Токло без возражений пошел за ним. Оставшись одна рядом с Лусой, Каллик закрыла глаза и стала слушать шум дождя и вой ветра снаружи. Она хотела надеяться, но в глубине души знала, что Токло прав. Она тоже узнала этот запах. Так пахло от Нанук, перед тем как она умерла.

— Каллик! — крикнул Токло снаружи.

С трудом поднявшись, Каллик поплелась к выходу. Токло и Уджурак, задрав головы, смотрели куда-то на низко нависшие тучи. На какое-то время хмарь рассеялась, и стали видны черные скалы, нависавшие у них над головой.

Каллик повернулась, чтобы посмотреть туда, откуда они пришли. Оказалось, что они забрались намного выше, чем она думала. Отсюда Большая река казалась бурой змеей, извивавшейся далеко внизу по гладкой равнине. Оглядевшись кругом, Каллик увидела то, чего не заметила раньше — со всех сторон вокруг пещеры курились темные дымки, словно дымились сами скалы.

Токло посмотрел на нее своими темными глазами и сказал:

— Мы на Дымной горе.

Пушистые, пронизанные солнцем облака плыли по синему небу, подгоняемые теплым ветерком. Шелестели листья, пахло черникой и грушами. Откуда-то издалека доносилась болтовня плосколицых, похожая на птичью перекличку.

Луса поморгала. Кора скрипнула под ее когтями, и, повернувшись, она увидела, что сидит на самой высокой ветке дерева.

Очень знакомого дерева.

Луса затаила дыхание. Теперь она ясно видела петляющую каменную дорожку внизу и загоны, полные странных зверей. Она помнила, что забавные маленькие зверьки называются обезьянами, а голенастые розовые птицы — фламинго.

Она сидела на самом высоком дереве Леса в Медвежатнике.

Луса поспешно слезла с ветки и начала спускаться вниз по стволу. Ее лапы помнили каждый выступ коры, каждую развилку ветвей. Она спрыгнула вниз и огляделась.

Вокруг были черные медведи. И не просто черные медведи, а ее семья!

— Луса! — закричал Йог, бросаясь к ней. Он опрокинул ее на спину, и медвежата, сцепившись, покатились по земле, весело молотя друг друга лапами. Йог показался Лусе заметно тяжелее, чем раньше, но ведь она тоже подросла за это время! Поднырнув под одну из его лап, она вывернулась и со счастливым рычанием напрыгнула на Йога сзади.

— Ага! — торжествующе закричала Луса. — Я победила!

— Так нечестно! — возмутился Йог. — Ты использовала приемы диких медведей.

— Ну и что? — фыркнула Луса. — Я теперь сама медведица, мне можно!

— Ты настоящая дикая медведица, — ласково воскликнула Стелла, тыча Лусу носом. — И даже пахнешь, как дикая медведица!

— Правда? — обрадовалась Луса. Она и не думала, что у нее изменился запах.

— А весишь ты, как четверо диких медведей, — воскликнул Йог, высвобождаясь из-под ее тяжести. Луса отпрыгнула в сторону и игриво пихнула его лапой.

— Черничинка моя! — проурчала Аша, зарываясь носом в шерсть Лусы. — Как же мы скучали по тебе!

— Я тоже скучала, — прошептала Луса, прижимаясь к маме. — Дикий мир такой огромный, мама! Ты даже не знаешь…

— Я знаю, — пророкотал Кинг, отец Лусы. Кинг родился на свободе и знал все про дикую жизнь. Недоверчиво принюхиваясь, он обошел вокруг Аши и Лусы. Аша, не обращая на него внимания, вылизывала Лусе ушки.

— Ты такая худая, — причитала она. — Что ты там ела? Ты высыпалась?

— Едва ли, — вздохнула Луса. — Зато я встретила замечательных друзей. Лучших на свете. Представляешь, Йог, — я путешествую с двумя гризли!

У Йога даже челюсть отвисла:

— Врешь! Да гризли слопали бы тебя, и косточек не оставили.

— А вот и нет! Они меня любят! — с гордостью выкрикнула Луса. — И они совсем неплохие. Правда, пахнут не так, как черные медведи, — она привалилась к маме, с наслаждением вдыхая знакомые запахи молока, меда и ягод. — И знаешь, что еще? Моя лучшая подруга — белая медведица! Но она совсем не такая злющая, как эти ворчуны в нашем Медвежатнике. Она добрая и умная. Я ее очень люблю. Мы вместе идем в Последнюю великую глушь.

Внезапно она замолчала. Медведи, столпившиеся вокруг нее, замерли, и даже ветер стих. Луса заморгала, глядя на застывшие морды черных медведей.

— Только… Кажется, я туда уже не дойду, — прошептала она. Теперь она поняла, что все это значит. Она не вернулась в Медвежатник.

Она умирает.

Медведи долго в молчании смотрели на нее. Наконец Кинг встряхнул своей уже начавшей седеть шерстью и сказал:

— Лучше бы уж ты дошла! Мне не нравится сказка, в которой двое гризли и белая медведица доходят до места, где танцуют духи, а черная медведица погибает на полпути.

— Сказка? — переспросила Луса. — Что за сказка?

— С тех пор как ты сбежала, Стелла все время рассказывает нам истории о твоем путешествии, — сказал Йог.

Медведица кивнула.

— Ты гораздо интереснее, чем мои прежние сказки о «Старом медведе, жившем в дереве». И я все равно верю, что ты выживешь. А Кинг думает, что ты умерла.

— Но я знаю, что ты выживешь! — сказала Аша, прижимаясь к Лусе.

— Мне очень жаль, мама, — прошептала Луса. — Но кажется, папа прав. — Она глубоко вздохнула, впитывая в себя запахи листвы и шелест ветра, перебирающего ее шерсть. — Я ухожу к духам медведей, которые живут в деревьях. — Луса изо всех сил старалась храбриться, но у нее это плохо получалось. — Но сначала я должна была попрощаться с вами. — Она надеялась, что ей достанется хорошее дерево. Лучше всего большое и, может быть, даже цветущее, вроде тех, которые она видела, когда сбежала из Медвежатника.

Кинг зарычал, но Аша спокойно сказала:

— Нет, черничника. Твое время еще не пришло.

Все закачалось перед глазами Лусы, и она испугалась, что Медвежатник совсем исчезнет, если она надолго закроет глаза.

— Что ты говоришь? — прошептала она. — Я слышу, как духи зовут меня к себе. Я должна идти…

— Не слушай их! — закричал Йог. — С какой стати ты должна к ним уходить? Скажи им, что ты еще не готова!

— Прежде чем уйти, ты должна сделать кое-что очень важное, — проговорила Аша.

— Я? — пискнула Луса. — Но что?

— Ты должна спасти дикий мир.

Луса растерянно уставилась на маму, потом посмотрела на остальных медведей. Они ответили ей серьезными взглядами.

— Я ничего не поняла, — жалобно пролепетала Луса. — Спасти дикий мир? От кого? И как? Я не хочу никого спасать! Я просто ищу место, где смогу спокойно жить вместе со своими друзьями.

— Нет, — покачала головой Аша, отходя от Лусы. Глаза ее были печальны, но в них светилась надежда. — Ты должна спасти дикий мир.