— Просто так, чтобы было красиво, — пояснил Муми-папа.

— А почему у неё нет спины? — задал вопрос Хемуль.

— Ну а как же иначе укрепить её на носу? — сказал Снорк. — Это даже новорожденному мышонку ясно!

— Она слишком велика, её не приколотишь к носу «Приключения». А жаль! — вздохнул Снорк.

— Как она прекрасна! — вздохнула Муми-мама. — Подумать только, быть такой красавицей и не иметь от этого никакой радости!

— Что ты собираешься с ней делать? — спросил Снифф.

Фрёкен Снорк опустила глаза и улыбнулась.

— Я думаю подарить её Муми-троллю, — сказала она.

Муми-тролль не смог произнести ни слова. Покраснев, он сделал шаг вперёд и отвесил низкий поклон. Фрёкен Снорк, смутившись, присела в реверансе. Со стороны казалось, будто они явились на бал и собираются танцевать.

— Сестра, — сказал Снорк, — ты ещё не видела, что нашёл я?

И он гордо указал на сверкавшую на песке груду золота. У фрёкен Снорк глаза полезли на лоб.

— Чистое золото! — выдохнула она.

— Там, в горах, осталось ещё много-много! — залился счастливым смехом Снорк. — И я всё это там откопаю и добуду.

Сколько было радостного любования находками друг друга! Подумать только, Муми-семейство вдруг разбогатело. Но самыми дорогими были всё-таки носовое украшение и маленький снежный вихрь внутри стеклянного шарика. И вот тяжело-претяжело груженная парусная лодка наконец-то отчалила от берега одинокого островка и заскользила по утихшей после бури морской глади. За ней плыл целый флот из досок и брёвен, а груз состоял из золота, снежного талисмана, из огромного раскрашенного буя, ботинка без каблука, почти целого черпака, рогожи и спасательного пояса. А на носу лежала деревянная королева и смотрела в небо. Муми-тролль сидел рядом с ней и держал лапу на её прекрасных голубых волосах. Он был совершенно счастлив!

А фрёкен Снорк, посматривая на них, думала: «Ах, если б я была такой же красивой, как деревянная королева! Теперь-то у меня даже нет чёлки!»

Радость её испарилась. Наоборот, она была, можно сказать, опечалена.

— Тебе нравится деревянная королева? — спросила она Муми-тролля.

— Очень, — ответил Муми-тролль, даже не подняв глаза.

— Но ведь ты же говорил, что не любишь девочек с волосами, — заметила фрёкен Снорк. — И вообще, она всего лишь раскрашенное дерево.

— Зато как здорово раскрашено, — отозвался Муми-тролль.

Фрёкен Снорк совсем расстроилась. Она уставилась невидящим взглядом на воду, слезы подступали к горлу, и она стала стремительно делаться серой.

— У деревянной королевы глупый вид, — сказала она сердито.

Тут уж Муми-тролль поднял глаза и посмотрел на неё пристально.

— Что с тобой, ты почему так посерела? — спросил он с тревогой.

— Нипочему, — отрезала фрёкен Снорк.

Муми-тролль слез с носа и сел с ней рядышком.

— Знаешь что, — сказал он. — У неё действительно очень глупый вид.

— Ты согласен? — спросила фрёкен Снорк и снова порозовела.

Тогда был конец июля и в Муми-долине стояла страшная жара. Даже мухи — и те обессилели и перестали жужжать. Листва на деревьях привяла и запылилась. Речка обмелела, стала узкой, вода в ней сделалась бурой. Из такой воды даже с помощью шляпы Чародея не удавалось добыть фруктовый сок. (К этому времени на шляпу уже больше не сердились. Её поставили перед зеркалом на комоде.)

День за днём солнце жарило долину, спрятанную между холмами. Всякая мелюзга уползла в свои подземные норки. Птицы замолкли. Друзья Муми-тролля стали раздражительными, они слонялись без дела и ссорились друг с другом.

— Мама, — сказал Муми-тролль, — придумай, чем бы нам заняться. А то мы только ссоримся. Нас просто довела эта изнурительная жара!

— Да, сыночек, — отозвалась Муми-мама. — Я это уже заметила. Я бы и сама не прочь от вас отдохнуть. Может, вам провести парочку дней в гроте? Там немного прохладнее. К тому же вы можете целыми днями не вылезать из моря.

— И ночевать тоже в гроте? — обрадовался Муми-тролль.

— Разумеется. И не появляйтесь до тех пор, пока не перестанете ссориться.

Было очень даже интересно всерьёз устроиться на жительство в гроте. Посреди песчаного пола установили керосиновую лампу. Каждый выкопал себе ямку в песчаном полу, соответствующую его формам, чтобы было удобнее спать. Провизию поделили на шесть равных кучек. Туда входили пудинг с изюмом, тыквенное пюре, бананы, красные и белые мятные лепёшки, кукурузные початки и вдобавок по блинчику на завтрашний завтрак. Под вечер лёгкий ветерок пролетел над берегом. Солнце село красное-красное, грот наполнился его алым отблеском. Снусмумрик наигрывал песенки, какие полагается играть в сумерках, фрёкен Снорк положила опять ставшую кудрявой головку на колени Муми-троллю. Рисовый пудинг привёл всех в благодушное настроение, но над морем быстро сгущались сумерки, и от этого постепенно становилось как-то жутко.

— А ведь это я первый нашёл грот, — сказал Снифф.

Но никто не стал напоминать ему, что он это уже тысячу раз говорил.

— Скажите, отважитесь ли вы послушать страшную историю, если я вам её расскажу? — спросил Снусмумрик, зажигая керосиновую лампочку.

— А насколько страшную? — поинтересовался Хемуль.

— Примерно как отсюда до входа или даже чуть подальше, — отозвался Снусмумрик. — Если это тебе что-нибудь говорит.

— Ничего не говорит, — сказал Хемуль. — Давай начинай рассказывать, а я тебе скажу, насколько я испугаюсь.

— Хорошо, — сказал Снусмумрик. — Вы услышите историю, которую поведал мне Дрозд. Слушайте. На краю света находится высоченная гора. Она чёрная, как сажа, и гладкая, как шёлк. Её склоны опускаются в бездонную пропасть, а вокруг вершин парят облака. А на самой вершине стоит дом Чародея. Вот такой.

И он начертил на песке изображение дома.