Кэсс закрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти.
– Где он?
– Я утром отправил его подготовить родовое гнездо к прибытию. Откуда мне было знать…
Девушка пристально смотрела на мужчину, пытаясь понять, о чем он думает.
– Ты же не видишь разницы между добром и злом, так? Может, моя смерть принесла бы тебе какую-то пользу?
– Нет! – Зеленые глаза смотрели с мольбой.
Рабыня вскочила и заходила по комнате. Хотелось верить и одновременно не верить словам этого лицемера.
– Ладно, – в конце концов вздохнула она. – Не думаю, будто это недоразумение, но все-таки полагаю, что ты в случившемся не замешан.
Ангел благодарно кивнул и неожиданно спросил:
– Позволишь причесать тебя?
– Нет. – Она отступила на шаг. – Это будет лишним.
– Кэсс…
«Да что я теряю? Я ж теперь свободная…»
И девушка опустилась на краешек оттоманки, поворачиваясь к ангелу затылком. Тот улыбнулся, взял из ее рук гребешок. Кассандра закрыла глаза. Раньше ее причесывала мама Валя… А какие чудесные косы она плела! Или забавные «баранки», хвостики от которых задорно торчали из-за ушей. Как все тогда было просто, понятно, обыденно. До нее дотрагивались только с лаской.
Легкие пальцы коснулись растрепанных волос. Риэль был единственным в этом мире, кто смотрел на претендентку без высокомерия и не причинял боли. Под его руками хотелось раствориться, не дышать, не думать. Амон к ней никогда так не прикоснется…
– А ты можешь наложить заклинание, чтобы они не путались? – вздохнула обладательница огненной шевелюры, отгоняя неуместные мысли. – А то здесь мне их постоянно треплют.
– Могу, но не буду, – мягко ответил ангел. – Мне нравится их расчесывать.
– Угу… стричь тоже нравилось, – хмыкнула девушка.
Он добродушно усмехнулся.
– Так я теперь свободна? – спросила она.
– Еще нет, но скоро будешь.
– Как это?
– Когда мы освобождаем рабов, они забывают нас и все, что было связано с рабством. Так что ты даже не поймешь того момента, когда он тебя отпустит.
– А тебя я тоже забуду?
– Да. Весь наш путь в столицу. И начнешь жизнь заново.
«Не хочу!»
– Риэль… – позвала через какое-то время невольница. – Ты же ангел.
– Да.
– И ты ровня Амону. Так почему он постоянно тобой помыкает?
– Не совсем, – ответил сидящий за ее спиной ангел, продолжая разбирать блестящие пряди. – Амон – квардинг, сын левхойта. А я просто из знати.
– Риэль…
– Левхойт – это главный в кварде. Квардинг – воин, возглавляющий войско кварда. А такие, как я… мы просто знать.
– Понятно, – нахмурилась его собеседница. – То есть Амон… угораздило же меня! А что это он за мной пошел, раз такой важный?
– Тут дело не в важности. Ангелов-проводников немного, и я один из них. А так как я… принадлежу твоему хозяину, он не мог отпустить меня с кем-то другим. Ты не задумывалась, почему я не летаю?
– Да… – спохватилась девушка, – ведь можно было перекинуть меня через плечо и домчаться до столицы за пару дней!
– Нельзя, – усмехнулся такой наивности обитатель Антара. – По диким местам могут летать демоны – им не страшен огонь драконов. Стоит в небо подняться ангелу и… Но не летаю я по другой причине. Мне запрещено. Хотя Амон иногда позволяет.
– Еще раз. – Кэсс обернулась и внимательно вгляделась в юное лицо. – Мне уже давно кажется странным, что он с тобой обращается как… со мной, а ты даже не возражаешь.
– Он со всеми обращается одинаково. Хотя как раз с тобой он другой, – Риэль задумчиво провел кончиками пальцев по скуле собеседницы. – Он тебя терпит. Любую другую давно бы убил. А ты становишься только красивее…
– А почему, – девушка отстранилась, – ты принадлежишь Амону?
– Я приговоренный, Мышка, – после недолгого молчания ответил ангел. – Предатель. И только то, что мой хозяин крайне влиятелен, спасает мне жизнь. Не спрашивай почему. Я связан заклинанием и не могу рассказать. Меня лишили права оправдаться.
И он горько усмехнулся.
– А Амон?
– Спроси его, когда вернется. Я бы хотел, чтобы ты знала.
С этими словами Риэль поднялся с оттоманки и, снова коснувшись кончиками пальцев подбородка девушки, сказал:
– Мне нужно идти. Главное, помни, Мышка: для всех я – твой проводник. Так надо.
Она кивнула, провожая ангела недоумевающим взглядом. Он уже взялся за дверную ручку, но вдруг замер и, не оборачиваясь, сказал:
– Я рад, что ты помнишь тот сон, про детей.
Гость вышел, оставив хозяйку покоев в полной растерянности.
Эта дурочка опять громко думала, и снова в ее мыслях царил полный разлад! Как у нее вообще получалось выстраивать
– Так ты не против? – вернул его к реальности удивленный голос Рорка.
Демон перевел взгляд на левхойта и равнодушно пожал плечами.
– Мое несогласие пойдет только на руку оракулу, – ответил он. – Поэтому, если он хочет, чтобы я тренировал претенденток, словно обычный десятник, то… я буду их тренировать, только и всего.
Собеседник посмотрел с уважением. Они шли по длинной каменной галерее в Зал Совета, где собирались левхойты всех трех квардов. Амон внутренне подобрался, готовясь увидеть демона, который полторы тысячи лет делал его точным своим подобием.
– Всегда завидовал твоему хладнокровию, – задумчиво сказал Рорк. – Ты хотя бы иногда из себя выходишь?
– Нет. Моя раса лишена чувств, – напомнил Амон.
– Оракул растерял последнее почтение, – с досадой произнес левхойт. – Каждая его новая выходка становится возмутительнее предыдущей!
– Может себе это позволить. Без него не провести ритуал, – равнодушно отозвался демон. – Сколько их на этот раз?
– Безымянных? Больше двух тысяч, – грустно ответил гриян, сворачивая из галереи под сумрачные своды высокой арки.
У тяжелых бронзовых дверей левхойт остановился и обернулся к другу:
– Ты же понимаешь, что может случиться?
– Да, – кивнул он.
– И ты сделаешь все, что необходимо для проведения ритуала? – уточнил Рорк. – Тебе ведь в этом никакой выгоды.
