но Мозг по-прежнему молчал.
— Будь осторожен, — подал голос командор. — Бери управление на себя. Пожалуй, стоит облететь вокруг нашей посудинки.
Пальцы Тревельяна нависли над пультом.
— Зайди с той поверхности, что обращена к звездам, — посоветовали за спиной. — Думаю, так безопаснее.
— Может, сам сядешь к управлению? — раздраженно буркнул Тревельян.
— Я бы сел, да рук у меня слишком много, боюсь запутаться, — лязгнуло сзади. — Ты делай, как говорю. Не суйся под выстрелы, паренек.
Ивар сбросил скорость. Станция, видимая сейчас с ребра и от того похожая на длинное веретено, приближалась все медленнее. Переключив на нее все наружные видеодатчики, он приподнял свой кораблик, всплыл над диском и завис, пристально всматриваясь в экраны. Верхняя часть корпуса, с двузубой антенной дальней связи и россыпью акрадейтовых иллюминаторов, выглядела как обычно — никаких повреждений и поводов для беспокойства. Отблески звезд и яркой туманности горели в серебристом зеркале точно стайка рыбок, окруживших кита.
— Здесь все в порядке, — произнес Тревельян. — Антенна дальней связи цела.
— Сам вижу, что в порядке, — отозвался Советник. — Антенна им необходима. Чтобы вызвать подмогу, нужна межзвездная связь.
— Но связи нет, — напомнил Ивар. — Мы ведь пытались, однако...
— Сегодня нет, а завтра будет, — перебил командор. — Возможно, эта история с дальней связью — дело ее рук. Ведьма испортила, ведьма наладит, а тебя оставит в дураках! Если ты не догадаешься, в чем тут фокус... Ну, осмотрим нижнюю поверхность?
— Осмотрим, — со вздохом согласился Тревельян, посылая капсулу к краю диска. На мгновение он закрыл глаза, пытаясь представить, что ожидает там, внизу; в следующий миг его пальцы заплясали по клавишам, маленький аппарат ринулся к планете, вильнул влево, вправо, в то же время описывая дугу под днищем станции. Навстречу ему сверкнули синие молнии, едва не ослепив Тревельяна, но его взгляд все же успел выхватить контуры небольшого корабля, ажурные чаши антенн и свернутый тугой спиралью энергетический кабель. Кораблик был пристыкован рядом с излучателем и почти незаметен, пока орудия не начали стрелять; кабель тянулся от его кормы к широкой цилиндрической стойке, над которой раскрывала лепестки антенная чаша двухсотметрового диаметра. Еще Ивару почудилась, что около стойки кто-то копошится, то ли робот-андроид, то ли фигура человека в скафандре, но это видение было неясным; к тому же в краткие секунды своего полета он вилял и уворачивался от лазерных лучей.
Капсула взмыла вверх, к распахнувшемуся шлюзу на ободе диска. Пискнули гравикомпенсаторы, пульт озарился сиянием зеленых огней, затем они погасли, и тут же чмокнул пневматический захват, присасываясь к корпусу аппарата. С тихим шуршанием распахнулся люк, вспыхнуло вверху световое пятно, и у подножия эстакады, на которой замерла машина, выдвинулась из пола лестница о трех ступеньках. Ивар поднялся и вслед за командором шагнул к выходу. Они были в шлюзовой, на техническом ярусе станции, под защитой ее брони.
Командор, подобрав манипуляторы, облетел просторную камеру, потом опустился на пол рядом с Тревельяном.
— Что тебе удалось разглядеть, мальчуган?
— Корабль, вооруженный лазерами, — кажется, малый разведчик с генератором Лимба. Еще кабель. Он идет от корабля к биоизлучателю, и кто-то там работает.
— Это все? — Советник залязгал, заскрежетал, изображая смех. — Я увидел больше! Разведчик земного производства, класса «энтерпрайз», такие выпускались в двадцать шестом столетии — их, думаю, передавали
— Ты ее рассмотрел?
