хорошо, честное слово, — и она грациозно потянулась, мечтательно закатив к потолку глазки.

— А как вы можете объяснить тот факт, что вас видели в совершенно другом месте вчера поздно вечером? — блефанула я. Мне показалось, что в Ольгиных красивых глазах, обрамленных вчерашней косметикой, появилась тревога. Но она произнесла совершенно спокойно:

— Да никак. Я была с Максом. И в свою квартиру вернулась только сегодня утром, когда он отправился на работу.

Я задала еще несколько вопросов и, разочарованная, вынуждена была распрощаться. Ольга твердо стояла на своей первоначальной версии — она всю ночь провела в квартире своего молодого человека; ни он, ни она никуда не выходили.

Выйдя из квартиры Михайлиной, я позвонила в дверь напротив, к ее соседям. Может быть, кто-либо видел ее выходящей из дома? Или, напротив, обратил внимание, что Ольга вчера и сегодня ночью была в собственной квартире? Но мне никто не открыл. Я перешла к другой двери, расположенной рядом с Ольгиной. И подумала, что отсюда стоило начать — ведь стены в современных домах не слишком толстые, и ближайшие соседи могли слышать звуки, доносившиеся из квартиры Михайлиной, если та не покидала дома. Здесь мне открыли, даже не спросив, кто за дверью. Меня это поразило — успела привыкнуть, что люди осторожничают: спросить, кто пришел, в наше сложное время полезно.

— Здравствуйте, — улыбнулся молодой человек с симпатичным лицом, светлыми волосами и в очках с изящной оправой. — А вы к кому?

Я просто не смогла не улыбнуться в ответ и сказала:

— Наверное, к вам.

— Ну тогда проходите, — пожал плечами парень. — Кстати, меня зовут Геннадий.

— Саша, — представилась я, еще больше пораженная. Пригласить незнакомую девушку, пусть даже симпатичную и нестрашную на вид, в собственную квартиру — событие из ряда вон выходящее. — Только я заходить не буду, — поспешно добавила я. — Просто хотела расспросить вас кое о чем.

— Но на лестнице холодно, — как-то растерянно усмехнулся парень, по-прежнему придерживая рукой дверь квартиры. — Неужели мы тут и будем разговаривать?

— Неужели вы не боитесь пускать чужого человека в собственную квартиру? — все-таки задала я так интересовавший меня вопрос. — Я же могу оказаться грабителем. Это опасно. Да и дверь…

Гена весело рассмеялся, с одобрением и симпатией глядя на меня, и ответил:

— Я слишком редко общаюсь с людьми и очень люблю, когда кто-то ко мне заходит. Особенно такая очаровательная девушка, как вы. Сам я нечасто выхожу на улицу, практически все время дома. Ску-учно! — протянул он.

Из квартиры высунулась усатая толстая кошачья морда и потерлась о ногу хозяина. Молодой человек кивнул на рыжего кота и пояснил:

— Это мой единственный собеседник вот уже на протяжении пары недель.

— Почему же вы сидите дома? — удивилась я и извинилась за свою бестактность — в самом деле, мне-то какая разница! Может быть, человек болен или у него стиль жизни такой!..

— Я писатель, — пояснил парень небрежно. — Да вы входите, входите, в самом-то деле!

— И что вы пишете? — любопытства ради спросила я. Этот парень отчего-то был мне приятен, и я с удовольствием пообщалась бы с ним. Считаю, что интуиция моя работает неплохо — профессия обязывает. И Геннадий показался мне человеком безопасным, поэтому я все-таки вошла в уютную чистенькую прихожую. Рыжий кот надменно взглянул на меня, что-то переменилось в его янтарных круглых глазах, и он потерся о мои грязные джинсы боком, деликатно царапнув лапкой, словно приветствовал. Наверное, почуял родство собственной рыжей шкуры с моими тициановскими волосами.

— Я, знаете, пишу детективы, самую читабельную литературу в настоящее время, — ответил Геннадий, входя за мной и прикрывая дверь. И изумленно посмотрел на кота: — Здорово! Арни вас признал за свою! Он вообще-то очень редко сам идет к незнакомым людям.

