Витек плюнул, за бомжарой не погнался — нельзя ведь джип открытый оставить, еще сопрут чего. Шило потом зенки выколет, а у вокзала шантрапы-то ведь всякой немерено!

Витек сел опять на шоферское место, смотрит, какие там дела вокруг «копейки», как вдруг в бок ему что-то ткнулось и сзади голос шепчет:

— Ты, кореш, только пикни — печенку прострелю! Руки на руль, живо!

Витька назад покосился — сидит совсем малолеток, в руке «пээмка», пистолет Макарова.

Как этот пацан успел в джип забраться — понятно, пока Витька бомжа гонял. У джипа ведь замок центральный, одну дверцу откроешь — все открываются. С одной стороны, вроде удобно, а с другой — типа обворовать могут, пока колесо меняешь. Есть такие пацаны — этим промышляют: возле Биржи или крутого магазина, где люди с деньгами паркуются, правую заднюю шину прокалывают.

Мужик только отъедет — чувствует, колесо спустило. Он остановится, выйдет поглядеть, а барсетку с деньгами или портфель какой на сиденье оставит. Пацаны из соседней машины только руку протянут, барсетку прихватят — и поминай как звали.

Витек про такую систему, типа, знал, но сам же на ней и прокололся. Бомжара наверняка в доле был. Что делать? Пацан хоть и малолетний, но малолетние-то самые отмороженные и есть: пальнет из «пээмки» — и нет его… У Витька даже в боку заболело.

Ладно, думает, посмотрим, что дальше будет. Положил руки на руль. Пацан «пээмку» в левую руку перекинул, к затылку приставил, а правой ловко так Витьку обшмонал, нашел ствол за ремнем и забрал себе. Витек аж крякнул от расстройства, а сам и думает: ну, малец, обожди, Шило с тебя живого шкуру сдерет! Ну до чего же наглая пошла молодежь — тут рядом серьезные люди пасутся, а этот недомерок у них на глазах, можно сказать, орудует!

— Ну, и что дальше? — говорит Витька. — Ты, малец, сильно крутой?

А этот недоделанный двумя стволами трясет и на Витьку зверем:

— Кто тут крутой, мы после разберемся, а сейчас быстро поезжай вперед, и чтобы от «копейки» подальше забирать. И проедешь мимо того ублюдка недоделанного, который по площади топает. Понял? Быстро трогай, а то я в тебе дырок понаделаю, как в решете!

— Витька тронул, что тут сделаешь, когда два ствола в спину смотрят, развернулся по дуге, подъехал к тому раскисшему мужику.

Пацан дверцу открыл, мужику что-то крикнул, втащил его в джип, но одной рукой в Витьку стволом все же тычет. А потом как заорет:

— А теперь гони, так твою, как можешь, а то пристрелю к чертовой матери!

А Витьке что остается? Погнал. Ладно, думает, наши тебя достанут — мало не покажется.

Смотрит в зеркало — Шило заметил, что джип уходит, заорал, за ствол схватился, куда, мол, убью! Да потом пожалел стрелять — свой же джип, фига с два потом починишь!

Брюль кричит:

— Пацаны, в машину! Живьем их возьмем!

Короче, все погрузились в эту гребаную «копейку», двери захлопнули, «копейка» с места тронулась… И что тут стало! Рвануло так, что вокруг стекла в домах повылетали!

«Копейка» несчастная подскочила, в воздухе закувыркалась и обратно шмякнулась, только уже отдельными, типа, кусками. Дым, огонь, просто смотреть страшно. А там ведь, в «копейке» этой, — все пацаны!

Витька в руль вцепился, тормознуть хотел, а этот, отмороженный, как завизжит:

— А ну жми, как можешь! Тебе как лучше — пулю в затылок от меня схлопотать или к омоновцам в лапы загреметь? Они сейчас на взрыв слетятся!

Точно, Витек и сам уже сообразил, что сейчас лучше быстрее с этого места ноги делать, пока, типа, не поздно. Джип с площади выскочил на Загородный. Оттуда развернулся направо к Обводному каналу. Отморозок малолетний перелез на переднее сиденье, одной рукой ствол держит, руль у Витьки перехватил и орет:

— Притормози и прыгай, мать твою, а то выброшу, но уже дохлого!

