здесь, она говорила мне, что уже три месяца как забеременела. Что-то тут не так.

— А я всегда хотел детей, — вздохнул Том, потом взглянул на меня. Чего это он на меня взглянул? Давно пора было ехать.

В фургоне я сказал:

— Она лжет. Она, видимо, что-то скрывает. Не знаю что, но она определенно лгала.

— Слушай, ты параноик.

— Нет, Том. Я не параноик. Просто я вижу вещи такими, как они есть. — Я доехал до конца квартала, завернул за угол и остановился. — Элтон был дома.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю, и все. Он не хотел меня видеть. Ты оставайся здесь, я иду назад.

— Ничего подобного. Я иду с тобой.

— Тебе надо побыть с собаками.

— Кстати говоря, им пора обедать.

— Прекрасно. Покорми их, а я пока схожу туда, к дому. Под сиденьем — корм для собак.

— Джои не может есть старый корм. Ему нужна еда с высоким содержанием протеина. Давай вернемся к моей машине, я приготовлю им обед, а потом разберемся, что нам делать дальше.

— Том, так дело не пойдет. Мне необходимо попасть к ним в дом, пока он не ушел.

— У золотистых ретриверов очень чувствительный желудок.

— У нас нет на это времени.

— Посмотри на Электру! Она практически молит тебя об обеде!

— Ты просто вешаешь мне лапшу на уши.

Но пришлось посмотреть правде в лицо: я явно проигрывал в этом споре. И мы поехали в центр, к почтамту; я думал, что Тому вовсе не следует тут находиться, и непрестанно повторял себе это. Когда подъедем к его машине, надо будет сказать ему, чтобы уезжал.

Однако, прежде чем я успел это сделать, он уже готовил собакам еду. Его багажник был похож на домашнюю кладовку: пластмассовые контейнеры с органическим сухим кормом, миски, пищащие игрушки, гигиенические салфетки для протирания лап, бумажные полотенца, дезодоратор и освежитель воздуха «Фебриз». Том выставил все это на капот и отмерил ровно столько корма, сколько положено, до последнего маленького кусочка. Я совершенно не курильщик, но если бы был, я в этот самый момент закурил бы сигарету и пошел прогуляться. Мне необходимо было уйти подальше от всего этого. Я медленно прошел к противоположной стороне здания почты. С западного края неба послышался рокот грозы, тучи копились — серо-сине-зеленые. Я прислонился к стене здания и закрыл глаза.

Вот тут я что-то услышал. Что-то — будто ящик упал. И очень тихо сквозь стену: «Ох, чтоб тебя!»

Я отошел на несколько шагов, чтобы посмотреть на почтамт. В верхней части стены шло окно, длиной равное линии крыши. Оно находилось слишком высоко, чтобы в него заглянуть, но в нем был виден свет ламп. Я вернулся к Тому:

— Сестра Карен на почте.

— На почте?

Том очищал собачьи миски и убирал все на место.

— Мы оставим с ней собак.

— Мне эта идея вовсе не по вкусу.

Слишком поздно. Я уже стучал в стеклянную дверь холла. Через некоторое время Карен отодвинула складную металлическую стенку.

— Вы сможете взять собак?

— Что? — спросила она сквозь стекло.

— Мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за собаками минут двадцать, полчаса — максимум.

— Не сегодня. Сегодня не выйдет.

Но я упрашивал. Упрашивал и упрашивал. Почуяв приключение, собаки примчались и прижались мордами к стеклу. Потребовалось еще немного упрашиваний, но я знал — Карен уступит. Она отперла дверь и провела нас в заднюю комнату.

— Я тут занята организацией — привожу кое-что в порядок, — сказала она. — Они могут побыть со мной. Только, пожалуйста, не задерживайтесь.

Том явился с полными руками припасов — корм, миски, собачья постель.

— Господи, Том, они же пробудут здесь совсем недолго!

— Просто на всякий случай.

Он устроил им постель в углу и наполнил миски водой. Все его движения были такими точными и целенаправленными, словно в гигантской космической системе вещей он был поставлен на земле специально, чтобы заботиться о нуждах этих двух собак.

И вот тогда я их увидел. И не сводил с них глаз, но так, чтобы сестра Карен не заметила. Хозяйственную сумку с вещичками для маленькой девочки и вещевой мешок, набитый брюками и рубашками.

Том в этот момент читал сестре Карен настоящую литанию из инструкций:

— Им вряд ли потребуется покакать, но если Джои начнет ходить кругами и сделает три круга, это означает, что ему надо выйти. Вот, я оставляю вам большие пакеты на всякий случай.

У него оказался целый список собачьих правил, типа что можно, что нельзя!

Вещевой мешок был открыт, и я, подтолкнув ногой, открыл его чуть шире. Моя ступня тихонько сдвинула строгую белую сорочку, лежавшую сверху. Под ней оказалась темно-синяя рубашка. Блеск галунов на плече подтвердил, что это форменная рубашка полицейского. Я снова лягнул мешок и смог увидеть половину именной планки: «Элт…»

— А знаете что? — сказал я. — Мы причиняем слишком большое неудобство.

— Да все прекрасно. Только не исчезайте на всю ночь, — откликнулась сестра Карен.

— Нет, они такие суетливые, мне не хочется грузить вас собачьими проблемами.

— Джордан, — вмешался Том, — я же только что все ей разобъяснил. Им здесь будет отлично.

Электра выбрала именно этот момент, чтобы решить, что она устала. Она зевнула, прошла к собачьей постели и повалилась на нее с протяжным вздохом. Джои отправился за ней следом и тоже повалился на бок. Его влажное дыхание затуманило плитки линолеума.

— Том, пожалуйста, — уговаривал я. — Мы просим слишком многого.

Том повернулся к сестре Карен:

— Скажите нам сами. Это не слишком много?

— Да вы только взгляните на них. С ними все будет в порядке.

— Сестра Карен, вы правда вовсе не обязаны…

Но она вытолкала нас за дверь.

В фургоне я спросил:

— Что же ты меня не послушал? Что-то там было не так.

— Что? Сестра Карен на нашей стороне.

— Я не знаю, остались ли в этом деле какие-нибудь стороны.

Но Том вел машину дальше по темным улицам Месадейла. Остановился он примерно в квартале от дома Куини.

— Может, это не такая уж удачная идея, — сказал я.

— Нет, это удачная идея. Пока ты в этом не разберешься, ты так и не начнешь снова жить собственной жизнью.

Мы пошли по дороге. Очень трудно двигаться бесшумно по гравию, но мы пытались. Напротив дома Куини мы остановились. В спальне горел свет, золотым очерком по сторонам задернутых штор. Весь остальной дом был темен. Грозовые тучи стерли с неба луну, и двор скрывался в черноте, патрульная машина — всего лишь большая темная тень.

— Какой план? — спросил Том.

— Хочу посмотреть, дома ли он. Теперь — тихо. Иди за мной.

Я пригнулся, пробежал краем двора к дому и прижался к стене гаража. Том следовал за мной почти