Три стихии сплелись в одну: ветер гнал огонь вперед, песок под ногами словно ожил, вздымаясь и опадая, земля дрожала как живая. Против природы не помогут когти, ее не возьмешь грубой силой, не запугаешь и не заставишь отступить. Огонь рвался с рук нииды, и сердце ликовало. А потом она медленно- медленно начала падать в глубокую пропасть.

* * *

Девушка с огненно-красными волосами открыла глаза и в ужасе отшатнулась – над ней склонилось божество. Могучий свирепый бог, который глух к мольбам и постоянно жаждет кровавых жертв. Он смотрел желтыми звериными глазами. В узких зрачках разверзлась бездна. Несчастная закричала и закрыла лицо дрожащими ладонями, боясь утонуть в этой черной страшной темноте.

– Амон, лучше я.

Тихий голос, мягкий и успокаивающий, заставил боязливо открыть глаза.

На этого мужчину, заботливо склонившегося к распростертой на земле испуганной претендентке, можно было смотреть часами. Он излучал доброту и участие. Какое-то внутреннее чутье тут же шепнуло: «Это – лучший хозяин!» Да, именно его внимания нужно добиваться.

– Как ты, Кэсс?

Кэсс. Ее имя. Она… кто она? Это неважно. Главное – надо понравиться доброму и такому участливому господину, и тогда он ее возьмет. Следует быть услужливой, послушной, покорной. Надо встать и улыбнуться. Пусть видит, какое это счастье для нее – быть рядом, дышать с ним одним воздухом. Надо. Но тело не слушалось, предательские губы никак не хотели складываться в улыбку. Она вновь перевела взгляд на желтоглазого бога и содрогнулась. Гневается. И в узких зрачках тлеет хищная искра. Девушка инстинктивно вцепилась в плечо хозяина. Почему бог сердится? За что ненавидит? Почему его взгляд стал таким злым, стоило рабыне дотронуться до заботливого господина?

– Уже отпустил? – повернулся хозяин к обладателю страшных звериных глаз.

– Да.

Почему никто не слышит ярость в этом, казалось бы, спокойном голосе? Неужели только она чувствует кипящее в нем бешенство?

– Она пока ничего не понимает. Усыпите ее – и остальных тоже.

Несчастная хотела помотать головой, но силы покинули ее. Веки отяжелели, рука соскользнула с такого сильного и надежного плеча хозяина, голова поникла.

– Не знаешь, что с ней? – прошептала Натэль, глядя на то, как один из демонов со следами быстро заживающего, но тем не менее все еще страшного ожога на лице подхватывает бесчувственное тело.

– Узнаем. – Вилора прерывисто дышала, бессильно озираясь.

– Она спасла меня. – Суккуб нахмурилась. – О чем только думала? После всего…

– Она не думала. – Вампирша закрыла глаза, чувствуя, как тело сковывает тяжелая дрема. – Она, видимо, вообще редко думает.

* * *

Странное дело. Иногда ей казалось, что она здесь чужая. Это мучило, будоражило. Она и впрямь была не похожа на остальных. Взять хотя бы эти длинные волосы огненного цвета. У рабынь таких не бывает! Нет, они должны быть темными, гладко зачесанными и стянутыми в узел на затылке. Она видела – почти у всех человеческих женщин волосы именно такие. А у нее нет. Она не могла убрать их так, как полагалось, непослушные пряди вечно распадались и лезли в глаза. Приходилось заплетать их в косу, и она, проклятая, болталась, хлестала по спине – тяжеленная. Да что волосы! Она каждый вечер мылась, даже если выматывалась до изнеможения. Другие претендентки так за собой не ухаживали и смотрели на нее косо, даже две странные, чистые, которые не походили на людей. Что с ней не так?

А мысли? Эти неправильные мысли! Они появились сразу же, стоило ей проснуться, а ведь это случилось всего неделю назад.

«Ты должна выиграть. Тогда тебя возьмет хозяин. Ты должна подчиняться. И ты ДОЛЖНА быть счастлива», – каждое утро говорила она себе, плетя проклятую косищу. А кто-то чужой, дерзкий, живущий в огненноволосой голове, ехидно насмешничал: «О-о-о!»