— Нет. Но возится у излучателя человек, монтирует что-то, а кроме Глубины быть там некому. И еще... Ты заметил, что антенны ближней планетарной связи — те, что смотрят на Сайкат, — оплавлены? Все до одной!
— Не заметил, но ты, конечно, прав — я ведь не смог связаться со станцией. Выходит, Мозг сообщил экипажу, что я возвращаюсь, и Глубина приготовила сюрприз — вызвала корабль и сбила лазером антенны, чтобы сжечь нас внезапно, на подлете... Но ее отсек был запечатан! Связь с Мозгом отключена, контактного шлема нет, дверь тараном не прошибить... Дьявол! Как она выбралась?
— Тоже сюрприз, — заметил командор. — Об этом ты у нашего приятеля поинтересуйся, прямо сейчас, не поднимаясь на жилую палубу. Кто знает, что нас там ждет! Вдруг все плешаки сговорились и сидят в засаде с плазменными метателями! На этом кораблике не одни башенные лазеры, там и ручное оружие есть... Должно быть, целый арсенал!
— Спасибо, дед, ты меня очень успокоил, — произнес Тревельян, направляясь к ближайшему лифту. Соображения предка казались резонными, однако лифтовых шахт на станции было больше сотни, и вряд ли у каждой его поджидала засада. Он уже собирался шагнуть в гравитационный колодец, но тут в динамиках раздался шорох, а вслед за этим — голос Мозга:
— Седьмой шлюзовой отсек... Ньюри Тревельян, исполняющий обязанности координатора... Вы там? Вы прибыли на станцию?
— Прибыл, — откликнулся Ивар. — Ну, что у нас хорошего?
— К наружней обшивке пристыковался корабль. В реестре судов землян и кни'лина не значится, на вызовы не отвечает, мной не опознан. Антенны планетарной связи и часть видеокамер уничтожены — видимо, лазерным ударом. Поверхность корпуса, обращенную к планете, в данный момент не контролирую.
Пауза. Похоже, криогенный разум пребывал в смущении или нерешительности.
— Дальше, — велел Тревельян. — Пока ничего нового.
— Ньюри Глубина покинула личный отсек, облачилась в скафандр и вышла наружу. Незадолго до этого со станции был отправлен сигнал. Кодированное сообщение... Вероятно, с целью вызова корабля.
Командор чертыхнулся, пробормотал: «Все, как мы думали... Вот поганцы плешивые!» Тревельян, хмуро уставившись в глубину лифтовой шахты, спросил:
— Кем открыта дверь в отсеке Глубины? Кто отправил сообщение? Кто выпустил ее наружу?
Снова пауза. Затем послышалось:
— Я... Это разумное устройство... Я, я, я!..
— Мусор сортирный! — рявкнул командор. — Криогенный ублюдок, ломом трахнутый! К нам захотел, ренегат, в нашу компанию? Накося выкуси! Быть тебе на каторге, у навозных куч и луж мочи! Сгниешь при парашах, мурло жестяное, перхоть ржавая!
Ни слова в ответ, только шорох и скрип в динамиках, словно искусственный разум оплакивал свои несбывшиеся мечты.
— Ты, дед, полегче. Не забывай, он свободы воли не имеет, — сжалившись, сказал Тревельян. Потом обратился к Мозгу: — Я наложил запрет на контакты с Глубиной, и связь с ее отсеком была блокирована. Как она отдала приказы? И почему ты их выполнил?
— Команды пришли не от нее, а от другого субъекта, — виноватым тоном признался криогенный собеседник. — От ньюри Иутина, чьи полномочия не были ограничены. Как я мог не подчиниться?
В вокодере Советника послышался лязг.
— Иуда! — раскатилось под сводом шлюзовой. — Вот продажная шкура! Говорил тебе, парень, не верь плешаку!
