— Ну, как знаешь, — обиженно сказал Курочкин, — тебе виднее. Ищи кассету, тогда все и поймешь.

— Буду искать, — вяло сказала Лариса.

— А я побежал! Мне еще усы надо в порядок привести да морду поскоблить. Сейчас Ленусик придет. Помнишь Ленусика?

— А Марусик как же? — с трудом вспомнила Лариса имя последней пассии сексапильного психолога. — Или с Марусиком уже все?

— Нет, Ларочка, что ты! Разве ж я Марусика брошу? Она знаешь, как массаж умеет делать! Марусик уже ушла, теперь очередь Ленусика. Ленусик так борщ готовит, пальчики оближешь!

— Старый развратник, меняешь девчонок, как перчатки, — сказала Котова, на что Курочкин только рассмеялся и повесил трубку.

Лариса же поплотнее закуталась в одеяло и принялась думать. Что же это получается? Дмитрий накопал компромат на кого-то из политиков, а тот его за это грохнул? Неужели оператор был настолько глуп, что без всякой поддержки и, что называется, «крыши» отправился к объекту шантажа с требованием денег? Или «крыша» существует? Тогда почему Дмитрия убили? Может быть, «крыша» и кандидат между собой поссорились, а Дмитрий просто оказался между двумя жерновами?

— Нужно хотя бы ознакомиться с участниками предвыборной гонки, если уж я решила разрабатывать эту версию, — вслух сказала Лариса самой себе, — а то тыкаю пальцем в небо!

Она встала с кровати, потянулась за пультом, почему-то лежавшим в кресле, и включила телевизор, в надежде увидеть новости. Пощелкала каналы, но ничего путного не нашла.

Пришлось выходить из комнаты, идти к больному ребенку, лежащему пластом, и вытаскивать несчастное дитя из кровати, дабы засадить дочь за компьютер.

Настя, однако, не спала, а слушала музыку, одновременно читала какой-то журнал с симпатичной мужской мордой на обложке и жевала бутерброд.

— А, привет, — сказала она слегка осипшим голосом и снова уставилась в журнал.

— Настя, мне нужно, чтобы ты покопалась в Интернете, — заявила мать.

— Да? — просьба была для Насти не в новинку, так как Лариса довольно часто забиралась в «сеть», где отыскивала всякую всячину. — А что тебе нужно?

Она отложила журнал и включила компьютер. Голубой экран замигал, раздалась мелодичная музыка, и машина сообщила что она готова к работе. Пощелкав «мышкой», Настя наконец сказала:

— Что ты хочешь?

— Найди мне что-нибудь про выборы, которые должны скоро состояться. Главное, список кандидатов.

— Ой, я даже не знаю, — сказала Настя, — он ведь еще не до конца заполнен.

— Тогда тех, кто есть.

Через пару минут у Ларисы в руках были распечатки списка кандидатов в депутаты по избирательным округам Тарасовской области, еще теплые, вылезшие из Настиного принтера, украшенного смешными наклейками. Лара поблагодарила дочь и ушла к себе в комнату. Она открыла бутылку пива, поставила с собой рядом свежеприготовленный картофель фри и принялась изучать бумажки.

Итак, если судить по рейтингам, основных кандидатов в народные избранники было трое — Примаков Евгений Андреевич, однофамилец небезызвестного премьер-министра, Безликов Алексей Владимирович, выдвиженец от сорок седьмого избирательного округа, и Томилин Геннадий Викторович от пятнадцатого округа, бывший директор нефтеперерабатывающего завода. Остальные были Ларисе незнакомы. А фотоморды этих трех кандидатов постоянно мелькали на щитах и афишах. Даже на фонарном столбе возле «Чайки» были наклеены три бумажки с рекламой Безликова.

Лариса думала, что если человек имеет за спиной поддержку партии, то всякие там компроматы ему до фени. Деньги и влияние партийцев защитят его от потери политического веса, а кассета Дмитрия просто прибавила бы ему популярности. Но если человек, по их с Курочкиным версии, настолько опасался Дмитрия, что убрал его, то он просто не может быть «китом» политики. Значит, нужно искать среди мелких сошек.

