занятие, к которому Драко пристрастился тогда же. Он имел полное право на
подобный нарциссизм. В то время как все его сверстники вырастали из собственных тел, приобретая
какие-то уродливые, угловатые формы: слишком длинные руки, или слишком худые ноги, или огромные головы
на тонких шеях, он рос ровно, оставаясь изящным, стройным, подтянутым - словом, красивым.
Он очень рассчитывал, что чертов Поттер, который всегда был его занозой, раздражающей соринкой в
глазу, препоной, соперником - что он так и останется в своем хилом теле, что он так и будет худеньким
неуклюжим существом невысокого росточка. Но в начале этого чертового пятого курса, когда столько
кошмарных бед свалилось на белокурую голову Драко, он встретил Поттера в поезде - и понял, что Гарри
снова ничем не хуже него, Драко, что он так же хорош, что он, возможно, даже лучше, что он точно
лучше. Подростковая угловатость и неуклюжесть прошла мимо него так же, как она прошла мимо Драко. 'В
нем не было и никогда не будет, - думал
