подошел к мужику и говорит: «Ой, мужик, не сказывай, не буду тебя есть». Мужик говорит лисе: «Нету!» Лиса засмеялась и сказала: «А у телеги-то что лежит?» Медведь потихоньку говорит мужику: «Скажи, что колода». – «Кабы была колода, – отвечает лиса, – она бы на телеге была увязана!» – а сама убежала опять в кустья. Медведь сказал мужику: «Свяжи меня и положи в телегу». Мужик так и сделал.
Вот лиса опять воротилась и спрашивает мужика: «Мужик, нет ли у тебя тут волков-бирюков, медведёв?» – «Нету!» – сказал мужик. «А на телеге-то что лежит?» – «Колода». – «Кабы была колода, в нее бы топор был воткнут!» Медведь и говорит мужику потихоньку: «Воткни в меня топор». Мужик воткнул ему топор в спину, и медведь издох. Вот лиса и говорит мужику: «Что теперь, мужик, ты мне за работу дашь?» – «Дам тебе пару белых кур, а ты неси – не гляди».
Она взяла у мужика мешок и пошла; несла-несла и думает: «Дай погляжу!» Глянула, а там две белые собаки. Собаки как выскочут из мешка-то да за нею. Лиса от них бегла, бегла, да под пенек в нору и ушла и, сидя там, говорит с собою: «Что вы, ушки, делали?» – «Мы всё слушали». – «А вы, ножки, что делали?» – «Мы всё бежали». – «А вы, глазки?» – «Мы всё глядели». – «А ты, хвост?» – «Я все мешал тебе бежать». – «А, ты все мешал! Постой же, я тебе дам!» – и высунула хвост собакам. Собаки за него ухватились, вытащили лису и разорвали.
Посеял мужик с медведем вместе репу, и родилась репа добрая. Медведь мужику сказал: «Твои коренья, а мои верхушки». Мужик всю зиму ел, а медведь с голоду помирал. На другой год медведь сказал мужику: «Давай сеять пшеницу». Пшеница родилась добрая. «Теперь ты бери верхушки, – сказал медведь мужику, – а мои коренья». Мужик всю зиму ел, а медведь едва с голоду не помер. На третий год мужик один пашет. Медведь к нему пришел и гутарит ему: «Я тебя, мужик, съем, за то, что ты меня обманываешь». А мужик сказал ему: «Погоди, пашню допашу». Медведь и лег под мужичью телегу.
В ту пору бежит лиса к мужику и говорит: «Мужик, я тебя от смерти отведу; что ты мне за работу дашь?» Мужик сказал: «Кур мешок», – «Хорошо; я у тебя спрошу: что у тебя под телегою лежит?» А медведь мужику говорит: «Скажи, что колода». Лиса говорит: «Кабы была колода, она бы на телеге была увязана».
В ту пору лиса убежала прочь в кустьи, а после опять возвратилась и говорит мужику: «Что у тебя на телеге лежит?» Мужик сказал: «Колода». – «А кабы колода, в ней бы топор был воткнут». Медведь сказал мужику: «Воткни в меня топор». Мужик и воткнул топор медведю в спину, отчего медведь кончился[5]. Лиса говорит мужику: «Вывези же обещанный мешок кур».
На другой день выехал мужик на пашню и вывез мешок, а в нем две курицы и борзую собаку. Вдруг лиса прибегает и говорит мужику: «Что, привез кур?» – «Привез». – «Ну, ты же пущай по одной, а не всех вдруг». Мужик выпустил курицу и другую, потом собаку. Собака за лисой, лиса от собаки побежала в нору.
Собака стоит у норы, а лиса сама с собою говорит: «Ноги, что вы делали?» – «Мы бежали». – «А вы, глазки?» – «Мы глядели». – «А вы, уши?» – «Мы слушали». – «А ты, хвост?» – «Я, – говорит, – тебе под ноги мешался, чтоб ты упала». В ту пору лиса осердилась на хвост и высунула его из норы: «На, собака, ешь хвост!» Собака ухватила лису за хвост, вытащила ее и разорвала.