Кэсс туго-натуго перетянула волосы кожаным ремешком и выглянула в окно. Там лил дождь. Он стоял непроглядной стеной, мешая видеть дальше чем на два шага. И так уже третий день. Девушка вздохнула, накинула на плечи тяжелый кожаный плащ и медленно подошла к двери. Тренировка.

Как она их ненавидела! И это лишь усугубляло ее непохожесть на остальных. Все любили заниматься с наставником. Претендентки прекрасно понимали, что только он способен научить их тому, как одержать победу. А победа означала, что счастливица сможет обрести господина. Кэсс это тоже понимала и знала – так и должно быть, а значит, нужно стараться. Вот только… как бы ни твердила она себе о покорности и прилежании, о том, что ей нужен хозяин, – старательно заниматься не получалось. И хотя самый лучший повелитель с интересом поглядывал на нее все последние дни, что-то неуловимое мешало наречь его СВОИМ господином. Не получалось, и все тут!

«А кого получится?»

Вот. Опять он. Ехидный голосок, который любит насмешничать и задавать вопросы. Рабыня еще ниже опустила широкий капюшон. Дождь молотил по плечам и голове, вода ручьями текла со складок плаща, который стал едва ли не вдвое тяжелее своего обычного веса.

– Стой!

Девушка послушно остановилась посреди атриума. Кто бы это ни был, он господин – значит, надо слушаться. Дождь хлестал в лицо, мешая смотреть.

– Развернись и опустись на колени.

Испуганный взгляд на лужи под ногами, на раскисшую землю. Опускаться в эту жирную грязь совершенно не хотелось, но делать нечего. Господин. Кассандра выполнила приказ и застыла под порывами ветра, смиренно склонив голову.

«Да, да, склоняйся ниже, так дождь в лицо не бьет!»

В поле видимости попали мокрые сапоги. Несчастная не осмеливалась поднять голову – нельзя, пока не позволят. И дождь тут совсем ни при чем.

– Какая послушная… – довольно сказал незнакомый повелитель. – Сними плащ.

Дождь же!

Рабыня внутренне сжалась, испугавшись, что воскликнула это вслух, но господин молчал, и она перевела дыхание. Замерзшие пальцы никак не могли справиться с размокшими завязками.

«Нет-нет, конечно, ты не нарочно так дергаешь эти проклятые завязки, затягивая еще туже! Конечно, не нарочно».

Господин зарычал:

– Что ты копаешься?!

– Узел… затянулся… – виновато объяснила она, сражаясь с упрямой шнуровкой.

Незнакомый, но такой грозный повелитель гневался. Девушка лихорадочно, но безуспешно пыталась выполнить его приказ.

– Левхойт. – Негромкий голос заставил Сапоги повернуться вправо. – Вам запрещено ее трогать.

– А я и не трогаю, Фрэйно. – В голосе сквозило неудовольствие.

– Встань, Кэсс. И оставь в покое плащ. Ему запрещено быть твоим хозяином.

Невольница вздохнула с облегчением. Теперь она может не выполнять приказы Сапогов, потому что долг раба – найти хозяина, а не выполнять прихоти тех, кто им стать не может.

– Фрэйно… – В голосе Сапог звучала угроза. – Не лезь. Она больше не ниида.

– Она претендентка. Оракул запретил над ними насилие. Я лишь выполняю приказ. Кэсс, иди. Ты опаздываешь.

Девушка низко поклонилась и поспешила своей дорогой.

Когда она – промокшая и продрогшая – явилась на Поприще, там уже раздавался звон мечей. Опоздавшая начала торопливо раздеваться. Если она поторопится, может, Он и не заметит. Как назло, проклятая кожаная шнуровка затянулась намертво. Теперь действительно (насмешница внутри нее хмыкнула) не развязать!

– Ты опоздала.

Услышав этот голос, рабыня втянула голову в плечи и рухнула на колени.

– Простите, господин наставник, – прошептала она и, слыша его раздраженный вздох, склонилась еще

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату