В статье «Заметки об историческом романе», опубликованной в 1938 году в «Литературной газете», Анна Антоновская писала: «Наш исторический роман должен быть не только занимательным, но и познавательным, а писатель — не только художником, но и исследователем, вооруженным передовой наукой».[8]

Глазами вдохновенного художника и пытливого исследователя взглянула писательница на один из самых сложных и трагических периодов многовековой истории грузинского народа. В ее распоряжении находился обильный, но чрезвычайно разноречивый материал. Едва ли о каком-либо другом герое грузинской истории написано так много, как о Георгии Саакадзе. Но вместе с тем ни об одном из деятелей прошлого, пожалуй, не высказано столько противоречивых, друг друга исключающих суждений, как о нем.

Уже в XVII веке Георгий Саакадзе занял видное место в галерее художественных образов, созданных поэтами национально-латриотического направления в грузинской литературе того времени. Родоначальник этого направления царь и поэт Арчил в своей поэме «Спор Теймураза и Руставели» воссоздает образ Георгия Саакадзе — замечательного полководца и государственного деятеля своего века. Повествуя о его героических подвигах, Арчил называет Саакадзе пламенным патриотом, беззаветно пожертвовавшим своей жизнью в непреклонной борьбе за свободу и могущество родной Грузии. Повествование в поэме Арчила ведется от лица Теймураза I. Известно, что именно в столкновении с Теймуразом Моурави потерпел роковое поражение, после чего он вынужден был покинуть родину и бежать в Турцию, где его ожидала трагическая гибель. И тем не менее Арчил счел нужным и возможным вложить в уста Теймураза слова, восхваляющие подвиг Георгия Саакадзе. Автор поэмы как бы лишний раз подчеркивал бесспорность патриотического подвига героя, любовно прозванного народом Великим Моурави.

Еще более восторженным гимном, воспевающим славные дела Георгия Саакадзе, звучит другой выдающийся историко-литературный памятник того же столетия — поэма Иосифа Тбилели «Дидмоуравиани» («Великий Моурави»). Будучи современником Арчила, его литературным последователем и соратником, Иосиф Тбилели-Саакадзе развертывает картину боевой жизни и кипучей государственной деятельности своего прославленного однофамильца. В своей поэме он описывает воображаемый диалог Георгия Саакадзе с царем Теймуразом, во время которого Моурави повествует о своих деяниях, протекавших в обстановке ожесточенной вражды и ненависти к нему со стороны владетельных князей, поддерживаемых в решающие моменты царями Луарсабом II и Теймуразом I. На протяжении всей поэмы ощущается, что автор всецело стоит на стороне Георгия Саакадзе, не скрывает своего апологетического отношения к нему.

«Спор Теймураза и Руставели» и «Дидмоуравиани» — важнейшие историко-литературные памятники, в которых впервые в грузинской литературе был воссоздан образ Георгия Саакадзе. Обе эти поэмы выражали любовь и признательность, которые снискал этот замечательный стратег, полководец и государственный муж в народе, среди прогрессивно мыслящих людей своего времени.

Почти одновременно с поэмами Арчила и Тбилели создавался исторический труд Парсадана Горгиджанидзе — первого грузинского летописца, подробно рассказавшего об огромных бедствиях, обрушившихся на Грузию на рубеже XVI-XVII столетий, о жизни и делах правителей грузинских царств и виднейших деятелей этого времени. Естественно, что в повествовании Георгиджанидзе преобладающее место занимает Георгий Саакадзе, как самая выдающаяся личность этой суровой и мрачной эпохи.

Георгий Саакадзе занял одно из центральных мест в летописи Бери Эгнаташвили, активнейшего участника созданной в первой четверти XVIII века Вахтангом VI специальной комиссии для собирания и систематизации рукописей «Жития Грузии». Труд Бери Эгнаташвили в определенной мере восполнил пробел, образовавшийся в грузинской историографии вследствие прерванной еще в конце XIV века деятельности грузинских летописцев. Труд этот дал много ценных и достоверных сведений о Георгии Саакадзе. Следует отметить, что летописец, по свидетельству академика И.А.Джавахишвили, широко использовал не только все грузинские источники, но и многочисленные высказывания иностранных историков и путешественников того времени.

