Александр повернулся к невозмутимо севшему прямо на пол лекарю:

— Дмитрий, сними, пожалуйста, свою защиту. Мы не хотим причинить тебе никакого вреда. Просто нас сейчас изучают наши лекари. Ну, как если бы ты смотрел, болен ли кто-то пришедший в твою деревню и не может ли он заразить членов твоей общины. Вот и наши лекари так смотрят.

— Ладно. Я уже успел разобраться, что эти просвечивающие насквозь лучи и еще какие-то вступившие в контакт с моими тонкими оболочками потоки не нанесут моему телу существенного вреда. Но ваши методы грубее тех, которыми пользуюсь я. Они более жесткие, что ли. Мои тоньше и незаметнее. Надо будет разобраться, как так получилось. В моем мире не умеют летать к другим звездам, а вот проверять, есть ли в теле скрытые болезни, получается, мы можем даже лучше вас.

Спустя полчаса, когда все необходимые карантинные процедуры были выполнены, Трофимов и Дмитрий переоделись в комбинезоны экспедиционного персонала и получили возможность покинуть бокс. А на выходе из медотсека их снова ждал Павлов. Он жестом пригласил их в стоящую рядом кабину капсулы внутренней транспортной системы, и передал Дмитрию усик минирации, попросив его надеть дужку устройства на ухо. Когда тот это проделал, Павлов произнес на русском:

— Вы понимаете, что я сейчас сказал?

Дмитрий, ничего не ответив, посмотрел на Павлова, потом снял устройство с уха и, пристально рассмотрев его, надел обратно. После чего произнес на своем языке:

— Чудно, такая маленькая штучка, а внутри очень сложно устроенная — я мало что понял. И совсем не понял, как она ухитряется толмачить с вашего языка на мой.

Павлов, бросив быстрый взгляд на Александра, который лишь ухмыльнулся, ответил знахарю:

— Ничего, вы еще освоите языки, на которых говорим мы. А мы выучим ваш. Но пока придется некоторое время общаться так. А сейчас разрешите представиться — Павлов Антон Федорович, начальник отряда физической защиты экспедиции.

Трофимов понимал, что участие в экспедиции Дмитрия было согласовано совсем недавно и поэтому ее высшие чины не освоили еще язык, на котором говорил Дмитрий, хотя в лингвоархиве экспедиции он наверняка был, как и образцы всех языков всех тех планет, которые предстояло посетить. Но ничего — с помощью современных обучающих систем любой язык, семантика и лексическая база которого были известны, усваивался максимум за неделю.

Новый полет по транспортным шахтам ГИМПа и капсула остановилась напротив дверей, у которых застыли двое подчиненных Антона Федоровича в походном комплекте снаряжения. «Серьезные у них порядки. Похоже, по «желтому» уровню тревожного режима», — подумал про себя Трофимов, шагая в открывшийся за скользнувшей в стену плитой двери, короткий коридор. В другом его конце у такой же двери, стояла еще пара караульных, только уже из сотрудников службы внутренней безопасности корабельной команды.

Это означало, что идут они в центр ситуационного планирования. Потому что так охраняли только два помещения корабля — ЦСП и рубку управления. Но в рубке им делать было нечего.

В большом зале ЦСП из мебели был лишь один овальной формы стол со стоящими вокруг него креслами. Но Трофимов знал, что обстановка в большинстве помещений корабля, трансформировалась в самом широком диапазоне в зависимости от команд находящихся в нем людей (голосовых или мысленных). Там гостей и вошедшего вместе с ними Павлова ждали трое. Одного из них Александр знал лично: начальника экспедиции Валентина Григорьевича Гарчева. Второго, Трофимов не раз видел на разного рода совещаниях и в аналитических материалах. «Да. Серьезно готовили эту экспедицию, раз в нее отправили таких монстров, как один из самых выдающихся на Земле ксенопсихологов и специалистов по альтернативным логикам, профессор Носов», — подумал Александр. Третьей была женщина, которую прогрессор видел в первый раз.

Носов с любопытством посмотрел на Дмитрия и протянул ему руку.

— Будем знакомы — Носов Владимир Григорьевич. Руководитель исследовательской программы экспедиции.

