личинок. Наполнив ими корзины, братья повесили гамаки в разных концах дома, чтобы меньше беспокоить друг друга. Младший заснул сразу же, старшему не спалось. Ведь там, где они так уютно устроились, совсем недавно умер их сородич! Поздно ночью дверь заскрипела, вошел покойник.

– Ох, как я замерз, согреться бы! – бормотал он.

Тут он заметил людей в гамаках, но не обратил на них большого внимания и лишь мимоходом отметил:

– Две ящерицы! Вот бедняжки! Мертвец подсел к костру, стал греть руки и удовлетворенно покрякивать.

– Ну-ка, переломаю я себе пальцы! – проговорил ночной гость, принимаясь хрустеть костями.

Младший брат проснулся от этого звука, а мертвец, входя в раж, продолжал:

– А теперь руки, руки себе сломаю, вот умру, наконец!

Это зрелище и сопровождавший его хруст окончательно прогнали у юноши сон. Покойник между тем стал трещать позвонками.

– Шею, шею надо ломать, вот когда я умру! – повторял он, стараясь отвернуть себе голову.

– Ооооо! – послышалось дальше. – Теперь время спину ломать, вот уж умру!

С этими словами мертвец снова подсел к костру.

– А все же пора домой, – принялся он размышлять вслух, протягивая руки поближе к пламени. – Дома – жарко, пот течет, и не хочу я туда – а все же надо, ибо живу я не здесь, да и поздно уже.

Он заковылял к двери и пропал в темноте. Братья остались лежать в гамаках, не в силах пошевелиться и не надеясь дождаться рассвета.

Прошло немного времени, с улицы послышались тяжелые шаги и рычание. Это двуглавый ягуар явился в покинутое селение. Подходя по очереди к хижинам, он стучал лапой в дверь каждой, а затем, навалившись, опрокидывал одну за другой. К дому, в котором укрылись братья, ягуар подошел в последнюю очередь. Он начал с того, что выломал столбы, поддерживавшие крышу с одной из торцовых сторон. Стропила рухнули, накрыв гамак старшего брата, а ягуар прыгнул с разбегу на эту гору бревен и пальмовых листьев. Испуская дух, старший брат все пытался хоть чем-то помочь младшему.

– Защищайся, ты же не женщина, – хрипел он.

Младший выбрался из гамака и забился в щель между слоями листьев в простенке между столбами. Ягуар же принялся разгребать упавшую кровлю, пока не добрался до придавленного тела. Он жадно рвы мясо, а затем поволок труп в сторону, то и дело возвращаясь назад и слизывая пролитую кровь.

Младший брат попробовал осторожно раздвинуть листья и стал всматриваться в темноту. Ягуара не было видно. Тогда он выбрался из помещения прямо через дыру в стене и пустился бежать. Когда до родного селения оставалось совсем немного, юноша почувствовал, что ягуар его нагоняет. Собрав остатки сил, он сделал последний рынок достиг крайней хижины и упал на руки подхвативших его людей. Очнулся он в гамаке, закашлявшись от густого табачного дыма. Над ним склонился деревенский шаман который его окуривал. Повернувшись к собравшимся шаман уверенно произнес:

– Парень будет жить!

Через несколько часов младший брат уже сидел у огня а столпившиеся вокруг родственники, затаив дыхание слушали рассказ о его приключениях. В углу лежал пес принадлежавший погибшему старшему брату. Хозяин называл его Хаби Вехоройда и чрезвычайно ценил за выносливость и сметливость. Едва пес услышал о смерти хозяина, как стал бешено рваться с цепи. Индейцы бросились его успокаивать.

– Тише, тише, – говорили они, – ты обязательно отомстишь ягуару! И знаешь, кого получишь в помощники? Черного карлика!

