С ума сойти – ему там нравится стол! Я должна сесть в электричку и срочно ехать. Не знаю, вообще, мужики даже из своего района куда-нибудь выбраться не хотят, что говорить дальше.

Вечером в вагон метро, едущий по Кольцевой линии, вошла тетка лет сорока пяти в новеньком пальто с расшитым цветами подолом. Неудобно села на краешек лавки, выпрямилась, прикрыла глаза, и лицо ее приняло какое-то странное выражение. Она то улыбалась, то как будто мечтала о чем-то, потом открывала глаза, вздыхала, снова закрывала. Я подумала, что тетка немного не в себе, но тут она встала и пересела напротив, к дядечке, с которым, оказывается, вместе вошла. Он был слегка перепуганный. «Мало того, что ты алкаш, так тебя еще и на „Одноклассниках“ нет», – сказала тетка. Дядечка втянул голову в плечи. Далее она велела ему передать какому-то общему знакомому привет, посмотреть все-таки ее фотки на «Одноклассниках» и чему-то громко засмеялась. Дядечка часто кивал. Объявили остановку «Киевская» – тетка в пальто с цветами хлопнула своего спутника по коленке, поднялась и сказала: «Ну, будете у нас на Колыме, милости просим!». Сверкнула глазами и вышла. А дядечка откинулся на спинку сидения и протяжно выдохнул.

Вечером по Берсеневской набережной шел нетрезвый и порядком потрепанный жизнью дядечка и разговаривал вслух. Что-то о смене нравов и о каком-то поэте XVII века, который отказался от титула пэра ради, что ли, высоких идеалов, я не разобрала.

Когда я с ним поравнялась, и он заметил, что я прислушиваюсь, то начал рассказывать не в пространство, а мне лично, и мы какое-то время шли рядом.

В это время мимо проходил мой знакомый. Посмотрел на меня, узнал, и молча пошел дальше.

Из Смоленского пассажа выходит девушка. Возмущается в телефон:

– Ничего себе, очередь! Когда это здесь были такие очереди? Я сейчас зашла в бутик Max Mara, там толпа! Спрашиваю у продавщицы: «Что у вас, скидки?». «Да, – говорит, – выбирайте». Я стала смотреть платья. Они там по 100 тысяч стоят. А скидка, знаешь, какая? 6 %! Так мало. Со скидкой платье за 105 тысяч будет, ну, где-то 99. И что – есть разница? Нужно еще целый час в очереди отстоять, чтобы его примерить. Там еще была одна армянская семья – все в золоте и всем блестящем, – жена то одно пальто наденет, то второе. Говорит мужу: «Милый, мне лучше в сиреневом или в бежевом?». Он – ей: «Бери оба, я уже курить хочу». Откуда у людей столько денег? Бери, говорит, оба. Это больше 200 тысяч получается. Кошмар.

На Сокольнической ветке в вагоне метро едут две школьницы. Обеим лет по пятнадцать, серебряные кольца на пальцах, книжки в пакетике Zara. Одна говорит тихо, вторая возмущается:

– Расстались? Неудивительно. Сколько они уже встречались? Год? Больше года? Конечно, он уже не хочет «просто так». Тут любой бы не выдержал! Как она этого не понимает!

История, рассказанная одной моей приятельницей в кафе на Новом Арбате. Я поменяла имена, потому что это слишком мерзко:

– Звонит мне Таня, уже довольно поздно, я собиралась спать лечь. И начинает: «Вика, как дела? Что у тебя нового?» – весь этот неискренний бред. Я же знаю, что она хочет на что-нибудь пожаловаться – она мне просто так не звонит. Наверняка, опять поссорилась с мужем. Я ей так и говорю: «Таня, давай ближе к делу, что с Андреем?». А она: «Вика, мне так одиноко. Андрей разбил мне лицо – мне наложили швы, сделали две пластические операции, я сижу дома, потому что в таком виде никуда не могу выйти, уволилась с работы. Может, ты меня навестишь?». У меня шок. Я спрашиваю: «Таня, как это произошло? Написала ли ты заявление в милицию? Ты подаешь на развод?». Она так удивилась: «Какое заявление? Мы же близкие люди, Вика, ты что!». И рассказала, что они праздновали чей-то день рождения, – а они же все время ссорятся, – и вот у них «случился конфликт». Он ей врезал несколько раз, она потеряла сознание, – он сам ее отвез в больницу. Врачу они сказали, что Таня упала с лестницы. А врач же не дурак – у него таких «упавших с лестницы» по двадцать человек каждую ночь – и все мужей своих не хотят подставлять, никто не признается, что на самом деле случилось. Таня еще добавила: «У нас после этого случая так хорошо – тишина, покой, он мне апельсины покупает». Нет, я не поеду ее навещать, я не понимаю, как так можно жить. Андрей мне казался приличным человеком, я теперь с ним общаться не смогу.

Как сказал классик: «Разобьёш мне сердце Я разобью тебе ебало».

