– Моя горничная уже упаковала для тебя саквояж и отдала его лакею. – Аннабел с нежностью обняла сестру. – Я так счастлива за тебя, дорогая!
Тесс тоже подошла к ним, и теперь они стояли, переплетя руки наподобие венка и обмениваясь поцелуями.
– Хотела бы я, чтобы здесь была Имоджин.
– Я люблю вас обеих, – сказала Джози, и глаза ее увлажнились.
– Все будет хорошо, – прошептала Аннабел на ухо Джози. – Только...
– Знаю! – Джози испугалась, что Мейн услышит советы ее сестер насчет удовольствия и всего прочего.
Вот только как она может уехать с ним? Ни в коем случае!
Однако прежде чем Джози удалось выразить протест, она была закутана в ротонду, после чего они оказались в карете. Поначалу оба сидели молча, все глубже погружаясь в пучину смущения.
Первым заговорил Мейн.
– Джози, я хочу, чтобы вы знали: я ни в коем случае не стану вас принуждать к интимным отношениям, если вы ним не готовы...
Джози с трудом могла различить лицо Мейна; в свет небольшого фонаря, укрепленного сбоку кареты, он казался ей таким серьезным, каким она никогда его не видела.
Он взял ее за руку, и сердце Джози забилось чаще.
– Я сделаю для вас все, что смогу. А если появится ребенок...
Она покачала головой:
– Гаррет...
Слова признания замерли у нее на губах. Она хотела быть его женой, потому что он был так красив, как никто другой на свете!
– Конечно, никто из нас не попадал прежде в подобную ситуацию, – признался Мейн, – и, возможно, наш брак заключен слишком скоропалительно, но я отношусь к нему так же серьезно, как если бы наша свадьба произошла в Вестминстерском аббатстве. Я знаю, репутация у меня не лучшая, но я распрощался с прежней жизнью и не предам вас. Я постараюсь присматривать за вами гораздо тщательнее, чем на этих скачках, и не стану торопить вас. Думаю, что потребуется некоторое время, для того чтобы вы смогли спокойно отнестись к мысли об интимных отношениях, и я хочу, чтобы вас это не тяготило: я буду ждать, сколько вы пожелаете, – хоть год, если нужно.
Джози сглотнула. Определенно Мейн считал, что Терман надругался над ней.
Конечно, будь Джози более искушенной в светской жизни, она, возможно, впала бы в отчаяние – ведь Терман действительно попытался схватить ее за грудь. Отвратительный навозный жук!
Должно быть, мысли Джози отразились на ее лице, потому что внезапно Мейн подсел ближе к ней.
– Кто это был? – мрачно спросил он, и голос его раскатился эхом по карете.
Джози молчала: ее вовсе не устраивало, чтобы Мейн убил бедного Термана, который всего-навсего поцеловал ее, сделав это с присущей ему неуклюжестью.
– Я сумела о себе позаботиться, – неожиданно сказала Джози.
– Что?
Джози шумно втянула воздух. Выхода у нее не оставалось: она должна рассказать ему всю правду.
– Мы оказались позади конюшен.
Мейн обнял ее, и Джози почувствовала себя очень уютно, опустив голову ему на плечо.
– Почему вы оказались позади конюшен?
– Я не обратила внимания, куда мы идем, – призналась Джози, не осмеливаясь сказать, что устала от созерцания модной шляпки-тюрбана Сильви и ее изящной фигурки и не могла смотреть, как та опирается на руку Мейна.
– Значит, он увел вас за конюшни?
– Да. Он попытался меня поцеловать, и... И мое платье порвалось. Тогда я вывернулась, а когда он приблизился ко мне... Там была куча навоза.
– Куча навоза?
– И лопата.
– О Господи! – пробормотал Мейн.
– Я швырнула в него.
– Прямо в лицо.
Мейн долго молчал, а потом негромко произнес:
– Этот человек заслуживает смерти, но вами я горжусь. Так кто это был?
Как она могла ответить? С тех самых пор как Мейн поцеловал ее в своей комнате в башне, они не находились так близко. Сердце Джози так сильно билось, что ей казалось, будто оно ударяется о грудную клетку. В глазах мужа Джози видела пленительную усталость, и вдруг тело ее омыла горячая волна странного томления.
Джози сглотнула. Она ощущала каждый дюйм своего тела, будто оно принадлежало кому-то другому.
– Джози...
– Да?
– Теперь ты моя жена.
