свидетелем по делу группы российских женщин, попавших в Сирию и Оман, где их вынуждали заниматься проституцией. Подозревался в пособничестве. Женат, имеет дочь пятнадцати лет. Имеет несколько любовниц…

— Это, пожалуй, лишнее, — сказал я. — Давай родичей.

Отец: Калиденко Михаил Георгиевич, 1937 г. рождения, в прошлом — партийный функционер среднего ранга, ныне руководит налоговой службой г. Павловска.

Мать: Калиденко Нина Владиленовна, 1938 г. рождения, скончалась в 2001г. Брат: Калиденко Рудольф Михайлович, 1961 г. рождения, живет в Москве, подполковник ФСБ.

— Тот Михал Георгич, тот, — пробормотал я со злобой. — С ним Алик и договаривался… Чужая, мол, территория, а надо бы одних козлов пощупать… Не разрешишь ли, Михал Георгич?… Как коллега коллеге? Ну отчего ж не разрешить! Со всем удовольствием!

Голос у меня дрожал. Проклятый мир, несчастная страна! Тут, в Питере, свой предал своего, а по окраинам, в Крыму, Приморье, на Кавказе, свои стреляют по своим… Словом, все, как в присказке советских времен: бей своих, чтоб чужие боялись! Да не боятся они что-то, гады…

Я сунулся к вокодеру.

— Давай-ка о братишке поподробнее, о Рудольфе Михайлыче. Где служил, чего разведал и почему в сорок три еще подполковник… Странно ведь, а?

— Ничего странного, — отозвался Джинн. — Родственную связь учитывают все секретные службы. Так сообщается в любом доступном мне источнике.

Текст на экране сменился.

Калиденко Рудольф Михайлович, сотрудник отдела внешней разведки КГБ, затем — ФСБ. Работал в Ираке и Иране, отчасти — легально: в Ираке курировал поставки оружия из СССР, в Иране — подготовку специалистов в области атомной промышленности в российских вузах. Успешная карьера прервалась в 1994 г. в связи с отставкой брата с дипломатической службы. Переведен в Москву, в подразделение обработки и расшифровки данных, поступающих из ближневосточного региона. Женат, имеет двоих детей — мальчиков семи и девяти лет. Поддерживает тесные отношения с отцом и братом.

— Значит, на старшего братца не обижен, на тезку моего… А что про характер Сергея Михаиловича известно? Каков он человек?

— Необходимо время, чтобы собрать и проанализировать данные, — сообщил Джинн. — От десяти до пятнадцати минут.

Я терпеливо ждал, уставившись в экран. Я уже не сомневался, что Алика заказали Калиденки, или все трое, или, как минимум, папаша с моим тезкой. Хозяева… Что-то Алик на них накопал либо провесил цепочку от ХРМ «Гарантия» до банка «Фолиант»… Впрочем, не важно, что там нарыто да провешено, а вот вопрос поинтересней — к чему этой шайке заокеанский секрет? Может, Рудольф Михайлыч им осчастливит ФСБ и сразу выйдет в генералы? Или же тезка мой драгоценный устроит подпольную типографию и шлепнет пару миллиардов? Или же батюшка их желает, по старой памяти, профинансировать КПРФ? Или…

— Внимание, Теплая Капля, — произнес Джинн. — Три наблюдаемых мной объекта сошлись. Их беседа тебя интересует?

— Очень. — Я посмотрел на часы. Семь вечера, лучшее время для тайных совещаний руководства… Ну послушаем, послушаем!

— Включаю трансляцию.

На экране возник ассириец Ичкеров, хмурый, как ненастный день, затем неприметная физиономия Альберта и Петр Петрович Пыж, блин с ушами. Собрались в «усыпальнице», отметил я, когда за спиной Салудо мелькнул Ермак с гранитной секирой. Он выглядел председателем собрания — важный, надутый, сановитый; видно, уже покорил Сибирь и теперь соображал, как бы половчей разнести ее в щепки.

— Спекся наш фантик, — произнес Альберт, чуть шевельнув узкими губами. — Все получим через пару дней. К празднику, как заказывали.

