— Нет, — подумав, смущенно признался Юрик, — тетки в тот раз не подходили.

Мужик подошел, десятку дал… Такой.., не понравился он мне, и Славке тоже, не стал он к нему подходить. И вообще, тот день неудачный был…

— Вот! — оживилась Лола. — А хочешь, я тебе скажу почему? Потому что тетки тебе не поверили. То есть прямо конечно не заподозрили, что ты мальчишка переодетый, но девочка в твоем исполнении не вызывала желания помочь. Ты думаешь, платье надел, бантик завязал, так уж и дело сделано? Вовсе нет. Во-первых, девочки ходят по-другому — помягче, не топают, шаги помельче. Во-вторых, вот как ты сидишь?

Юрик оглядел себя и пожал плечами: он вольготно развалился на заднем сиденье машины. Места было много, потому что рядом сидела только Лола.

— Девочка никогда так не сядет, — заметила Лола и указала на свои аккуратно сдвинутые колени, — девочки сидят прямо, ноги всегда вместе.

— Ну уж, — Юрик махнул рукой, — иногда так раскорячится…

— Я говорю о девочках из хорошей семьи, ты ведь хочешь такую изобразить?

А они, знаешь, с пяти лет танцами занимаются либо гимнастикой, по двору не бегают…

Юрик слушал внимательно, сообразив, что Лола говорит дело.

— Опять же речь, — продолжала лекцию Лола, — ты бы хоть научился ударения правильно ставить. Одно дело, когда ноешь, «мы сами не ме-естные», а другое, когда воспитанным мальчиком прикидываешься. А ты сказал: «чиво»… Конечно, не все обратят внимание на такую мелочь, но ты же хочешь, чтобы все было безупречно. Тогда нужно учиться грамотно говорить… Вот представь, я бы сегодня, вместо того чтобы орать: «Юрик-джан!», стала бы тихо бормотать, что-то типа:

«Юрочка, деточка, не балуйся». Поверили бы мне бандиты?

— Ну не знаю… Вообще-то, ты по делу говоришь, — признал Юрик, и Лола, сама себе удивляясь, слегка покраснела от похвалы семилетнего мальчишки.

— И вообще, ты здорово прикидываешься. — продолжал Юрик, — грим там, разговор — совсем другой человек получается!

— А что ты думаешь, само все это получилось? Я долго училась, — довольно сказала Лола, — и тебе бы нужно учиться, а то так и будешь в метро ошиваться. Когда-нибудь поймают и побьют!

— А что, есть такие институты, где на жуликов учат? — недоверчиво спросил Юрик. — Я бы туда пошел…

Маркиз чуть не ткнулся лицом в руль, сдерживая смех. Лола промолчала, она вдруг вспомнила свою старенькую преподавательницу по сценическому мастерству и представила, что с ней стало бы, узнай она, что вышло из Лолы.

— Ладно, дело сделано, — проговорил Маркиз, — Юрик, тебя где высадить?

— У метро, где же еще, — вздохнул Юрик и откланялся.

— А мы куда? — глядя ему вслед, спросила Лола.

— Поедем за ними на проспект Просвещения, поглядим, чем дело кончится, чем сердце успокоится…

— Ленечка, а это не опасно? — насторожилась Лола.

— Тут ты вспомнила об осторожности! — вскипел Маркиз. — А когда из-за своего бульмастифа чуть не подставила нас под пули, ты о ней почему-то совсем не думала!

— Ленька, опять ты за свое!

— Ну ладно, — Леня развернулся к ней всем телом, — конечно, мы будем наблюдать издали, с безопасного расстояния, в подзорную трубу. Риска никакого. А узнать, чем кончится дело, мы обязательно должны: нам ведь необходимо знать, обезвредили Хорька или нет.

Лола попросила остановить машину и пересела на переднее сиденье. Она искоса поглядывала на Маркиза, и глаза ее подозрительно блестели.

