Несколько часов идет обыск. Все разворочено и перевернуто вверх дном. Себальда, Барту и девятилетнюю Гертруду выводят из дома под усиленной охраной.
К дому сбегаются жители Леричи. Молча гневно смотрят они на карабинеров. Из толпы выходит старик гарибальдиец. Демонстративно, не обращая внимания на стражников, он торжественно пожимает руку Себальду, Барте и Гертруде.
— Аддио, камерадес.
Августу де Вит и Бронку Корнблит вплоть до особых распоряжений оставляют в Леричи под надзором полиции. Арестованных на катере перевозят в Специю.
Длительный допрос. Себальд протестует, его не могут обвинить ни в одном противозаконном действии, но кого интересует закон? Есть указания из Рима: выслать инженера Рутгерса за пределы Италии. Ему предоставлено единственное право — выбрать границу, к которой он будет доставлен.
Ночью они выезжают, из Специи в сопровождении агента полиции, который едет с ними до границы с Австрией. До последней минуты их пребывания на итальянской земле агент не спускает с них глаз.
— А храбрый старик этот гарибальдиец, — вспоминает Себальд, устраиваясь в поезде, идущем в Вену. — Его прощание с нами может стоить ему пенсии. Обидно, что приходится уезжать. Я еще хотел побывать в Риме и Неаполе. Ну, в другой раз.
— Аддио, Неаполи, — тихонько напевает Барта.
В Вене Рутгерсов приютил член Австрийской компартии Ганс Вертгейм, литератор и талантливый пропагандист. До сих пор знакомые лишь по переписке, Себальд и Ганс становятся близкими друзьями. Эту дружбу, продолжавшуюся много лет, оборвала трагическая смерть Вертгейма, погибшего в дни гитлеровского террора.
А пока он знакомит Себальда с австрийскими коммунистами. Они долго бродят вдвоем по улицам австрийской столицы, и Себальд все больше поддается особому обаянию этого города.
Через несколько дней Рутгерсы уезжают в Берлин. Здесь они должны расстаться: Барта с Гертрудой возвращаются в Голландию, Себальд едет в Москву. Проводив своих, Себальд заходит на почту. Ему вручают телеграмму из Леричи:
«Единственная настойчивая просьба: обеспечьте визу. Хочу ехать с вами Советскую Россию. Бронка».
«Значит, кончился домашний арест, и Августа и Бронка могут свободно уехать», — облегченно вздыхает Себальд. Он стоит, глубоко задумавшись. «Вправе ли я взять с собой Бронку? Она была бы хорошей помощницей. Но она больна. Сибирь, холод. Но она хочет работать. Она коммунистка и не может жить по-другому».
Прямо с почтамта Себальд идет оформлять визу Бронке Корнблит.
До ночного поезда несколько свободных часов. Себальд шагает по улицам Берлина, подставив лицо встречному ветру. Мысли обгоняют друг друга. Через два дня — Москва.
Книга четвертая
Кузбасская эпопея
(Сибирь). 1921—1927
Пограничная станция Негорелое. Снова Себальд в Советской России, Как не похож этот его приезд на прошлый, два года назад. Интервенты разбиты, война закончена. Настала пора восстановления и строительства.
— Старайся, старик, — тихо подбадривает Себальд паровоз, когда он замедляет ход на подъемах. — Скоро мы накормим тебя хорошим углем. Тебя и твоих сибирских братьев.
Себальд вспоминает: в прошлую поездку его поразило, | что паровозы по ту сторону Урала отапливаются дровами, в то время как сибирские недра таят неисчислимые запасы угля.
«Промышленность Урала должна быть обеспечена сибирским углем, — думает Себальд. — Рабочие из Америки приедут со своими машинами и инструментами, примут участие в строительстве советской промышленности».
В США есть Общество технической помощи Севетской России. Себальд думает об инженере Мартенсе, с которым он познакомился в редакции «Нового мира» в Нью-Йорке. Мартене был неофициальным представителем Советской России в США Он знает настроение американских рабочих. Если Мартене в Москве, Себальд обратится к нему.
В Москве, возможно, и Билль Хейвуд. Год назад американский суд приговорил его к двадцати годам тюремного заключения за революционную деятельность. Ему удалось уехать в Москву. И с ним надо связаться. Бывший горняк, один из, основателей и руководителей организации «Индустриальные! рабочие мира», он знает ее членов, среди них немало сочувствующих нам.
Иммиграция квалифицированных иностранных рабочих; в Россию… Тезисы написаны. Через двадцать четыре часа Москва.
Паровоз мчит через ночь. В топке пылает уголь. «И в Сибири будет уголь для паровозов», — засыпая, думает Себальд.
Май 1921-го. На улицах Москвы слышен разноязыкий говор. Сюда съехались делегаты Третьего конгресса Коминтерна и Первого конгресса Профинтерна. Сколько старых друзей! Здесь и Клара Цеткин и Роланд-Гольст. И Хейвуд в Москве. Себальд рассказывает ему о своем проекте:
— Иностранные рабочие в Сибири. Гигант индустрии на социалистической основе.
Хейвуд сразу загорается, распрямляет широкие плечи, светится его немолодое лицо.
— О чем-то подобном говорил и Кальверт. Надо немедленно встретиться с ним. Он старый член ИРМ, работал металлистом у Форда. Сейчас он здесь, на съезде Профинтерна.
Кальверт встречает проект Себальда потоком восторженных слов:
— Американская техника, наши рабочие… Мы поставим на ноги советскую индустрию. Русская революция и американская техника. Тысячи членов ИРМ пойдут с нами.
Хейвуд вторит ему:
— Наши ИРМ — это настоящие ребята. Дело пойдет. Надо сейчас же обратиться к Ленину.
— Не торопитесь, — сдерживает их Себальд. — Ознакомьтесь с моим проектом. Подумайте о том, что, по-вашему, надо изменить или дополнить. Основным я считаю то, что иностранная колония должна иметь свое автономное управление, свои подсобные предприятия. Мне она представляется как замкнутая хозяйственная единица в советской системе. Иностранные рабочие должны привезти с собой машины, инструменты, продовольствие на свои собственные средства. Может быть, придется организовать сбор денег среди сочувствующих в Америке. Но вся прибыль предприятия поступает Советскому государству. Вы читали мои тезисы. Вот проект письма к Ленину. Мы привлечем к этому и русских товарищей, в первую очередь инженера Мартенса.
Через два дня Ленину отправлено письмо на английском языке:
«12 июня 1921 г. Москва.
Дорогой товарищ Ленин!
Вместе с т. Мартенсом и членом организации ИРМ т. Кальвертом мы представляем на Ваше рассмотрение план промышленных трудовых колоний иностранных рабочих и специалистов из промышленно развитых стран, как-то: США, Германия и т. д.
Мы считаем возможным начать дело только, если Вы, со своей стороны, окажете ему полную поддержку.
Мы обращаем Ваше внимание особенно на следующие пункты:
а) Непосредственным результатом деятельности предприятия будет увеличение производства угля, причем первоначально только небольшая часть его пойдет на развитие этого района. Это увеличенное производство угля позволит Сибирской магистрали и примыкающим к ней железнодорожным линиям улучшить транспорт. Это обеспечит вывозку большего количества продовольствия для Европейской