В моем мозгу на миг промелькнула догадка, но чертик соображения, махнув хвостом, исчез.

— Проходите в комнату, не снимайте обувь — у меня не слишком чисто.

Он кокетничал, честное слово! Потому что в квартире писателя Гены было все более прибрано, нежели в прихожей Ольги Михайлиной. Даже пыли почти нигде не было. И кошачьей шерсти на удивление мало, лишь чуть заметны рыжие волоски на светлой ковровой дорожке.

Я последовала за молодым человеком. Где-то внутри гнездились тонкий намек на страх и восхищение собственной авантюрной жилкой. Обычно я не бываю столь неосторожной, но иногда это так интересно!

В большой комнате, залитой беспрепятственно струящимся в огромные окна дневным светом, было очень уютно. Такой близкий мне творческий беспорядок — когда на столе словно погулял торнадо! Компьютер мерцал экраном, испещренным буквами. Сбоку от стола, в кресле, валялось несколько книг в мягких переплетах. Я машинально взяла одну из них и прочла имя автора — Геннадий Майоров. Ой, ну точно, это его детектив недавно я прочитала даже с некоторым удовольствием. Вот эта-то непойманная мысль и не давала мне успокоиться, помахивая в сознании черным хвостиком и лукаво кося глазками на рогатой мордочке.

— Гена, можно задать вам несколько вопросов? — спросила я.

— Да, конечно, а в чем дело? — удивился писатель. Он усадил меня в моментально расчищенное от бумажных залежей кресло и примостился на краю стола, небрежно отодвинув клавиатуру. На моих коленях тут же комфортно расположился кот Арни и принялся мурлыкать.

— Я частный детектив, — для начала представилась я. Геннадий изумленно округлил светлые глаза, очки его опустились к кончику носа.

— Настоящий частный детектив? Вы? — удивился он. — Вот это да, никогда бы не подумал! И вы сейчас что-то расследуете?

— Да, — кивнула я.

— Тогда спрашивайте, конечно, Саша, но, простите, вы ужасно не похожи на частного сыщика! — пылко добавил писатель.

Я засмеялась.

— Гена, вы общаетесь со своими соседями?

— Не особенно, — хмыкнул парень. — Точнее, совершенно не общаюсь. А иногда хочется! — язвительно фыркнул он и добавил в ответ на мою удивленную гримасу: — Особенно когда за стенкой раздается музыка, а телевизор включают на полную мощность.

— И часто такое случается? — спросила я.

— Да практически каждый день, — поморщился от отвращения Геннадий. — Знаете, как мешает? Да еще и музыка — не фонтан. Вообще терпеть не могу отечественных исполнителей легкой музычки!

С последним утверждением я готова была согласиться целиком и полностью, но жаль было терять время. Общаться с Геннадием Майоровым, конечно, приятно, но убийца парикмахера-стилиста Ильи все еще ходит на свободе, а его место — за решеткой. Значит, отложим обсуждение музыкальных вкусов «на потом». Если это «потом» когда-нибудь будет.

— А вчера? — с трепетом задала я вопрос. Потому что если Гена вчера слышал музыку, доносящуюся из Ольгиной квартиры, значит, Михайлина лгала мне, а у охранника «Теплого бриза» Максима нет алиби.

— Вчера… Вчера я не услышал бы даже слоновьего топота — писал, — помедлив, сказал Геннадий. — Кажется, музыки не было. А может быть, и была — не знаю.

На моем растерянном личике, видимо, отразилось обуревавшее меня разочарование. Потому что Гена расстроенно произнес:

— Мне жаль, что не могу вам помочь.

Я быстро опомнилась, в памяти всплыла мудрая старая истина: отсутствие результата тоже результат. Значит, буду разбираться дальше, вот и все. В конце концов к расследованию я приступила только сегодня, и рано еще судить о его нерезультативности.

Мы еще немного поговорили, но выяснить ничего не удалось. И я с некоторым сожалением вышла от писателя Геннадия Майорова. Для порядка поболталась еще по квартирам, но интересных собеседников не встретила и ничего полезного не выяснила. Любопытные обычно бабки вчера словно забыли об этой черте