Быў сабе гаспадар[6] і пашоў гараць[7]. Гаре ён дак гаре, аж прыходзіць воўк. «Чаго ты прышоў, воўче?» – кажа гаспадар. «Прышоў тваі валы з’есці», – кажа воўк. «Мой ты до'бранькі, мой ты галубок, пачакай[8] хаця, паколь я дагару, а после сабе з’ясі». – «Добра»[9], – кажа воўк і пашоў пад воз і там лёг. Чалавек той гаре і плаче, аж прыходзіць ліска. «Чаго ты плачеш, чалавече?» – кажа яму ліска. «Я плачу таго, што прышоў да мяне воўк і хоче валы' з’есці». – «Ну, калі дасі мне мех курей, то праганю воўка». – «Добра», – кажа гаспадар. Ліска пабегла на гару і крычыць: «Тру-ру-ру-ру! малады князь палюе[10]. Што у цябе, чалавече, пад возам ляжыць?» Чалавек адказвае: «Калода, пане, калода!» – «Каб калода была, то на возе ляжала бы».
Воўк як пачуў, як зачне прасіць чалавека, каб узлажыў яго на воз. Чалавек узлажыў воўка на воз и зачаў гараць. І зноў[11] тая ліска пабегла на другую гару і зноў крычыць: «Тру-ру-ру-ру! Малады князь палюе! Што у цябе, чалавече, на возе ляжыць?» – «Калода, пане!» – адказаў мужык. «Каб калода была, то увязана была бы». Воўк ізноў папрасіў чалавека, каб увязаў; і той чалавек, узяўшы вяроўку, так увязаў воўка, што ён пакруціцца[12] не смог.
Лісіца зноў пабегла на трэцюю гару і так са'мо[13] крычыць: «Тру-ру-ру-ру! Малады князь палюе! Што у цябе, чалавече, на возе ляжыць?» Мужык таксама адказвае: «Калода, пане!» – «Каб калода была, то сакера[14] ўрублена ў нёй была бы». Воўк, пачуўшы гэтыя сло'ва, зачаў прасіць чалавека, каб гдзе сакеру прычэпіў[15], каб яна стырчала[16]. Чалавек, узяўшы сакеру, прышоў да воза дый як рубне ў галаву воўка, дак яго і забіў на смерць.
А лісіца, ўбачыўшы гэта, прыбегла да таго мужыка і кажа: «Я цябе абараніла ад воўка; прынесі ж мяне мех курей». – «Добра!» – кажа чалавек дый, ўзяўшы таго забітага воўка, пашоў дадому. Зняўшы шкуру з воўка, ўлажыў ў мяшок заместа курей двух сабак Серку і Берку і пашоў ў поле да ліскі, гдзе яна яго чакала [17]. Прышоўшы туда, ён палажыў мяшок на землю і кажа да ліскі: «Ты разкарачсе добра, каб магла палавіць усе куры, а я іх выпущу». Ліска разкарачалася, як той чалавек казаў, і чакае, паколь ён выпусціць куры. А чалавек, развязаўшы мяшок, як выпусціць сабак, а тые сабаки як зачнуць рваць ліску.
Ліска ледва вырабіласе[18] ад сабак і прыбегла да нары і пытаецца ў сваіх вачэй: «Што вы думалі, як мяне рвалі сабакі?» – «Мы думалі, – кажуць вочі, – каб як прэндзей[19] уцячі[20] да норкі». – «А вы, лапкі?» – «І мы тое самое думалі». – «А ты, хвасціще-дурніще, што думаў?» – «Я думаў, каб як найпрэндзей цябе злавілі і задушылі». – «Ах ты, хвасціще! Аддам цябе сабакам!» Дый вылязла з норкі: «На, – кажа, – Серка, Берка! На хвост!» Тые сабакі парвалі ліскі хвост, дый адарвалі. Ліска бяжыць ужо са злосці[21] да мужыка лаіць[22] – на што ашукаў[23].
Бяжыць яна, дак бачыць[24]: аж штось гудзе[25]. Падбягае, аж дзюравы збан[26] з ветрам. «Ах ты, шельма, пане збане! І ты страшыш!» – кажа лісіца, дый ўзяла зачапіла пачапачку[27] на шыю дый панясла тапіць[28]. Прыходзіць да рекі, усадзіла збан дый топіць. У той збан як налілося вады, дак той збан зачаў тапіцца і павалок за сабою ліску.
А той мужык гэтое усе бачыць; пашоў да рекі, выцягнуў[29] ліску, здзёр[30] шкуру дый прадаў.
Старая хлеб-соль забывается
Попался было бирюк[1] в капкан, да кое-как вырвался и стал пробираться в глухую сторону. Завидели его охотники и стали следить. Пришлось бирюку бежать через