Этот черный карлик был очень силен, хоть и мал, помещаясь в тыквенной скорлупе. Люди сплели для него гамак и подвесили псу на шею. Карлик взял в руку нож, самолично сделанный им из обломков стального мачете, лег в гамак и сказал псу, что готов. Хаби Бехоройда стрелой помчался к покинутому селению. Когда до цели оставалось недалеко, карлик велел остановиться. Он вылез из гамака и пргложил ухо к земле. Он ясно услышал рык Двуглавого, причем казалось, будто разом кричат сотни ягуаров. Карлик и пес содрогнулись, но решили не отступать. Они вошли в селение, увидели своего врага и первыми бросились на него. Карлик ловко отсек ножом одну голову, а пес откусил вторую. Туловищ у чудовища тоже было два, причем левое – из чистой кости. Карлик пронзил их оба стальным ножом и разнес в куски.

Домой герои отправились порознь. Карлик вернулся быстро, а пес, грязный и окровавленный, добрался лишь на четвертый день. Хаби Вехоройда встретили с почестями. Его вымыли, повесили колокольчик на шею и посадили на красивую цепь. Плохо только, что его забыли покормит. День за днем индейцы с раннего утра уходили собирать кусных личинок, а пес сидел на цепи с пустым животом. На пятый день дети не пошли вместе со взрослыми. остались дома. Они вдоволь наелись мяса, а псу бросали лишь дочиста обглоданные кости. К счастью для Хаби Бехоройда, самый маленький ребенок неосторожно к нему приблизился и псу удалось его поймать. Съев мальчика, он утолил свой ужасный голод.

Вечером хозяева вернулись. Когда отец погибшего ребенка вошел в хижину, в руках у него как раз был топор. Индеец бросился к псу и зарубил бы его, если бы не подоспевшие сородичи. Пса вывели из дома, посадили в лодку и повезли вниз по реке. Достигнув места, где Ориноко впадает в море, его продали на первый же проплывавший мимо корабль. С тех пор на европейских судах можно встретить удивительно здоровенных собак. Все потомки Хаби Бехоройда.

Жил человек. Каждую ночь он выходил из дому и охотился на обезьян. С тех пор, как индеец обнаружил дерево, где обезьяны устраиваются на ночлег, он ни разу не возвращался без добычи. Охотник залезал на дерево, подкрадывался к спящим обезьянам, бил их дубиной по голове и сбрасывал вниз. Иногда он приводил с собой зятя чтобы тот помогал собирать обезьяньи тушки и нести их домой.

Однако всему приходит конец. Видя, что охотник готов уничтожить все стадо, обезьяний хозяин созвал совет. Решили снять с человека кожу. Когда вечером охотник полез, как обычно на дерево, обезьяны подкараулили его, отняли дубину, зажали рот и начали сдирать кожу. Покончив с этим делом, они расчленили тело и принялись швырять куски вниз. Зять, стоявший у подножья ствола, ничего не заметил и ждал завершения охоты.

– Вот летит первая обезьяна! – донесся из листвы голос охотника.

В тот же момент на землю упала окровавленная человеческая нога.

– А вот и вторая!

Неподалеку шмякнулась часть грудной клетки с левой рукой. Под конец голос с вершины проговорил:

– Это были не обезьяны, а муж твоей сестры; можешь скушать его дома, если понравится!

Обезьяны захохотали и, перескакивая с ветки на ветку, пропали в лесу, а молодой охотник стоял и не знал, что ему теперь делать.

– Что стоишь! – услышал он властный голос, доносившийся из-под ног.

– Да-да, это я, голова мужа твоей сестры. За тобою корзина, быстро собери в нее мои останки и неси домой!

Юноша не осмелился ослушаться. Собрав окровавленные куски, он зашагал по тропе. Лишь пройдя некоторое расстояние, он обратил внимание на чавканье и хруст: голова проделала в корзине дыру и продолжала грызть

– Ой, как я мерзну! – вдруг завопила она. – Сплети новую корзину, пожалуйста!

Для каждой очередной корзины человек искал лианы покрепче, но это не помогало. Вот уже пять корзин съедено, пора плести шестую. И тут молодой охотник наткнулся на осиное гнездо.

– Что ты время тратишь, беги! – прожужжала оса. -Принесешь голову домой, -конец, сожрет и тебя и всех домашних. Если голова станет тебя искать, мы, осы, ответим ей твоим голосом. А потом договоримся