Несбывшихся Надежд. Спотыкаясь, она побрела к белой статуе. Единственной в этом мире, кто способен был бы понять ее боль. Силы наконец иссякли. Несчастная рухнула на плотные виноградные лозы, прижавшись лбом к холодным складкам мраморного платья. Окаменеть бы вот так же. Навсегда.

Зябкий ночной ветер забирался под шелковую сорочку, кусал голые плечи. Пусть. Камню не бывает холодно. И ей не будет. За спиной послышалось осторожное движение, словно кто-то пробирался сквозь заросли дикого винограда, нещадно обрывая цепкие лозы.

Оглянуться? Зачем?

– Ну, здравствуй, красава. Вот и свиделись. Еле догнали тебя. Скорая ты на ногу. От самого дворца бежали.

Она устало подняла голову.

В его глазах отражался огонь зажатого в руке факела, а красивое, некогда добродушное лицо искажала застывшая улыбка. Шлец был не один – за спиной стояли еще трое мужчин, обычных, вовсе не страшного разбойного вида. Зачем они тут?

– Леко… что тебе? – тихо спросила Кассандра, медленно поднимаясь на ноги.

– Хотелось бы напустить таинственности, но все банально – я хочу твоей смерти.

– Зачем?

– Потому что так надо, – пожал плечами раб. – Ты раздражаешь моего хозяина.

– Но зачем Риэлю моя смерть, ведь…

– Ему она и не нужна. У меня другой хозяин. Уже давно.

– Кто? – холодея, спросила девушка. Неужели Амон…

– Я не могу называть его имя. Я слишком ничтожен для этого, но, когда убью тебя, смогу позволить себе многое. – И он широко улыбнулся. – Ты не обижайся, красава. Так надо, понимаешь?

Несчастная только качала головой, отступая назад.

– Я смотрю, сережек на тебе нет. Неужто не понравилось быть подарком левхойта? Наверняка это лучше, чем лежать под звероподобным демоном. Мой господин очень надеялся, что тебе придется по вкусу.

Кассандра смотрела пронзительно.

– Эх, красава, намаялся я с тобой. Прыткая какая! С виселицы ускользнула, из Ада тоже. Но сегодня… Прости, красава.

Они набросились все разом. Ниида увертывалась от грубых рук, пытавшихся удержать ее и облегчить Леко расправу. В груди закипала ярость. Огонь в глазах вспыхнул так ярко, что один из нападавших отскочил, на миг приняв жертву за демоницу.

Жаркое пламя запылало, сжигая на повелительнице стихии одежду. Девушка превратилась в факел, а в глубине души клокотала и кипела ярость. Чувствуя в себе нечеловеческую силу, Кассандра схватила Шлеца за горло и вздернула рослого парня, словно пыльный мешок. Хрупкие позвонки хрустнули. И мстительница тут же отшатнулась, ужасаясь самой себе. Огонь затих. Рядом мелькнула тень, но новоявленная убийца не обратила на нее внимания, потрясенная содеянным.

Дрожащая, обнаженная, она растерянно оглядывалась в поисках опасности. Но опасности больше не было. Три неподвижных тела лежали у ног демона, в черных глазах которого полыхала бездна.

– Амон, это ты? – сквозь туман изнеможения, страха и безумия прошептала рабыня.

– Это Фрэйно, ниида. Успокойтесь. – Телохранитель снял с себя рубаху и натянул ее на едва стоящую от слабости девушку. Та пошатнулась и упала на руки своему верному стражу.

– Все сжечь, – приказал Амон.

Он стоял посреди заваленного телами поля. С опущенного клинка на землю медленно капала вязкая черно-красная кровь. Сладковатый воздух материка Рик-Горд был напитан болью, страданием и яростью. Порывистый ветер холодил разгоряченную потную кожу. Опьянение битвой схлынуло, будто и не заглядывала в глаза смерть, не лязгали у горла покрытые пеной клыки. Квардинг, не замечая боли, смахнул ладонью липкие ручейки, бегущие с распоротого плеча, и огляделся.

