вопросы. Как же можно называть наше общество самым развитым и цивилизованным в истории человечества, если простое предложение нового образа мыслей, небольшое отступление от общепринятых традиций превращает нас в толпу? Вы кричите так, будто мои слова — преступление против религии, которой, по вашему убеждению, у вас нет! Неужели вы в самом деле верите, что Три Закона — нечто вечное и незыблемое, что-то вроде магической формулы, заложенной в основу бытия?!
Это подействовало. Поселенцы раздулись от гордости за свое здравомыслие. По крайней мере, пока. В зале еще пошумели, покричали, но понемногу все успокоилось, они приготовились слушать дальше. Фреда еще немного подождала, пока шум утихнет, и продолжила:
— Три Закона — изобретение человечества. И, как любое такое изобретение, они отражают потребности того времени и места, когда и где были созданы. Хотя роботы, которых мы используем сейчас, во многом гораздо совершеннее тех, первых, моделей, но в главном они остались такими же, как и тысячи лет назад. Мозг наших роботов практически не изменился с тех пор, когда люди только начинали осваивать космос. Они — продукт культуры, исчезнувшей задолго до того, как были построены первые подземные города на Земле, до того, как первые колонисты заселили Аврору.
Я понимаю, что это кажется невероятным, но вы не можете этого не признать. Подумайте сами! Загляните в это отдаленное прошлое, и вы сами увидите! И не обязательно справляться у своих роботов. Все нужные сведения есть в справочнике. Посмотрите только, каким был мир, в котором создавались первые роботы. И вы увидите, что Три Закона придумали во времена, совсем непохожие на нынешнее.
Вам встретится часто повторяющееся словосочетание «комплекс Франкенштейна». Это ссылка на старинную легенду, ныне забытую, о том, как некий чародей сложил вместе части тел казненных преступников и оживил создание, которое получилось, — ужасающего монстра. В одних вариантах легенды этого монстра наделяют добрым и мягким характером, в других его выставляют закоренелым злодеем и убийцей. Но все варианты сходятся на том, что этого монстра все вокруг боялись и ненавидели. И в большинстве вариантов легенды и монстра, и его создателя убивает разъяренная толпа, боясь того, что вот-вот вся история повторится, когда еще один искусник откроет секрет оживления мертвой плоти.
С этим чудовищем, леди и джентльмены, часто сравнивали роботов, когда первые настоящие роботы только появились. Чудовище, сделанное из кусков мертвых тел. Извращенное, неестественное создание с самыми низкими и злобными порывами. И страх перед этим мифическим чудовищем, перенесенный на настоящих роботов, назывался «комплексом Франкенштейна». Я понимаю, что трудно в такое поверить, но к роботам относились не как к безупречно послушным слугам, а как к могучим, грозным, устрашающим чудовищам. Люди хватали своих детей и бежали прочь, завидев робота, настоящего, нормального робота с Тремя Законами, заложенными в позитронный мозг.
По залу пронесся ропот недоверия, но они по-прежнему слушали Фреду, увлеченные причудливым древним миром, о котором она рассказывала.
— Можно поведать еще очень и очень многое о тех незапамятных временах, когда создавались Три Закона. И нам трудно будет не то что понять — даже поверить в такое. Потому что первые роботы появились в мире, полном ненависти и страха, когда люди Земли сплачивались в могущественные военные организации и блоки. Они вооружались чудовищной силы оружием, способным разнести на куски саму Землю, и каждый боялся, как бы противники не начали войну первыми! Подумать только, ведь оружие тогда было главной политической силой, а все остальное — культура, мораль — играло второстепенную, незначительную роль. И чтобы не дать противнику себя опередить, каждая из сторон стремилась создать все более мощное, скоростное, совершенное оружие!
Вопрос был не в том, кто прав, а в том, у кого больше этих кошмарных машин разрушения! Все новейшие технологии были направлены в первую очередь на создание оружия, и только потом — мирных инструментов и приспособлений. Представляете, тогда исследователь, вставая из-за лабораторного стола, думал о своем открытии не «для чего бы лучше применить это новшество?», а «как бы перебить с помощью моей находки побольше врагов?». И все машины и приспособления, насколько возможно, превращались в машины смерти, бесконечно искажая общественную мораль. И первые подземные города на Земле стали наследием этих времен. Их придумали вовсе не из-за экономичности и удобства, а для того, чтобы защититься от ядерных бомб, которые в мгновение ока могли уничтожить жизнь на поверхности планеты.
