13
Настал день, когда должна была завершиться операция, которую Йошка договорился провести вместе с Ахимом Фехнером.
Айнбиндер тяжело опустился на сиденье и приказал ехать на завод Ноеля Хохмайстера.
— Разрешите закурить? — спросил Йошка.
— Ты своей «Дравой» душишь меня, — проворчал Айнбиндер.
Йошка включил радио. Хор мальчиков из Берлина тоненькими голосами исполнял новую песенку «Ничего у нас не отберут». Потом стали передавать статью доктора Геббельса из газеты «Дас Рейх». Айнбиндер прибавил громкость.
«Каждому надлежит спокойно, мужественно, а главное — обладая достаточной подготовкой, встретить час испытания, — бодро вещал диктор. — Воздушная война в действительности превосходит любое описание, и никакое человеческое воображение не в силах ее представить… Пылающий дом, засыпанное бомбоубежище не должны быть для нас чем-то новым и пугающим, а всего лишь сотни раз продуманным и давно предвиденным положением… Пусть не думают, что фюрер сложа руки наблюдает, как злобствует вражеская авиация… Мы переживаем великое и ответственное время, напоминающее лучшую пору фридриховского века. Фридрих со своим юным прусским государством не раз стоял перед опасностями, неизмеримо превосходящими те, что ждут нас. И он всегда с ними справлялся. А мы справимся и подавно…»
Айнбиндер приглушил звук, спросил:
— Что ты думаешь об этом?
— Вспоминаю слова из Библии: «В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них».
— Ты не веришь в счастливый конец?
— Не смыслю в политике, но нанюхался окопной вони и думаю: туговато нам придется, уж коли навалились на нас всем скопом.
Йошка подкатил к воротам завода. Поскольку у него не было пропуска, он вышел, уступив место за рулем капитану.
— Пока гружусь, можешь выпить кружку пива, — разрешил Айнбиндер.
Охранник открыл ворота. «Опель» вкатился в полутемный двор, окруженный почерневшими от копоти кирпичными цехами.
Если бы в этот момент к сердцу Йошки врач приложил стетоскоп, он бы услышал бешеный стук. На ватных ногах Йошка дошел до дверей «Альтказе», остановился, закурил. Сейчас Вилли подогнал машину к складу, через минуту Фехнер начнет загружать заднее сиденье стволами, потом…
Вдруг точно током его пронзила мысль: надо каким-то образом отвлечь Айнбиндера от машины, чтобы Ахим успел открыть багажник… Схватившись за живот, Йошка побежал к проходной. Через окошечко он увидел «опель» с раскрытой дверцей. Ахим носил упакованные в прорезиненную ткань «фаусты». Айнбиндер, поигрывая ключами, наблюдал за погрузкой.
— Куда?! — Охранник бросился к Йошке, загораживая проход.
— Прошу вас, немедленно позовите вон того капитана!
— Что с вами? — Дюжий охранник подхватил падающего человека, положил на топчан.
— Скорей зовите! — закричал, корчась, Йошка.
Охранник оглянулся, не зная, что предпринять.
— Видите, я умираю!
— Сейчас, сейчас. — Охранник, решившись оставить пост, потрусил к Айнбиндеру.
От натуги у Йошки побагровело лицо. Когда вбежал Айнбиндер, он выл. Вилли задрал мундир и рубашку, стал ощупывать живот. Надавил в правое подбрюшье, Йошка вскрикнул.
— Приступ аппендицита. У тебя случалось такое?
— В первый раз. Все горит!
— Нужна «скорая помощь»! — Вилли взглянул на охранника.
— Нынче «скорая» приезжает уже к покойнику, — отозвался тот.
— Где достать лед?
— Пожалуй, в «Альтказе».
— Так сбегайте!
— Я на посту.
— Я никого не впущу и не выпущу!
Охранник притащил завернутую в клеенку глыбу льда. Вилли приложил к правому боку. Йошка перестал стонать, морщась, проговорил:
— Простите меня.
— Лежи уж!
Минут через десять Йошка произнес неуверенно:
— А боль-то, кажется, прошла. Неужели так бывает?
— Бывает. Ты полежи, закончим погрузку и поедем.
— На всякий случай возьму с собой лед.
…Пока добирались до фольварка, Йошка вовсе оживился:
— Надо же так скрутить… А сейчас будто ничего и не было. Разрешите сесть за руль?
— Попробуй.
Обходя машину, Йошка покосился на багажник. Только бы не вздумал Айнбиндер заглянуть в него. Тогда все пропало! Ну а если и не заглянет, то как ему, Йошке, извлечь детали из багажника? Надо во что бы то ни стало на какое-то время завладеть машиной. «А что, если…» — как утопающий за соломинку, Йошка ухватился за внезапно осенившую его мысль.
— Черт побери! Я совсем забыл о просьбе моей хозяйки, господин капитан, — проговорил он с огорчением.
— О чем просила фрау Виц?
— Она сегодня уезжает. Я должен отвезти на вокзал ее вещи. Разрешите воспользоваться вашей машиной?
— Куда она едет?
— В Берлин. Хочет навестить своего кузена, графа Зеннекампа, и подарить ему казачью шашку.
— Что-то я слышал о Зеннекампе… А, читал! Уж не он ли вывозил югославское серебро?
— Вполне возможно. Граф занимает важный пост в министерстве экономики. Думаю, мой шеф на теплое местечко устроился не без его помощи.
— Когда отъезжает фрау Виц?
— Вечерним экспрессом.
Подумав, Айнбиндер согласился:
— Жди меня, пока я разгружусь.
«Господи! Сделай так, чтобы он не открывал багажник», — молил про себя Йошка.
У ворот фермы, где была оборудована лаборатория для испытаний «фаустов», Йошка уступил место Айнбиндеру. Как и на завод, так и сюда во двор въезжать он не мог. Вилли нанял его на время и оформлять пропуск не считал нужным. Дело представлялось хлопотным, поскольку пришлось бы обращаться в службу безопасности и проходить всевозможные проверки. Больше получаса томился Йошка в ожидании капитана, кусая от волнения губы. Наконец ворота раскрылись, выкатился «опель», Айнбиндер распахнул дверцу:
— Отдохну у Хохмайстеров, а ты поезжай домой. Йошка высадил его у красно-кирпичного особняка Ноеля, направился к пансиону фрау Штефи, но не выдержал напряжения — прижал машину к обочине, поднял капот, будто собрался чинить мотор, потом полез в багажник, словно за инструментом, и нащупал завернутые в мешковину детали. Облегченно вздохнув, он опустился на сиденье.