— Ленечка, — проговорила Лола подозрительно ласково, — а где этот знаменитый чемоданчик?

— Много будешь знать — скоро состаришься! — отрезал Маркиз.

— Это хамство, говорить даме о старости, — обиделась Лола, — тем более, чья бы корова мычала! Я ведь гораздо моложе тебя!

— Нашла чем гордиться!

— Ну Ленечка, я ведь тоже так рисковала из-за этого чемоданчика, столько сил приложила… Я имею право знать, что в нем лежит!

— И думать забудь! — решительно, посоветовал Леня. — Пока мы находимся в неведении, мы имеем шанс сохранить наши жизни.

— Кстати, что ты собираешься с ним делать? — спросила Лола и добавила строго:

— Надеюсь, это я имею право знать?

— Я собираюсь вернуть его хозяину, — твердо ответил Маркиз, глядя на дорогу.

— Вот как? И ты считаешь, что это — правильное решение? — Лола подняла брови.

— А ты что, против?

— Я с самого начала была против, — проворчала Лола. — Но как ты конкретно это себе представляешь? Ты приходишь к Лазоревскому, говоришь, что дико извиняешься, и с поклоном возвращаешь ему чемоданчик? А он обнимает тебя со слезами радости на глазах, дает в награду полцарства и свою дочь в придачу, и все кончается свадьбой?

— Насколько мне известно, у Лазоревского нет дочери, — невозмутимо заметил Леня, — а в остальном ты нарисовала очень приятную картину.

— Жаль, что у него нет дочери, — огорчилась Лола, — потому что тайна чемоданчика обязательно должна остаться в семье. Надеюсь, ты не считаешь, что Лазоревский просто возьмет с тебя честное слово джентльмена, что ты никогда и никому ничего не расскажешь, и удовлетворится этим?

— Думаю, он очень легко узнает, прикасался ли кто-нибудь к содержимому чемоданчика, — спокойно ответил Маркиз, — у такого человека все должно быть предусмотрено.

— Однако он не предусмотрел, что чемоданчик попытаются украсть, — не унималась Лола, — не такой уж он умный, этот твой Лазоревский.

— Хватит препираться по пустякам, — разозлился Леня, — я обещал, что вытащу тебя из этой истории, значит вытащу!

«Вот как, — подумала Лола, — он вытащит! А я здесь оказывается вовсе ни при чем! Я ему не помогаю, просто в машине вместе катаемся… И что, интересно, может быть в том проклятом чемодане?»

Несмотря на все неприятности, Лола чувствовала, что она умирает от любопытства.

В северной части Санкт-Петербурга, на пересечении проспекта Художников и проспекта Просвещения, где, суда по названиям, должна бы находиться художественная школа, в действительности располагался длинный ряд гаражей. К этим-то гаражам за полчаса до назначенного времени подъехала темно-синяя иномарка Хорька. Хорек вылез из машины, колобком подкатился к высоким железным воротам третьего от угла гаража и открыл своими ключами большой замок. Затем он распахнул ворота и помахал Синелапому, чтобы он заехал внутрь.

Мотор «BMW» заглушили, и Хорек коротко проинструктировал свой маленький отряд, поставив перед каждым его членом четкую задачу во время предстоящей стрелки.

Все заняли свои места, а сам Хорек встал возле ворот, держа в руке бесценный чемоданчик.

Последние минуты перед важным и опасным делом всегда тянутся особенно медленно. Хорек стоял, оставаясь внешне абсолютно спокойным, только глаза его время от времени бегали.

Наконец, примерно без пяти девять, со стороны центра по проспекту Художников подкатили на явно недозволенной скорости два вишневых джипа «гранд чероки». Эффектно затормозив, джипы замерли перед самым гаражом.

Хорек не моргнул глазом. Он стоял неподвижно, как будто ровным счетом ничего не произошло. Из джипов тоже никто пока не выходил. Наступила полная тишина.

Наконец, когда стрелки часов подошли к девяти, дверца переднего джипа распахнулась, и на