В те же самые времена сумасшедшей, нескончаемой гонки вооружений, когда «комплекс Франкенштейна» цвел махровым цветом, общество сделало первые шаги к новой автоматике, и переход к ней оказался очень непростым. В те времена люди работали не потому, что им этого хотелось, не для того, чтобы реализовать потребность в творчестве или чувствовать себя нужными. Они работали, потому что должны были это делать! За работу они получали определенную плату и на это покупали себе еду и жилье. Автоматические машины, и роботы в том числе, брали на себя все больше и больше работы, и, как следствие, все меньше и меньше работы — и меньше платы за труд — доставалось людям. Роботы могли создать полнейшее изобилие, но это не было нужно их владельцам — роботов тогда могли себе позволить только очень богатые люди. И представьте теперь, как ненавидели и возмущались простые люди роботами, созданиями, которые вырывают у тебя изо рта последний кусок. Представьте, как бы вы злились, не имея возможности как-то бороться с этим грабежом!
И заметьте еще вот что: до самой эры Колонизации роботы были чрезвычайно редкими и дорогими. Сейчас мы ничуть не удивимся, видя человека, окруженного сотней собственных роботов. Но в первые несколько тысяч лет существования роботов их было во много тысяч раз меньше, чем людей. А к редким и дорогим вещам и отношение совершенно другое, чем к относительно дешевым и общедоступным. Человек, у которого был собственный робот, стоивший во много раз больше, чем все его остальное имущество, никогда бы не додумался использовать робота вместо якоря!
И вот в такой культурной среде формировались Три Закона роботехники. Расхожие байки о кошмарных бездушных чудовищах, слепленных из мертвой плоти; нависшая над миром смертельная опасность, готовая в любой момент выйти из-под контроля; глубокая неприязнь к разумным машинам, отнимающим у бедняков кусок хлеба; недостаток в роботах, из-за которого их воспринимали как дорогостоящую редкость. Заметьте, я говорю сейчас о том, как люди воспринимали роботов, а не о том, каковы были роботы на самом деле. Так вот, эти люди считали роботов жадными до чужого добра чудовищами!
Фреда перевела дыхание и окинула взглядом притихший зал. Ее слушатели потрясенно внимали невероятному рассказу. Фреда продолжила:
— Вот, говорят, что мы, колонисты, — слабые, никчемные людишки, порабощенные собственными роботами. Точно так же много чего поговаривают и о наших друзьях поселенцах, которые зарылись под землю и прячутся там, уверяя самих себя, что жить в пещерах куда лучше, чем под открытым небом, на вольном воздухе. Это их культурное наследие со времен подземных городов-убежищ Земли. Эти два взгляда на жизнь зачастую предстают как взаимоисключающие. Одна культура — слабая и ущербная, в то время как другая — здравая и разумная. Но мне кажется более разумным рассматривать сильные и слабые стороны каждой из них по отдельности. И, по-моему, обе они весьма далеки от совершенства.
Так или иначе, никто не станет возражать, что общество, временной период, в котором создавались Три Закона, гораздо ущербнее нашего. Маниакальная подозрительность, страх, ужасные войны — Земля была тогда кошмарным местом! И наши предки, улетевшие колонизировать новые миры, оставили все это позади. Именно из-за того, что наши предки колонисты не хотели признавать такого наследия, они долго избегали любых контактов с материнской планетой. Тысячелетия мы не желали признаться самим себе в том, что у нас с поселенцами на Земле — общие корни. Мы не допускали их в свои пятьдесят миров, считали неполноценными людьми, и отношения между двумя народами никак не могли наладиться. Другими словами, нас разделяла вражда давно забытых веков. Истоки подозрительности и недоверия между поселенцами и колонистами таятся в страхе и ненависти, доставшихся нам с тех незапамятных времен. Недостатки пережили общество, которое их породило.
Должна сказать еще раз, что все изобретения человечества — отражение своей эпохи. Если это так, то Три Закона — наследие довольно мрачных времен. Тех времен, когда машин боялись и ненавидели, когда новые технологии были направлены во зло, когда винтовка, сделанная роботом, ценилась только потому, что стоила дешевле сделанной человеком, тех времен, когда даже самые богатые люди жили, по нашим меркам, как нищие, а бедняки, по вполне понятным причинам, ненавидели богатых. Я могу сказать
