Но в целом, уединение, о котором писал Слокам, – одна из тех вещей, которые нравятся мне в морских путешествиях. Я это уже говорила, но повторю: когда я плыву, движение времени замедляется, и значение имеет только настоящий момент. Все становится так просто! Четверг, 17 декабря 2009 года
Вчера был приятный тихий день, и я решила, что можно забраться на мачту. Спустила грот, включила главный электрический автопилот, надела свой нелепый шлем – и наверх. У «Розовой леди» не слишком высокая мачта, а море сегодня не очень бурное, но там, наверху, я ощущала каждую, даже самую маленькую волну!
После стольких дней в море было так здорово посмотреть на все сверху, пока не началась качка. Рада сообщить: все находится в отличном состоянии. С мачты открывается прекрасный вид, и до чего же здорово было смотреть на то, как «Розовая леди» рассекает воду. Может, нескромно так говорить, но насколько же эта яхточка красива! Самой интересной частью моего путешествия стал спуск. Все прошло не совсем гладко… Упс!
По закону подлости, пока я болталась на верхушке мачты, ветер, ровно дувший все утро, начал нас швырять (поменял направление, и стал дуть навстречу). К счастью, у меня с собой был прибор удаленного управления (он контролирует работу главного автопилота и выводит различные данные вроде курса яхты, силы ветра и т. п.), и я сумела направить нас более подходящим курсом. Ничего страшного в этом не было, поскольку дул всего лишь легкий бриз. В худшем случае спуск мог оказаться чуть более неприятным. Но меня поразил тот факт, что вот я, болтаюсь на мачте, а яхтой управляю, как игрушечной машинкой на пульте. Удивительно!
Только вчера утром я заметила, что приключение на мачте не прошло для меня бесследно. У меня немного болят мышцы, и слегка прибавилось синяков. Но все в порядке.
Впервые я забралась на мачту яхты в двенадцать лет, и мне было очень страшно. В тот же день в моей жизни произошло еще одно великое событие: я впервые отправилась в открытое море. Тогда я получила ценный урок: ни в коем случае нельзя отпускать фал (веревку, при помощи которой регулируется высота паруса на мачте). Если отпустить фал, когда прикрепляешь его к парусу, это кончится тем, что упустившему его человеку (в тот день – мне) придется карабкаться за его концом на мачту!
В тот первый раз путь наверх оказался совсем простым, поскольку меня подняли в люльке (подвесном сиденье наподобие страховочной сбруи). В какой команде я бы ни плавала, я всегда оказывалась самым маленьким и легким матросом, так что, когда возникала необходимость лезть на мачту, неизменно выбирали меня.
Конечно, когда ты плывешь в одиночестве, некому поднять тебя в люльке, и это слегка осложняет задачу. У многих на мачте есть ступеньки, по которым залезают наверх и спускаются. Мне не хотелось делать ступеньки на «Розовой леди», потому что паруса и фалы могут за них зацепиться, что повлечет за собой проблемы. Проблем я стремилась избежать, поэтому пользовалась альпинистским страховочно- спусковым устройством и страховочной обвязкой, с помощью этого оснащения подтягивая себя вверх, а потом соскальзывая вниз.
Эту систему показал мне Брюс, когда я начала плавать вместе с ним. У меня была масса возможностей попрактиковаться, поднимаясь на гигантскую мачту яхты Big Wave Rider, пока она стояла в порту. Приобретя некоторый опыт, я начала тренироваться уже в море. Оказалось, что, по возможности, лучше прикреплять страховку к роликовому устройству с обратной стороны мачты: тогда тебя не будет слишком сильно швырять во время качки. Человек на многое способен, если не позволит страху остановить его (как почти случилось со мной в тот первый раз).
За последнее время мы отлично продвинулись под устойчивым ветром в 14 узлов. «Розовая леди» обожает плыть в таких условиях. Вчера ее скорость ниже 6 узлов и не падала. Мне тоже нравится так плыть: в такую погоду и движение, и крен вполне комфортные и приятные. Какое это наслаждение – передвигаться по каюте, не хватаясь за все подряд руками и ногами (совсем как паук!), потому что иначе так швырнет – мало не покажется.
Еще вчера мы вошли в Сороковые. Ветер не начал внезапно реветь, ничего подобного, но, уверена: все еще впереди. Сегодня был средненький такой день. Не в плохом смысле, просто не произошло ничего нового или необычного.
Я откопала все записи с рождественской музыкой (больше всего я люблю «Snoopy at Christmas» и «Christmas with the Wiggles»[59]) и целый день подпевала, громко и очень фальшиво!
«Ревущие сороковые» – еще одно легендарное морское название, немедленно вызывающее в моем воображении бескрайние морские просторы и свирепые шторма. Так именуется область между 40 и 50 градусами южной широты. Я очень много читала об этих широтах и не могла поверить, что и правда доплыла до них. Я немного нервничала, думая об этой части путешествия, потому что знала о здешних бурях. Сколько бы я ни повторяла себе, что не стоит увлекаться фантазиями, жить надо настоящим моментом и решать проблемы по мере их поступления, из головы у меня не шли слова Фрэнсиса Чичестера[60]: «Еще раз к мысу Горн и в этот жуткий Южный океан, да еще и на маленьком судне, меня и дикими лошадьми не затащишь. В этих сокрушительных волнах, в этом визге ветра есть что-то кошмарное; я чувствовал себя таким беспомощным перед силой накатывавших на меня волн».
Я не ощущала никакой беспомощности, но слегка волновалась. Я уже успела понять, что самое страшное – это мое воображение, и, если я сумею жить только настоящим моментом, все будет в порядке… ну, насколько все может быть в порядке среди 12-метровых волн!
Пятница, 18 декабря 2009 года
День сегодня был пасмурный, а ветер – довольно слабый, но мы смогли неплохо продвинуться, подняв большой парус для самого легкого ветра. Единственный парус, который я не предполагала использовать в этих широтах!
Стало еще прохладнее: температура опустилась до +17°, а в следующие несколько дней я ожидаю понижения до +12°.
Возникла небольшая проблема с одним из приборов, и днем я разбиралась с ней. Монитор заряда батарей (индикатор, показывающий мне состояние батарей, расход и поступление в них электроэнергии) перестал работать. Я уж решила, что он окончательно сдох, и мне придется плыть дальше без него, но