Витька видит — совсем парень с катушек съехал, запросто пристрелить может. Притормозил и выскочил от греха. Да и прыгнул-то неудачно, ногу, типа, подвернул, но кое-как поднялся и похромал. Куда идти — непонятно, нога болит, а перед глазами так и стоит, как машина горящая в воздухе кувыркается. Такое увидишь — не скоро забудешь, да и пацанов жалко, хотя они и сволочи были, если реально разобраться…

— Эх, здорово на джипе ехать! Высоко, всех видно!

Но ехали мы недолго — не хватало еще, чтобы первый попавшийся пост нас остановил. Отъехали подальше по Обводному, я вышла и вытолкнула ненаглядного, потому что после взрыва его «копейки» он вообще стал как сомнамбула. Я развернула джип к воде и включила первую скорость. Машин поблизости не было — время раннее.

Джип шлепнулся в канал с глухим плеском. Там было неглубоко, и он погрузился только до половины. Было тихо, здесь, на набережной, никого не было в такой ранний час, но все же нужно скорее уходить отсюда. Джип потом вытащат и, поскольку он почти не пострадал, а хозяев машины уже нет на этом свете, то джип достанется какому-нибудь милицейскому начальнику. Ладно, сегодня я добрая, пусть попользуется!

Ненаглядный рядом со мной стоял столбом и молча смотрел на тонущий джип.

— Эй, — я тронула его за рукав, — нам нужно идти.

Он дернулся и затравленно оглянулся.

Я пригляделась к нему внимательнее, потому что раньше не было на это времени. Видок у ненаглядного был тот еще. Куртка грязная — видно, валялся на полу в каком-нибудь подвале. Шапку он потерял, волосы всклокочены, на лице — грязь. Он все время отводил глаза и отворачивал голову вбок.

— Послушай, — по возможности мягко начала я, — я понимаю, что тебе досталось.

Но теперь все позади, так что приободрись, нужно сделать последнее усилие.

Он клацнул зубами и сделал шаг в сторону. Мне удалось перехватить его взгляд: ненаглядный был невменяем. Вообще-то это довольно странно. На лице у него не было даже синяков, одна грязь. Руки-ноги тоже не повреждены — ходил он нормально, только горбился и шаркал ногами как старик.

— Слушай, мне некогда тебя уговаривать, — нахмурилась я. — Соберись и пошли, а то еще милиция прихватит. Вперед!

Команды он выполнял беспрекословно.

Мы пошли по набережной. Встреченный немолодой мужчина посмотрел на нас подозрительно: грязный здоровый мужик, по виду с хорошего перепоя, а с ним — подросток, тоже какой-то зачуханный. Я решила как можно скорее доставить ненаглядного домой, к матери и сестре. Пускай они там сами с ним возятся, а у меня еще куча дел, ведь с бандитами-то я разобралась, но где-то ходит «черный человек», и что-то подсказывает мне, что так просто он не оставит меня в покое. Думаю, у меня есть время только до вечера, пока этот парень не узнает, что в «копейке» взорвалась не я, а совсем другие люди.

Ненаглядному нужно было на Киевскую, это не так близко. Но кто же нас, таких зачуханных, подсадит в машину. Метро скоро откроется, но ждать даже немного казалось мне пыткой. В конце концов, мне тоже досталось, и нервы теперь здорово не в порядке.

— А ну-ка, быстрым шагом — марш! — скомандовала я ненаглядному. — Сорок минут хорошего хода — и мы у тебя дома.

А там тебя ждет горячая ванна, кофе, ласковая мама…

Он посмотрел как-то странно, но не ответил. Однако убыстрил шаг и уже не так волочил ноги.

— Торопись! — приговаривала я. — Отвык пешком ходить, все на машине пузо свое возишь. Дышать полной грудью, по сторонам не зевать! — в голосе моем слышались интонации ворчливого старшины, муштрующего нерадивых новобранцев.

Мы уложились в сорок пять минут. На часах было полседьмого утра, когда мы стояли перед дверью его квартиры, и ненаглядный стал шарить по карманам куртки.

Оказалось, что деньги и документы у него забрали бандиты, а ключи он потерял.