Бой стих. Где-то еще добивали оставшихся Безымянных, слышался свист оружия и торжествующие крики, но бой стих. Тут и там среди обрывков кровоточащей плоти и неестественно распластанных тел возвышались обагренные камни и осевшие пласты земли. То были рухнувшие скилы – землянки-норы, в которых жили свирепые великаны. Кое-где через утоптанную, залитую кровью каменистую землю еще пробивались дымы дотлевающих разоренных очагов…

Пряный запах, сладковатый и душный, бередил нервы, не давал развеяться туману боевого безумия, мешал сосредоточиться. Но это не первое и не последнее поле битвы, которое видел Амон. Поэтому он легко совладал с собой и принял человеческий облик. Отчего-то подумалось: «Видела бы Кэсс, даже не узнала бы». Он и правда мало походил на себя – забрызганный кровью, с прилипшими к лицу потными волосами, превратившимися в бурые патлы, с сочащимися ранами по всему телу, тяжело и прерывисто дышащий.

Прямо скажем, не с чего было терять спокойствие. Он и не терял. Лишь в жилах еще бурлил азарт стремительного и ожесточенного боя. Да, квардингу случалось лицезреть и гораздо более страшные виды – огромные поля, так же обагренные кровью и устланные телами, но телами его воинов. Эти же изуродованные куски плоти не принадлежали его демонам.

Правда, Рорк ошибся с числом Безымянных – отряд Амона зачищал уже третье поселение, и никто из воинов не вспомнил бы, сколько скил за эти недели было разорено и втоптано в землю. Безумные монстры рассеялись по побережью, и подчас приходилось добивать их едва не по одному, тратя лишнее время. Но теперь на бурой каменистой земле материка лежали обезображенные смертью тела последних. Предводитель Адова воинства направился к границе поля и леса, перешагивая через мертвецов или расшвыривая ногами кровавые обрубки некогда живой плоти.

Несколько дней демоны загоняли оставшуюся группку Безымянных, и те, обескровленные частыми облавами и бегством, вывели своих преследователей аккурат на последнее поселение с несколькими десятками скил. Отряд обрушился на деревню с неба, руша земляные крыши и жестоко расправляясь со всеми, кто пытался выбраться на поверхность. Не щадили ни детенышей, ни самок. Крылатые убийцы не знали жалости, а если бы и знали, то все равно при свете дня звероподобные существа, лезущие из-под земли, не вызвали бы сочувствия.

Гладкие вытянутые черепа, обтянутые морщинистой складчатой кожей, безгубые рты, вытянутые носовые щели, глубоко посаженные красные глаза со словно бы вывернутыми кровавыми веками… Безымянные были уродливы, но при этом очень высоки и сильны. Даже великаноподобный Амон и тот выглядел среди них далеко не крепышом. Наверное, эти существа без проблем разорвали бы столь немногочисленную горстку демонов, каждый из которых проигрывал и в росте, и в весе. Однако свирепые чудовища совершенно не умели вести битвы. Ярости им, конечно, было не занимать, как и животного бешенства, однако слаженных действий от них ожидать не приходилось. Точнее, раньше не приходилось. В последнее время серые великаны стали собираться в стаи и нападать на путников, а также на жителей материка. И этого никак нельзя было допустить.

– Мой квардинг! Тебе надо на это посмотреть. – Молодой меднокожий демон махнул рукой в сторону, где на границе каменистой почвы и зеленых лесных зарослей из земли поднимался тонкий дымок.

Скила. Недобитки.

Амон вытер меч и неторопливо убрал его в ножны. Что бы ни находилось в скиле, спешить не было смысла. Тело приятно гудело – еще не отпускало напряжение схватки, но в голове уже прояснилось, и это двойственное ощущение демон хотел продлить.

– Ну? Сколько? – насмешливо спросил Тирэн, перешагивая через чью-то отсеченную голову.

У него на бедре зияла безобразная рана, а правая штанина набрякла от крови, но выглядел сотник бодро.

– Побольше твоего, – хмыкнул в ответ друг. – Да и не потыкали меня так.

– Куда им, – сокрушенно склонил голову Тирэн. – Когда мой квардинг в ярости, его не то что мечом, падающей скалой не сразить. А мой квардинг беснуется уже… который день?

Ответом ему был короткий предупреждающий рык. Впрочем, демон не обратил на него внимания.

– Молчит?

– Да.

– Скоро вернемся – вправишь ей мозги, – успокоил Тир. – А пока наслаждайся.