— Это хорошо, — откликнулся Пыж. — Однако, отец родной, нужны не только материалы, но и сотрудничество. Сознательное и усердное! Хотя бы на первых порах, покуда там, — он поднял глаза к потолку, — не разберутся досконально. Будет он сотрудничать, э?

— Ваша проблема, — пожал плечами Альберт, — ваша и Ичкерова. Ичкеров с ним четыре месяца валандался, намусорил, а мне заметать? Ну замел… — Вытянув два пальца пистолетным стволом, он сделал губами «пхх!» — Дальше вы его пасите. Клиент созревший, штаны мокрые.

— Намусорыл! — взвился Керим. — Кто намусорыл? Зачэм так говорыш, обижаэш? Разве нэ головастый мужик? Головастый! Разве нэ вкалывал у мэня? Вкалывал! Потом копытом бит принался… Зачэм, отчэго? Кто знал? Ты знал? Иа знал? Никто нэ знал!

— Плати больше, и не будут кони сытые бить копытами, — со снисходительной миной заметил Салудо. — Бить не будут и мусорных дружков не подошлют. Мне мочить их никакого удовольствия.

Пыж вздохнул.

— Такая у тебя планида, отец родной, мочить и заметать. Для того Сергей Михайлыч тебя и прислали… И лично на счет дружка распорядились… — Он снова вздохнул и сморщился, собрав глаза, нос и губы в крохотный пятачок. — Керим прав — кто ж знал? Пригрели толкового, интеллигентного, голодного… Чего взбрыкнул? Чем недоволен? Опять туда же — долю ему подавай! Вот народ, народ… к ним с лаской, они с палкой… Кстати, — Пыж вскинул голову, — а черный тот нашелся, который Николашу поуродовал?

— Найдется, — каркнул Салудо. — Сергей Михайлович обещал провентилировать — может, телефон у фантика поставят на прослушку. Черный, видно, у него в дружках… забеспокоится, позвонит, и не раз… Отыщем!

— Не из чеченов он?

— Приблудный. Чечены режут, а шнурком не душат. Нет у них такого обычая.

Салудо развернулся и вышел вон. Пыж повздыхал, почесал темя, потом, прикрыв глаза, негромко произнес:

— Ты, Керим, это… ты счет валютный из «Фолианта» убери. Сергей Михайлыч — человек большой, государственный, на виду… да и родитель его в чинах и на полезном месте… Лучше, чтоб ниток меж нами не тянулось. Один нашел — ну замели… А вдруг другой найдет?

Керим пошевелил усами.

— Сдэлаю. Убэру!

— Вот-вот, сделай! И поскорее! Сергей Михайлыч был очень недоволен…

«Усыпальница» и два хрумка исчезли. «Так-то вот! — подумал я. — Сергей Невлюдов, со своими степенями и учеными трудами — фантик, а банкир из бывших дипломатов — они, выходят, Сергей Михайлович, лицо государственное. Хотя не исключается, что были ренегатом, а стали мошенником… Хуже — убийцей!»

— Сбор и анализ данных завершен, — сообщил Джинн. — Имеется ряд фотоснимков.

— Выведи последний.

На экране возник субъект вполне благообразной внешности: овальное лицо, впалые щеки, тяжеловатый подбородок, пролысина со лба до темечка, колючие глаза… Затем появился текст:

Калиденко Сергей Михайлович, дополнительная информация. Характеристика: увертливый, скользкий, осторожный. Умен, расчетлив, способен к жестокости. Любит женщин. Несколько суеверен и мнителен. Страдает болезнями: язвой желудка, гипертонией в начальной стадии, аденомой. Имеет обширные деловые связи.

— В общем, характер нордический, твердый, с уклоном в секс и мистику, — прокомментировал я. — Откуда эти све дения?

— Служебные аттестации, медицинские карточки и резюме психоаналитика, — доложил Джинн. — К частному психоаналитику обращался восемь раз в девяносто четвертом и девяносто пятом годах, просил откорректировать карму. Имеется также строго секретный файл в архиве ФСБ, где перечислены его ближневосточные связи. Вывожу на монитор.

Сайд бен Кахра, видный историк из Саудовской Аравии, специализируется по движению исмаилитов.