Мы медленно предаёмся удовольствию от пищи, удовольствию стоять на твёрдой земле без качки, без волн, без мыслей.

— Ты осознаёшь, что мы на земле?

— Да, но если закрою глаза, всё ещё вижу волны.

В действительности мы не можем полностью расслабиться, потому что «Barca Pulita» стоит в ненадёжном месте. Утром, когда мы вошли в лагуну, за два часа блуждания между судами, стоящими на якорях и снующими маленькими лодками, которые обходят нас со всех сторон, нам так и не удалось найти подходящее место чтобы бросить якорь: везде очень большая глубина. А когда приблизились к берегу, привлечённые зрелищем набережной со множеством doni — местных лодок, выгружающих грузы, людей, детей и ящики, пришлось неожиданно тормозить перед отмелью. Местные лодки с длинным килем, имеющие осадку всего несколько десятков сантиметров, проходят по мелководью, мы же не можем.

В конце концов мы заякорились за коралловый выступ, который, благодаря невероятной прозрачности воды, случайно заметили на пятнадцатиметровой глубине. Примерились и бросили якорь на коралловый столб. Лапа SQR зацепилась сразу, но коралл слишком тонкий, и если вдруг подует сильный ветер, якорь может поползти. И если это случится в то время, когда мы на суше…

Короче говоря нужно торопиться делать закупки, получать разрешение и уходить отсюда скорее.

— Зачем вы хотите идти на другие атоллы?

— Атоллы все одинаковые.

— Вы там не увидите ничего отличного от того что есть здесь. — повторяли хором чиновники.

Найти министерство было просто, попасть на приём — очень просто, но чтобы получить разрешение времени требовалось много. Никто здесь кажется не понимает нашей жажды достигнуть дальних атоллов. Они, работающие в столице, считаются счастливчиками.

— На атоллах ничего нет, только тунцы и кокосовые орехи и народ там живёт невежественный.

Но мы не сдаёмся и проводим дни на берегу, ходя из офиса в офис, а ночью на лодке плохо спим, боясь за якорь каждый раз, как подует ветер. А на берегу, в походах между различными министерствами, взгляд всё время обращается к берегу, к двум мачтам и белому корпусу нашей лодочки, ненадёжно держащейся за коралловый блок.

— Может ну его, это разрешение? — предлагаю я после четвёртого дня запросов, отсрочек и бланков.

— И куда пойдём?

— Не знаю. Атолл большой. Начнём с того, что снимемся с якоря.

И вот мы уже идём под парусами на север, вдоль цепочки островов, которые следуют один за одним, словно жемчужины прекрасного ожерелья. Тонкие полоски суши покрытые пальмами, отдельные островки ослепительно белого песка и крохотные пятачки длинной всего несколько метров, затерянные среди многочисленных фрагментов кораллового барьера.

Magefuttaa, Colamafujii, Ghilighili, Tenimafua, у островов странные экзотические названия.

К каждому из них мы приближаемся в надежде, что это тот самый, самый лучший.

— Посмотри на эту тёмно голубую полосу, похоже на проход.

— Да, но слишком узкий.

— А что скажешь об этом канале между двумя островками?

— Попробуем, но кажется слишком глубоко.

Сбоку нас обходит doni и перед самым нашим носом устремляется в узкий голубой проход, опасно извивающийся между кораллами, по которому подходит очень близко к сказочному пляжу. Бросает якорь, люди выходят на берег. Мы же остаёмся снаружи.

— Да ладно. Пойдём дальше.

Фактически Мальдивы не очень подходят для парусных яхт. Мы не можем бросать якорь в лагунах, потому что они слишком глубокие и не можем подойти близко к островам, потому что вода у берега вдруг резко становится слишком мелкой.

— Невероятно, мы пересекли пол океана, чтобы добраться сюда и теперь можем лишь смотреть на острова издалека!

В действительности мы знали заранее, что так и будет. Именно поэтому другие обходят стороной этот архипелаг, и именно поэтому мы здесь, ведь самые труднодоступные места скрывают самые удивительные красоты. Всё-таки атолл Северный Мале очень велик.

Столица, с её дорогами и домами, давно скрылась за горизонтом, а мы продолжаем идти вдоль островов, всё более зелёных и, видимо, необитаемых. Первозданный пейзаж, захватывающий дух, но мы не можем насладиться им в полной мере, мы должны где то встать на якорь, прежде чем сядет солнце, иначе беда. Остаться в темноте в этом лабиринте рифов и островов, означало бы рано или поздно сесть на мель. Не хочется даже думать об этом.

Пересекаем ещё один участок лагуны, безрезультатно проходим вдоль двух длинных островов, преодолеваем проход, соединяющийся с открытым морем и наконец, когда солнце прошло уже больше половины своего спуска на запад, на водной глади лагуны, казавшейся пустой, появляется светлый участок моря:

— Осторожно, Карло! Риф!

— Подожди, подойдём поближе. Внутри него цвет меняется.

И мы оказываемся перед коралловым барьером кольцевой формы с зеркалом голубой воды внутри. Своего рода лагуна в лагуне с проходом, открывающим доступ внутрь.

— Мне кажется, можно войти.

— Думаю можно.

— Идём?

— Идём.

И вот «Barca Pulita», впервые за много дней, стоит неподвижно над голубоватым песчаным дном, посреди кораллов вдалеке от других островов, окружённая только цветными рифами и бесчисленным множеством рыб.

— Хватит! Отсюда мы никуда не тронемся!

Мы лежим неподвижно, ни о чём не думая, глядя на бегущие куда-то облака и слушая шум ветра, в ожидании, когда пройдёт усталость и вернётся желание отправиться куда-то ещё.