Но, с другой стороны, лучше бы вообще никого не выпускать из виду. «Лучше-то оно лучше, — печально подумала Лариса, — а времени впритык осталось. С кого начинать? А, с кого бог пошлет!»

Она ткнула пальцем в список и посмотрела на фамилию.

Томилин Геннадий Викторович. Сорок седьмого года рождения, родился, учился, женился и т. д. в Тарасове. Жена, сын и две дочери, сам он — бывший директор нефтеперерабатывающего завода «Крекинг». Имеет очень неплохие шансы на то, чтобы по итогам выборов войти в состав областной Думы Тарасовской области.

Лариса усмехнулась, выключила свет и легла спать, с тоской представив себе утро завтрашнего дня. Но каким бы тоскливым оно ни будет, оно все же мудренее вечера.

Среди ночи вдруг раздался телефонный звонок. Проклиная все на свете, Лариса взяла трубку.

— Да?

— Алло, а можно мне Ларису Викторовну?

— Это я.

— Здрасьте, это Ольга. Извините, что так поздно, но…

— Ничего-ничего, — с Ларисы моментально слетел весь сон. — Что случилось?

— Я кассету нашла! Ту самую! Она за шкаф завалилась. Приедете посмотреть?

Алексей Глазов выехал со стоянки в одиннадцать вечера и поехал в самый криминальный район Тарасова — в Заводской. Там жил его непутевый братец. В последнее время на семью Глазовых сваливалась одна неприятность за другой. Отец слег, мать тоже с сердцем маялась. У него самого появились проблемы с компаньонами. Он, конечно, постарался по мере возможностей разобраться с источниками неприятностей, но все же один еще остался и портил воздух и настроение Алексею своим видом и звонками. С ним тоже нужно что-то делать. Но что?

У Алексея были связаны руки, он не мог ничего сделать.

Проклятые менты совали свой нос везде, мешая толком работать. Как сохраниться хорошему настроению в подобных условиях? А у него всегда так было: если однажды что-то испортилось, то дальше пойдет по нарастающей как снежный ком. Вот теперь и брат преподнес очередной сюрпризец! Его заловили в каком-то из наркоманских притонов, в который человеку из приличной семьи войти-то было бы противно. А Дрюхе все пофиг! Он всегда был таким придурком. Мать, конечно, обижалась, когда Алексей называл младшего брата придурком, но против правды не попрешь. У придурка могут быть известные в городе родители, могут быть уважаемая фамилия и прекрасное образование, но он все равно останется придурком.

Виталий как раз и был таким придурком. Неопасным, даже милым таким, слегка чокнутым, хотя иной раз он вытворял жуткие вещи. Он постоянно доводил и мать, и отца до белого каления своими выходками. Брата же, по причине его постоянного отсутствия, он беспокоил редко, побаиваясь его крутого нрава. Алексей никогда не церемонился с братом, который был младше его на пять лет и был похож на старшего как две капли воды. Если заслужил, то — по шее. Отец тоже старался держать младшенького в узде, но все же у него рука не поднималась бить своего любимца. Слишком уж была обаятельная улыбка у этого блаженного. Набедокурит, придет, покается и улыбнется — его никто и не бьет, даже не ругает, хотя он однажды пожар устроил, потом кошку чуть не утопил, уча ее плавать… А уж мелкие пакости вроде грязных носков, которые Виталий постоянно засовывал Алексею в рюкзак, ленясь дойти до ванной, — их вообще не перечесть. Неудивительно, что Алексей терпеть не мог своего младшенького братишку.

Вот и сейчас Виталий вляпался в очередную историю. Наркотики — это серьезно, могут и посадить. Да скорее всего и посадили бы, если бы не слезная мольба матери, которая умоляла Алексея применить свои связи и спасти брата. Глазов считал, что пара лет отсидки могла бы вправить мозги парню, но мать вкупе с хмурым отцом «дожали» его. Он позвонил знакомому «оперу», договорился, и вот Виталя опять может с чистой совестью проказничать. Балбес-переросток!