Не обошли молчанием Георгия Саакадзе и видные деятели грузинской культуры XVIII века географ и историк Вахушти Багратиони и католикос Антоний I. Почти все грузинские историки последующих времен, писавшие о жизни грузинского народа в XVI-XVII столетиях, давали оценку личности и деятельности Великого Моурави. Платон Иоселиани был первым историком, посвятившим специальную монографию Георгию Саакадзе. Позже монографии на эту тему написали историки и литераторы. А.Пурцеладзе, М.Джанашвили, С.Какабадзе, С.Квариани.

Если прибавить ко всему сказанному многочисленные сведения о Грузии и Георгии Саакадзе, имеющихся в трудах армянских, персидских и турецких историков — Аракела, Искандера Мунши, Мустафы Накима, Ибрагима Печеви, Киатиба Челеби и других, а также миссионеров и путешественников — Пьетро делла Валле, Шардена и др., то станет понятным, какое широкое освещение получила деятельность Георгия Саакадзе в отечественной и иностранной историографии.

Но эта обширная литература характеризуется резко противоречивыми взглядами по узловым вопросам жизни, борьбы и деятельности Георгия Саакадзе. Историки дают совершенно противоположные сведения даже в отношении его происхождения и социального положения. Одни утверждают, что Георгий Саакадзе происходил из среды малоземельного дворянства (азнауры) и даже крестьянства, другие же причисляют его к сословию богатой княжеской знати. И лишь путем кропотливого сопоставления этих разноречивых сведений, их тщательного критического анализа удается установить, что по происхождению Саакадзе в самом деле принадлежал к дворянскому (азнаурскому) сословию, но еще с XV века его предки благодаря личной доблести и заслугам заняли высокое положение в Картлийском царстве. По этому пути еще дальше продвинулся сам Георгий. Заслуживший своим незаурядным полководческим талантом и доблестью внимание и любовь царя Георгия X, а впоследствии ставший самым приближенным человеком Луарсаба II, Георгий Саакадзе тем самым вызвал яростную вражду и ненависть к себе со стороны владетельных потомственных князей.

Еще более разительным является разногласие среди части историков в самой оценке исторической роли Георгия Саакадзе, его характера и морального облика, в трактовке мотивов и побуждений, которыми руководствовался он в своей деятельности. Если одни считают Георгия Саакадзе великим патриотом родины и самым прогрессивным человеком своего времени, который боролся за объединение Грузии и освобождение ее от иноземных поработителей, пожертвовал этой борьбе своим личным и семейным благополучием, жизнью двух любимых сыновей и своей собственной жизнью, то другие стараются дискредитировать его, объяснить деяния Георгия Саакадзе мотивами личной заинтересованности, властолюбия, тщеславия.

Эти противоречивые оценки личности Георгия Саакадзе не случайны и не удивительны. Ведь вся жизнь этого героя протекала в обстановке непримиримой борьбы против коварных феодалов, подрывавших во имя своих узкопартикулярных, имущественных интересов могущество грузинского царства, Великий Моурави не раз выступал и против царей, когда они, вопреки интересам родины, поддерживали антинародные, антигосударственные и реакционные устремления владетельных князей.

Не находя в Грузии необходимых сил для осуществления своих высоких патриотических замыслов, изгнанный с родной земли своими врагами, Георгий Саакадзе не раз пытался искать убежище и поддержку в стане злейших врагов Грузии. Мечтая об ослаблении Турции и Ирана, Саакадзе стремился с этой целью сталкивать их друг с другом. На разных этапах своей жизни он боролся то под знаменем Ирана против Турции, то под турецким знаменем — против Ирана. Да и в своей справедливой борьбе против владетельных грузинских феодалов Георгий Саакадзе не раз пытался использовать иноземные силы. И именно в этих его попытках — завоевать счастье и свободу Грузии с помощью враждебных для Грузии сил — заключалась его тягчайшая ошибка и заблуждение, обусловившие его трагическое поражение и гибель.