не конструкторы, не технологи? Это маловероятно, Клаус. Тут десятки, если не сотни тысяч работников, сложные механизмы, транспортная сеть и мощное, а потому опасное оружие... Кто же тогда руководит строительством? И, кстати, как это происходит? Мы ведь не обнаружили радиосигналов, а такой гигантский комплекс нуждается в управлении.

Пол под его ногами дрогнул — Селина выслала информзонд. Эта машина была побольше МАРа — двухметровый цилиндр с контурным приводом, способным зашвырнуть ее на край Вселенной, но лишь единожды: переходы в Лимб и обратно при малом объеме разгонной шахты разрушали двигатель. Фаата, похоже, с этой проблемой вообще не справились — их боевые модули с гравитягой не были рассчитаны на полеты к звездам.

— Капитан, зонд ушел, — раздался в интеркоме голос Праа.

— Благодарю. — Коркоран прикинул, что через несколько миллисекунд их донесение будет в компьютере «Европы», и снова поднял взгляд на Зибеля.

Тот улыбался, и эта улыбка делала его моложе. Или он в самом деле решил помолодеть ради Селины?.. — подумалось Коркорану.

— Хочешь знать, кто у нас в главных строителях? Даскинская тварь, кто же еще! Она на одном из кораблей, и инженеры ей не требуются, только эффекторы-тхо рабочей касты. С ними она управляется телепатически, ну а Держатели... Держатели так, на всякий случай, для контроля.