— Ага, — тупо повторил Колыванов. Вообще, симпатии у Льва Антоновича он не вызывал. Сразу видно: человек недалекий, а мнит о себе — мама дорогая!

«Будут проблемы», — подумал Шантель и, попытавшись улыбнуться, сказал:

— Будьте, пожалуйста, снисходительны. Вы должны понимать, что это артист, натура тонкая. Переживает очень.

— Разберемся, почему это он переживает, — буркнул Колыванов. — Кто еще был в помещении, когда девушка выпала из окна?

— Да, собственно… — замялся Шантель. — Никого. Вообще никого не было.

— Да? Странно? А до того? Можете назвать всех, кто здесь был? Ситуация двусмысленная, человек просто так из окна не прыгает. Нужны свидетели. Которые подтвердили бы ее… состояние.

— Так все здесь. Барабанщик, звукоинженер. Только Леня с Лелей ушли.

— Ага. Леня с Лелей. Адреса, номера телефонов?

— Я им сейчас позвоню, — торопливо сказал Лев Антонович. — Ах да. Еще был Эдик! Его тоже вызвать?

— Всех давайте. А ты, артист, не нервничай так, — с усмешкой посмотрел на Колю Колыванов. — Давай, бери себя в руки. И поговорим.

Но разговор Краснова с операми не клеился. Коля отвечал неохотно и односложно:

— Мы поссорились.

— А дальше? — нажал Колыванов.

— Дальше…

— Он ушел, — встрял в разговор Лев Антонович, который находился при Коле, словно нянька при грудном ребенке. Не отходил ни на шаг. — Девушка была беременна, вы должны понимать, гормоны, то да се, она сильно нервничала, переживала. Поругались, вот и… Шагнула к окну подышать свежим воздухом, и свалилась вниз. Может, голова закружилась. А может, ее тошнило. Она поняла, что не успеет добежать до туалета, перевесилась вниз и не смогла удержать равновесия, — подсказал Шантель.

— Беременна? — тупо спросил Колыванов. — От кого?

— Кто знает, — пожал плечами Лев Антонович. — Она говорила, что от Коли, вынуждала его жениться. А там кто знает, от кого она забеременела?

— Надо делать экспертизу, — задумался Колыванов. — Это мы выясним, кто отец ребенка. Факт немаловажный.

— А вот этого не надо, — торопливо сказал Шантель. — Какая еще экспертиза? И вообще, что вы зациклились на ее беременности? Произошел несчастный случай, вот и все.

— А если ее кто-то толкнул? Например, ваш артист? Свидетели есть? Нет свидетелей. Вы сами-то где были?

— В комнате отдыха, прослушивал запись. Мы до этого записывали, и я решил проверить качество работы.

— И что, ничего не слышали? О чем они говорили?

— Нет. На мне же были наушники!

— А остальные? Где в это время находились остальные?

— Это вы у них спрашивайте, — устало огрызнулся Шантель. — И вообще, может, на сегодня хватит?

— А это мне решать.

И Колыванов вплотную занялся сначала Олегом, потом новым барабанщиком, следующим был звукоинженер. Шантель отвел Колю в сторону, краем уха прислушиваясь к разговору.

— …стоял, курил, — бормотал звукоинженер. — На лестничной клетке. То есть на балкончике.

— А я ушел, но вернулся, — оправдывался новый барабанщик.

— Совсем?

— Вернулся?

— Ушел совсем? Из подъезда выходил?

— Да я, собственно… — парень замялся. — Нет, не выходил. Стоял под дверью, ждал.

— Чего?

— Когда обратно позовут. Она же этого Эдика притащила. Фиса. Из-за нее все.

— Что все?

— Перессорились мы все.

В это время Колю как прорвало, он заговорил. Сначала бессвязно, потом все увереннее и увереннее. Шантель посмотрел на него с удивлением: очнулся! И переспросил:

— Что ты сказал?

— Все это уже было.

— Что было?

— Раньше. Когда я заканчивал десятый класс. Она тоже… Умерла. Из-за меня.

— Коля, что ты такое говоришь?

— Я несчастья одни приношу! Я же не знал, что она так отреагирует!

— Кто умер? Как это из-за тебя? Когда?

— Девушка. Мы тоже поссорились и… В общем, меня подозревали в ее убийстве.

— А вот об этом молчи! Хотя… Ты представляешь, что сейчас начнется? Фанатки выпрыгивают из окна, потрясенные твоим исполнением! Можно такой пиар сделать на этом скандале! — загорелся Шантель.

— Ты что, не слышал?! Я тебе говорю: меня подозревали в убийстве! И сейчас тоже подозревают!

Коля сказал это так громко, что Колыванов обернулся.

— Тихо! — испугался Шантель. — Ты, пожалуй, прав. В тюрьме ты мне не нужен.

В этот момент в студию стремительно ворвался Эдик. И с порога набросился на Колю:

— Сволочь! Гад! Ты мне больше не друг! Так и знал, что этим кончится! Она тебе мешала!

— Ага, — тут же отреагировал Колыванов. — Николай, у меня к вам будет еще пара вопросов. В связи со вновь открывшимися обстоятельствами. Остальных попрошу подождать на лестничной клетке. Особенно вас.

И он выразительно посмотрел на Шантеля. Тот понял: надо выйти. Но черт его знает, что наговорит Колыванову Коля при закрытых дверях.

— Я не ясно сказал? — повысил голос опер.

«Сейчас он будет колоть моего золотого мальчика, — с тоской подумал Шантель. — Все летит к черту».

Он вышел на лестничную клетку и прикрыл за собой дверь. На площадке переминались с ноги на ногу Леня с Лелей. Их очередь еще не пришла.

— Я, наверное, не смогу с вами больше работать, Лев Антонович, — сказал наконец Леня.

— А что случилось?

— Нехорошо получается. Фиса умерла, и вы в этом виноваты. Они из-за вас ссорились. Вы ведь не хотели этой свадьбы. Нечестно это. И Леля говорит…

— Как ты сказал? Леля говорит? — Он едва не расхохотался.

— Лев Антонович, — к ним подошел Олег, — так как насчет завтрашней репетиции? Я передумал.

— Не будет никакой репетиции. Вон, Леля говорит, что я говно, — Шантель кивнул на смущенную парочку.

Олег удивленно поднял брови:

— Что ж… Выходит, я зря вернулся? А что теперь будет с Колькой?

— Все образуется, — поморщился Шантель. — Как-нибудь образуется.

…Не образовывалось еще долго. Льву Антоновичу даже пришлось обратиться к Фонарину.

— Выпала из окна какая-то приблудная деревенская девка, — пожал плечами тот. — Чего они пургу гонят?

— Да опер попался несговорчивый. Следователь согласен дело замять, а этот ни в какую. Прет