Известный ученый был плотным коренастым мужчиной, вызывающим ощущение некоторой тяжеловесности. Он казался случайно попавшим в эту компанию, но все сотрудники КЭДРа знали, что Носов не только прекрасный специалист и теоретик, но умный стратег и блестящий коммуникатор, лично участвовавший в установлении четырех труднейших контактов с инопланетными расами разного уровня развития. Перехватив взгляд Трофимова, профессор с улыбкой добавил, показав рукой на девушку:

— Позвольте представить единственную среди нас даму. Екатерина Егорова. Медик, биолог и одна из сильнейших на Земле психоэнергетиков. Лучший специалист по инопланетным заболеваниям из Межпланетного Красного креста. Она возглавила входящую в состав экспедиции группу из спецотдела FIB КЭДРа.

«Только ли в таком качестве? — подумал про себя Александр. — Или начальство решило на всякий случай подстраховаться и на всякий случай прикрепить к Дмитрию, так сказать, своего мага. Ладно, разберемся по ходу дела».

Екатерина была красивой девушкой славянского типа — с пышными, но коротко подстриженными волосами, с большими синими глазами, пухлыми губами и ямочками на щеках. Но столкнувшись с ней взглядом, Трофимов мгновенно ощутил, как с его мозга за мгновение считали всю имеющуюся на поверхности сознания информацию. Мгновенно сработал рефлекс, выстроив ментальный барьер — тренировке методам психоэнергетической защиты в школе прогрессоров уделяли много внимания.

На Дмитрия же, казалось, попытка «забраться в мысли» не произвела никакого впечатления. Либо девушка не смогла нащупать частоты его мозговой активности и спектр биоэнергетики, либо он сумел эффективно защититься и решил не подавать вида.

Завершив этот свой мгновенный эксперимент, молодая женщина протянула руку сначала Александру, а потом Дмитрию. Немного дольше задержав ее в руке знахаря.

— Егорова Катерина. Надеюсь, нам будет приятно работать вместе, — сказала она.

— Еще бы, — протянул Трофимов и посмотрел ей в глаза еще раз.

В свои двадцать девять лет он еще не женился. Подруги у него были, но женщины, которая смогла бы его покорить, не находилось. Но он мечтал, что когда — нибудь еще встретит ту самую — единственную и неповторимую.

После знакомства Гарчев на правах хозяина предложил всем сесть и вызвал по линии доставки два кувшина ягодного морса и легкие закуски. Когда все наполнили свои бокалы и дмитрий осторожно попробовал миндальное печенье, то первым не утерпел Павлов. И начал разговор сразу с делового вопроса:

— Александр писал, что вы, Дмитрий, не только лекарь, но и мастер боевых искусств. Не откажете поработать с моими архаровцами? Было бы очень интересно познакомиться с вашей техникой ведения боя.

— Ну, ты как всегда — тебе бы только всех «на вшивость» проверить, — сказал предложивший им сесть стройный жилистый мужчина, в котором Дмитрий сразу почувствовал человека, обладающего внутренней способностью повелевать. После чего, обращаясь уже к Дмитрию, представился:

— Гарчев Валентин Григорьевич. Командир этого корабля и начальник размещенной на нем специальной экспедиции. Особым членом которой с этого момента являетесь и вы, Дмитрий. Извините за то, что транслятор, может быть, не совсем верно переводит Ваше имя.

Знахарь пожал ему руку и чуть заметно улыбнулся. Присутствующие рассматривали его с тяжело скрываемым интересом и, естественно, он это чувствовал.

Но и для него все вокруг казалось фантастическим и необъяснимым, Дмитрию приходилось с трудом сдерживать возгласы, глядя на непонятные ему предметы, которые казались весьма и весьма необычными.

— Я устал, — сказал Дмитрий, — мне нужно время, чтобы приладиться к новым условиям.

Все с пониманием кивнули, и командир корабля предложил поводить лекаря в отведенную ему каюту.

Вместе с Гарчевым они вышли из охраняемого зала ЦСП и встали на идущую сбоку коридора движущуюся дорожку. С которой сошли метров через двести и, свернув в боковое ответвление коридора, прошли мимо ряда впрессованных в металл дверей во второй отсек, где размещались каюты