Это был майор, увешанный наградами за победы.

Через несколько дней, выбрав свободное время, Кравченко и Рахов решили поговорить с пленным японцем. В юрту вошли с переводчиком. Майор, увидев Рахова, не поверил, что его сбил «старший лейтенант Виктор Рахов, двадцати пяти лет», как ему сообщил переводчик, и возмутился: с ним зло шутят. С лучшим асом Японии. Его сбил мальчишка?

Виктор Рахов показал себя на Халхин-Голе отличным воздушным бойцом. Первую победу одержал 12 июня. Тогда Кравченко, как наставник и старший товарищ, похвалил его:

— Чисто сработал, Витя, словно орех разгрыз.

В небе Монголии Рахов лично сбил восемь японских истребителей.

После боя Кравченко прилетел в эскадрилью лейтенанта Трубаченко, приказал перебазироваться ближе к фронту. Истребители этой эскадрильи были оснащены пушками, поэтому ее часто использовали для штурмовки. Техники начали подготовку к перебазированию.

В этот день летчики сделали уже семь боевых вылетов. Два раза штурмовали аэродром и пять раз на Баин-Цагане, громили наземные войска. Нервы были напряжены: столько раз в день идти под пули.

Майор Кравченко, увидев изрешеченный японцами истребитель, приказал собрать возле машины всех летчиков.

Его усталые глаза строго поблескивали.

Лейтенант Трубаченко доложил о сборе. Кравченко улыбнулся:

— Что приуныли? Уж не сбили ли у вас кого?

— Нет, — отозвалось несколько голосов.

— Тогда выше голову! Я прилетел к вам с хорошей вестью. Прошу всех сесть поближе. — И продолжал: — Наступление японцев по всему фронту остановлено. Ваша эскадрилья смелыми штурмовками оказала большую помощь наземным войскам, и они вас от всего сердца благодарят.

Благодарить действительно было за что.

На рассвете к переправе на Халхин-Голе и к горе Баин-Цаган потянулись эскадрильи наших истребителей и скоростных бомбардировщиков. Японская авиация поднялась в небо, чтобы сорвать удар и прикрыть наступающие войска. Разгорелись ожесточенные воздушные бои.

Сравнительно небольшая гора Баин-Цаган с пологими скатами стала походить на огнедышащий вулкан. Советские бомбардировщики «СБ» сбросили шесть тысяч авиабомб на японские войска. Горели десятки танков, броневиков, бомбы вздымали фонтаны земли, тут же взрывались падающие самолеты. С высоты казалось, в этом аду не осталось ни одной живой души.

Экипажи по нескольку раз в день были в этом огненном котле.

Кравченко кивнул на самолет, возле которого собрались летчики, и голос его стал жестким:

— Взгляните на пробоины! О чем они говорят? По машине прошли две очереди и обе сзади. Значит, летчик зазевался и японца не заметил. А те, кто его был обязан прикрыть, тоже спали. Просто счастливый случай, что самолет стоит сейчас здесь, а его хозяин меня слушает. И Поликарпову помолитесь, что он сделал такой самолет. Плоскости фюзеляжа, как решето, а он летает, на нем еще врага бить можно. Преимущество наших самолетов в скорости, и по живучести они превосходят японские. Если бы столько пуль шлепнули в И-97, от него бы обломков не найти.

— Это уж точно, — заговорили летчики.

Кравченко продолжал и его внимательно слушали, так как он говорил о наболевшем и важном.

— На ваших самолетах установлены пушки. При том мощном вооружении, которое имеют И-16, — говорил Кравченко, — эскадрилье придется, главным образом, летать на штурмовку, действовать на малых высотах, и тут многое надо учитывать. И-97 при лучшей маневренности уступает вашему истребителю в скорости на 10—20 километров. Но это преимущество все же не позволяет быстро оторваться от зашедшего в хвост противника, двигаясь по прямой — мало времени. Японец успевает выпустить свой боекомплект. Ошибка некоторых летчиков как раз в том, что они за счет скорости пытаются оторваться по прямой. А нужен маневр. Главное для успеха в бою — атака на большой скорости и с высоты. Вот и надо так извернуться, чтобы занять такую позицию. Забраться повыше, стремление атаковать — первое условие победы. Летчик должен уметь все видеть. Крути энергично головой, она не отвалится. Увидеть противника первым — это уже большое преимущество. Имеешь скорость, имеешь свободу маневра, тогда остается поймать в перекрестье самолет и замереть, слиться с пулеметом. Маневр и огонь — победа.

Ответил Кравченко и на целый ряд других вопросов: о тактике боя, о воздушной стрельбе, об управлении боем, о боевых порядках.

Затем он перешел к способам борьбы с зенитной артиллерией:

— Вам приходится часто ходить на штурмовку, подставлять себя под все виды огня. Из винтовки могут сбить, если идешь метров на триста, пулемет берет на километр и чуть повыше, еще выше зенитчики бьют. Идешь над целью — то и дело меняй курс: пойдешь по прямой — зенитчики свалят первым же залпом. Маневрируй, если ты даже и врага не видишь.

Говорил Кравченко неторопливо, уверенно, как о деле, хорошо ему известном и целиком его поглотившем.

— Истребитель И-16 лучше японских, и не бойтесь перегрузок, маневрируйте. Главное — нападение, стремитесь к сочетанию осмотрительности, маневра и огня. На то мы и истребители, чтобы истреблять противника!

Ночью 4 июля командующий ВВС фронта комкор Смушкевич отправил телеграмму наркому обороны К. Е. Ворошилову:

Контрудар советско-монгольских войск увенчался успехом. На третьи сутки, в ночь на 5 июля, противник отступил, оставив на поле боя тысячи убитых солдат и офицеров. При отступлении за реку много японцев утонуло. Баин-цаганское побоище завершилось победой советско-монгольских войск. Однако японцы сумели удержать всю ранее занятую территорию восточнее Халхин-Гола.

В юрту, освещенную фонарем, начальник штаба полка майор Головин принес на подпись, командиру боевое донесение о действиях 22-го полка за минувший день:

— Много потеряли, много! — огорчался Кравченко. Он всегда больно переживал гибель товарищей.

12 июля японские истребители летели над фронтом, построившись в три яруса на высоте 800—1000 метров.

Кравченко, ведя свой полк на сближение, приказал одной эскадрилье имитировать намерение вести бой с нижним ярусом, другой — отойти в сторону и подняться на уровень второго яруса, третьей — подняться до верхнего.

Когда второй ярус японцев бросился в атаку на нижнюю эскадрилью, она сделала разворот и, не вступая в бой, круто пошла вверх. Вторая же эскадрилья полка ринулась на снизившихся японцев, а третья — завязала бои на высоте. Благодаря этой тактике, за 45 минут боя японцы потеряли 11 истребителей, наши — ни одного.

В середине июля авиагруппа пополнилась новыми истребителями И-153 — «чайками». Эту машину Кравченко испытывал в НИИ ВВС, и опыт теперь пригодился.

По указанию Смушкевича для испытания в бою И-153 была сформирована отдельная эскадрилья особого назначения. Командиром ее стал майор Сергей Грицевец, заместителем Борис Смирнов. Грицевец и