В диспансере на улице Металлургов, куда я хожу за справками для УФМС, возмущенная врач рассказывает мне вполголоса:

– Приходит ко мне в кабинет главврач, и такая – руки в боки – давай меня отчитывать! «Татьяна Александровна, вы какой ручкой заполняли эту карту? Гелевой? Как, – говорит, – теперь это вытирать? Я же вам сказала, чтобы вы купили такую ручку, которая потом стирается, сходите завтра же». Дело в том, что у нас в поликлинике должны стоять компьютеры. Но их нет. Мы заполняем все документы вручную, и, конечно, делаем ошибки. Чтобы ее исправить, надо всю карту переписывать. Пойду завтра за ручкой. А куда деваться?

– У меня была однокомнатная квартира на Нагорной. Я продала ее, бабушкин дом загородный, взяла еще хороший такой кредит – и купила свою квартиру на Ленинском. У меня классная квартира: 4 комнаты, потолки высокие. Как вспомню ту, однокомнатную, сразу понимаю, что сделала правильно, хоть и кредит приходится выплачивать. Осталось еще лет десять, но я надеюсь выплатить быстрее. И еще, знаешь что? У меня же рядом, стенка в стенку, на Нагорной жила мама. Мы с ней как будто одним домом жили, мне уже так надоело это. Но если бы я просто сказала: «Мама, я хочу поменять однокомнатную квартиру на Нагорной на однокомнатную на Ленинском», – она бы меня не поняла вообще. Поэтому пришлось придумать эту хитрую комбинацию с домом, еще и кредитом.

В пятницу вечером в хипстерском торговом центре Tsvetnoy Central Market играл диджей, и молодые люди выбирали себе одежду модных марок. Среди прочих по залу прогуливалась женщина лет пятидесяти в потрепанном пальто, стоптанных кроссовках и с тележкой из супермаркета. Хотя супермаркета в Цветном, кажется, нет – только гастрономические ряды с горками фермерских продуктов.

В любом случае, у женщины в тележке продуктов не было. Там лежала ее вместительная сумка. И очень смирно сидела старенькая такая собачка. Сначала со всем этим добром пошла в туалет, в большую кабинку – чтобы тележка поместилась. Через 15 минут вышла и повезла ее между рядами кронштейнов, осматривая платья и блузы.

Остановившись в отделе марки дизайнерской одежды WoodWood, она вдруг сказала девушке-консультанту:

– Нельзя сказать, что эта вещь очень стильная.

Показывала на черное пальто. Девушка вежливо ответила:

–  Некоторым очень идет.

Дама с собачкой взяла висящее рядом платье:

– А вот такое платье будет модным еще через много лет.

Затем они очень тепло попрощались. «Заходите еще!» – сказала консультант. Дама погладила свою старую собачку и покатила тележку к выходу.

Шла вечером по Лубянскому проезду. У обочины стоял автозак, рядом – пятеро полицейских. Один закуривал, начал что-то рассказывать – и изо рта у него выпала сигарета. А среди полицейских была дама – в этой их форме, колготках и с густым макияжем. Она как давай смеяться, так заливисто, на весь проезд. Я уже ушла сильно вперед, и все слышала, как она смеется этой выпавшей сигарете. Видимо, нервное.

У нас в «Лужниках» недавно опять был футбол. На эскалаторе едут вниз болельщики. Им кричит мужичок с противоположного эскалатора:

– Какой счет?!

– Два-два!

В понедельник подхожу к подъезду: открывается дверь, на порог выходит соседка с первого этажа. На ней – ночная сорочка, поверх – осенняя куртка, на голых ногах – тапочки. Ничуть не смутившись, соседка здоровается, пропускает меня в подъезд и кричит мужу, навстречу которому она вышла: «Ты пирожные купил?».

Около Усачевского рынка две тетки в пуховиках продают соленья и квашеную капусту. К ним подходит покупательница – тоже в пуховике. Говорит:

– Вечернюю скидочку сделаете? У меня жор начинается вечером.

Ей быстро отвечает первая тетка:

– Берите, маленько уступим. – Открывает капусту.

Вторая подает пакет и с видом знатока сообщает:

– Против жора хорошо помогают булочки.

– Вот ты говоришь: «Ах, Красный Октябрь! Арт-кластер!». А у нас тут женщина приходила устраиваться бухгалтером. Поработала два дня на стажировке. Говорит: «Извините, не могу я тут. Эти кирпичные стены на меня давят. Мне и по возрасту уже не подходит на заводе работать». И ушла.

– Ты все неправильно делаешь! Сначала нужно купить квартиру в Москве, а потом только выходить замуж. Все женщины, которые поступают наоборот, имеют потом проблемы. Потому что не надо надеяться, что вдвоем будет легче. Все самой надо делать! А то потом-то как получается: все нажитое в браке – совместное имущество, и тю-тю твои денежки! Я вот к своим тридцати четырем годам, слава Богу, с квартирой на Ленинском. Трудами своими приобрела! Так что, теперь могу и замуж безбоязненно выходить, когда случай