— Да что ты такое говоришь!

— Тебя вызывают в отделение милиции. Просят явиться к двенадцати.

Соня недоуменно посмотрела на мать.

— Какого числа?

— Сегодня!

Соня схватилась за голову.

— Где эта повестка? Дай прочитать!

— Там, в гостиной.

На журнальном столике лежала смятая бумажка. Соня быстренько пробежала по ней глазами. Особое внимание ее привлекла подпись в конце: Михаил Александрович Цереберов. Явка обязательна. Почему последняя фраза была приписана после подписи, Софья не знала.

— У-у-у!!! — взвыла она. — Ну что ж поделать, придется идти…

Соня явилась в отделение, показала милиционерам повестку, и ей объяснили, как пройти в кабинет Цереберова. Там уже тосковал, сложив руки на коленях, один ее знакомый. Владимир Светлинский.

— Все в сборе! — широко улыбаясь, прокомментировал Цереберов. — А известно вам, гражданка Невзорова, что произошло одно очень неприятное событие?

— Мне ничего неизвестно.

— И мне кажется, что все это связано вот с этим молодым человеком, который почему-то не брал с собой бухать жену, а также с вами. Оч-чень подозрительно.

Часы показывали четыре минуты первого.

— Да не томи ты, начальник! — в отчаянии воскликнул Светлинский.

— Все очень просто. — Цереберов встал и принялся расхаживать по кабинету взад-вперед. — Ваш друг, гражданин Светлинский, некий Анатолий Галькин, найден мертвым вчера вечером у себя дома. С перерезанным горлом. Опять таинственное проникновение в квартиру. Пятый этаж. Никаких следов преступник не оставил. Жена его гражданская это сделать не могла, так как выезжала по работе в область. И тому имеются свидетельства ее коллег. Сейчас несчастная женщина в трансе. У меня имеется подозрение, что вы, гражданин Светлинский, надумали устранить его как свидетеля.

— И каким же образом, по-вашему, мне удалось проникнуть в его квартиру?

— Это уж вам лучше знать.

— Вы хоть понимаете нелепость ситуации? — вмешалась в разговор Софья. — Предположим, Нину убил мой клиент, и Анатолий был тому свидетелем. Неважно, что не совпадают данные посмертной экспертизы, указывающие время совершения преступления. Опустим пока эту деталь. Версия, получается, такая. В квартиру никто не проникал. Но тогда как вы объясните второй случай? Ведь даже если Светлинский и совершил это преступление, покинуть квартиру таинственным, я бы даже сказала, мистическим образом, не оставив никаких следов, он никак не мог. Кстати, в доме была форточка?

— В доме было открытое окно. Но это ни о чем не говорит. Жена Галькина сообщила, что они всегда держат это окно летом открытым.

— А кто обнаружил труп? — спросил Владимир. — Алина?

— Да, она. А что, вы подозреваете ее? Напрасно. Экспертиза показала, что убийство было совершено многим раньше того момента, когда жена Галькина вернулась из командировки в область.

— Что-то мне вся эта цепь удивительных алиби кажется подозрительной, — не сдержалась Соня.

— Верно. Оч-чень подозрительно! — отозвался Цереберов. — Особенно то, что Светлинский не брал с собой бухать жену.

Часы Сони показывали восемь минут первого, и «частный детектив» радостно отметила, что майор наконец выбился из своего естественного ритма.

— Да что вы прицепились к этому «не брал бухать»! — не выдержав, воскликнул Светлинский.

— Потому что это оч-чень подозрительно!

— А почему вы все время повторяете «оч-чень подозрительно»? — съязвила Соня. — Та-ак… — Цереберов нахмурился и уставился на Софью пристальным взглядом. — А вы знаете, девушка, что у меня для вас кое-что отдельное ко всему прочему имеется?

Сыщица молчала.

— Тут произошел удивительный случай. К нам обращался священник городской церкви. К нему приходила перепуганная женщина, которая утверждала, что к ней приходил ангел-хранитель в компании с чертом. Священник оказался атеистом, работал в церкви потому, что сумасшедшая родная бабка, когда он еще был мальчиком, отправила его в приходскую школу. Так профессия на всю жизнь и осталась. Тем не менее священник этот — человек, в общем-то, неплохой и о душевном здоровье своих прихожан заботится. Он объяснил девушке, что ангелы-хранители в компании с чертями не гуляют, а также что при жизни они простым смертным не угрожают. Суд божий может состояться только на небесах. А потому он отвел девушку в милицию, считая, что она столкнулась с простыми мошенниками. И знаете, описание их подозрительным образом сходится с описанием тех товарищей, которые пытались вмешаться в личную жизнь гражданина Кутузкина.

— Ну и что?

— А зачем, по-вашему, может понадобиться людям заставить наивную девушку исповедоваться перед ними?

— Откуда я знаю?

— Для того, чтобы провести расследование. Логично?

— Может быть.

— Так же логично, что оч-чень подозрителен тот факт, что господин Светлинский никогда не брал с собой бухать жену.

Соня глянула на часы. Восемь минут первого. Она приложила часы к уху. Тиканья не послышалось. «Нет, не выбивается Цереберов из своего ритма», — грустно подумала Соня. «Часы у гражданки Невзоровой остановились», — злорадно подумал Цереберов.

— Скажите! — вернулась к беседе Софья. — У вас есть какие-нибудь веские аргументы для нашего задержания?

— Пока нет, но обязательно появятся. Даже не думайте! Мои сыщики рыщут кругом!

— В таком случае мы больше не желаем тут оставаться.

— Как хотите. Я обязан проводить вас до выхода. Позвольте мне собраться.

Цереберов оказался чрезвычайно вредным человеком. Собирался он оч-чень долго, а потом оч-чень долго, периодически останавливаясь, чтобы перекинуться мнением о погоде с каждым встречным- поперечным, провожал до выхода. За это время он успел дважды намекнуть, что не брать с собой жену бухать — оч-чень подозрительная черта характера. Отсюда Соня смогла сделать вывод, что прошло более десяти минут.

На выходе из участка Светлинский сказал Соне:

— Мне нужно навестить Алину, поговорить с ней. Не хочешь со мной?

— Можно. Заодно получим дополнительную информацию.

— Это далеко?

— Не очень. Можно пройтись пешком.

— С удовольствием.

Пока Алина откроет дверь, пришлось ждать минут пять. Она была вся в черном. Из глаз лились слезы. Светлинский обнял бывшую одноклассницу, и все трое прошли в гостиную.

— Не понимаю, как это могло произойти, — говорила она. — Как ты думаешь, между смертью твоей жены и смертью Анатолия есть что-то общее?

Светлинский пожал плечами.

— Почерк убийств совпадает, значит, вполне возможно, что да.

— Я не знаю, как мне теперь жить дальше! Просто не имею представления! Я никогда теперь не смогу быть с другим мужчиной!

Светлинский прижал Алину к себе.