колонии».
Разгоряченные лица, страстные речи анархистов, не желающих подчиняться ничему и никому.
— Еще двадцать человек неисправимых последователей ИРМ не удержатся здесь, — тихо говорит Себальд сидящей рядом Бронке.
Один из этих двадцати особенно возбужден. Он взлетает на сцену, яростно ударяет кулаком по столу.
— Товарищи! — кричит он. — Мы за принцип равенства. Инженер будет получать первую категорию, а я, рабочий, десятую. Измена революции!
Слово берет голландский инженер коммунист Струйк.
— Наша колония не благотворительное учреждение, а хозяйственное предприятие. Она должна работать без убытка. При существующем положении самое главное для Советской России — поднять производительность труда. Это возможно лишь при дифференцированной оплате.
— Правильно! — раздаются возгласы.
— Мы хотим работать, работать с напряжением всех сил Для Советской России.
— Нас привела сюда не жажда наживы.
Выступают представители райкома партии и профсоюза. Наконец голосование. Подавляющее большинство за принятое в стране изменение системы заработной платы. Около тридцати человек голосуют против.
— Себальд, ты преуменьшил число недовольных, — замечает Бронка.
— Что ж, значит, не двадцать, а тридцать человек вернутся в Америку. Хорошо, что среди них Дойл.
В колонии введены 17 категорий заработной платы, но независимо от ее размера у каждого колониста вычитается 60 процентов заработка за питание, жилье, прачечную и другие коммунальные услуги. При этом каждый получает достаточное количество продуктов на месяц или трехразовое питание в общественной столовой.
Таким образом, всем в одинаковой степени обеспечен жизненный стандарт и при этом введена новая система заработной платы.
Колония избавилась от балласта. Смутьяны уехали. Но едва они пересекли советскую границу, как стали распространять чудовищные россказни о Кузбассе. Особенно старалась, приехав в Ригу, Дойл. Жалоба следовала за жалобой, обвинение за обвинением.
Буржуазное правительство Латвии с восторгом прислушивалось ко всему, что можно было обратить против Советского государства. Но полностью Дойл развернулась в США. «Нью-Йорк тайме» стала печатать фантастические истории об ужасах Кузбасса. Чем чудовищней клевета, тем выше она оплачивается. Дойл не была одинока. Нашлись и другие недовольные, которые присоединились к ней.
«Люди в Кузбассе голодают. Есть только бобы и каша. Медицинская помощь отсутствует, ближайшая американская поликлиника находится в десятках километров. Голод, болезни, нищета. Люди мрут как мухи», — вот неполный перечень ужасов, который преподносила читателям «Нью-Йорк тайме».
Среди вернувшихся в США были и другие люди. Они доброжелательно рассказывали о Кузбассе, но их голоса тонули в общем хоре недовольных.
Клеветническая кампания вызвала широкий отклик. Против Кузбасского бюро в Нью-Йорке возбудили судебное дело. Бюро обвиняли в том, что оно вербовало рабочих для АИК Кузбасс, организовывало их переезд в Россию и, скрывая правду о жизни в Кемерове, обрекло уехавших туда американских граждан на голодную, страшную жизнь. Нескольких членов бюро арестовали, вся документация была конфискована.
И тут обвинение против нью-йоркского бюро АИК получило новый «материал». Трагический случай дал новую пищу для травли АИК. В Кемерове опрокинулась лодка, перевозившая людей через Томь.
Следствие установило, что катастрофа произошла по вине пассажиров, которые нарушили приказ правления колонии, запрещавший переезжать Томь без рулевого. Не дождавшись отлучившегося ненадолго рулевого, люди сами повели лодку. Спасти удалось немногих. 16 русских и один венгр утонули.
Этот случай разбирался на общем собрании колонии, установили, что виноваты сами пассажиры.
Однако, несмотря на решение следственной комиссии и собрания, нашлись люди, которые отправили в московскую «Рабочую газету» письмо, обвинявшее в несчастье администрацию АИК. Оно было напечатано.
Против этой заметки выступили Кемеровский райком партии, райком профсоюза и рудоуправление. Вот что они писали редактору «Рабочей газеты»:
«…Американская буржуазная пресса, которая не перестает вести травлю колонии Кузбасса, несомненно, сумеет использовать этот материал и приобщить его к делу арестованного в настоящее время в Америке Комитета колонии в количестве 9 человек.
Как Вам известно, колония Кузбасс в Кемерове является организацией американских рабочих, приехавших в Советскую Россию для того, чтобы помочь русским рабочим укрепить и восстановить хозяйство республики Советов.
Вполне сознавая, какую громадную ответственность перед Коминтерном и всем пролетариатом несет эта небольшая группа рабочих, мы просим Вас осторожнее относиться ко всякого рода заметкам по поводу колонии, тем более что враги колонии в России в лице бывших владельцев копей также ведут травлю против колонии и имеют, очевидно, здесь своих агентов.
Для нас совершенно ясно, что эта заметка написана именно с целью подорвать авторитет колонии и возбудить национальную вражду в колонии… От начала до конца вся статья проникнута национальной ненавистью к американцам, что подчеркивается в заметке несколько раз.
С коммунистическим приветом
президиум райкома РКП,
президиум райкома ВСГ, рудоуправление».
Об этом письме в Нью-Йорке, конечно, не знали, но его авторы правильно предвидели, что сообщение о несчастье в Кемерове будет приобщено к «делу».
Враги колонии в Америке ликуют, но демократическая общественность протестует против обвинения, предъявленного Кузбасскому бюро. Защиту его безвозмездно берет на себя известный нью-йоркский адвокат Артур Гарфилд Хей.
Себальд выступает в «Кузбасском бюллетене» со статьей, он доказывает, что нападки на бюро несостоятельны.
«Условия, в которых находятся американские колонисты в Кемерове, — пишет Себальд, — несомненно, значительно лучше, чем можно было ожидать при данных обстоятельствах. При помощи честных свидетелей и фотографий защите будет нетрудно доказать, что жизнь иностранных рабочих в Кемерове земной рай по сравнению с жизнью рабочих во многих местах Америки и Европы. Кроме того, следует вспомнить о четырех пунктах, внесенных Лениным, которые подписал каждый колонист. Поэтому не может быть и речи ни о каких претензиях к организационному бюро АИК в Нью-Йорке».
Обвинения против бюро были отведены как необоснованные, его деятельность признана законной. Членов бюро освободили, документы были возвращены.
Бюро с удвоенной энергией начинает работу.
«Кузбасский бюллетень» публикует очерки и фотографии о жизни Кузбасса, статьи о Советской России, организует помощь колонии. Перед глазами читателей проходят списки продовольствия, одежды, инструмента, книг, спортинвентаря, суммы денег, пожертвованных американцами, сочувствующими колонии.
Создается Кузбасский комитет крупных американских специалистов для безвозмездной помощи колонии технической консультацией. Среди членов комитета известный инженер-электрик доктор Карл Штейнмец. В статье, опубликованной 29 июля 1923 года в «Кузбасском бюллетене», Штейнмец пишет: «Меня очень интересует Кузбасс, и я многого от него жду. Каждый, кто связан с этим предприятием, знает или должен знать, что он участвует в создании лучшего мира».
В феврале 1923 года Кузбасстрест официально передал предприятия Кемеровского района АИК
