«автоматических линий» важнее всего — те программные системы, которые используются для написания программ, с помощью которых пишутся программы. И очень много в обработке данных и выделении из них полезной информации зависит от программ. Универсальность, гибкость и недоступность для взлома программной базы вооруженных сил — вот что играет критическую роль.

Политика разработки и использования информационных технологий в целом и программного обеспечения в частности — ключевые пункты стратегии знания.

Слушает ли Дядя Сэм?

Знания, даже если они приобретены и обработаны должным образом, бесполезны, если их нет у кого надо и когда надо. Следовательно, военным нужны различные способы распределения этих знаний.

«Наши службы, — говорит генерал-лейтенант Джеймс С. Кессити, — за девяносто дней больше закинули связей около Залива, чем за сорок лет во всей Европе». Связи — жаргонное слово, означающее сети, а вид этих сетей и правила допуска к ним — предмет заботы на высшем стратегическом уровне.

Например, осуществляются амбициозные планы создать спаянную глобальную сеть военной связи, выходящую за рамки вооруженных сил США, — модульную систему, которой смогут пользоваться армии многих стран одновременно. Все больше и больше предприятий интересуются работой в глобальном масштабе, образуют консорциумы и объединяют собственные сети и системы связи с системами корпораций-союзников; так же ведут себя и военные — только в большем масштабе. Проблема с этими союзами — что военными, что коммерческими — в том, что координировать их невероятно трудно.

Даже среди стран НАТО в Европе после сорока лет сотрудничества полевые системы управления боем не могут обмениваться тактической информацией из-за несовместимости. НАТО определила общие стандарты, но ни британская система «Птармиган», ни французская РИТА этим стандартам не удовлетворяют. А в других местах «проблема Вавилонской башни» еще серьезнее. После вторжения в Кувейт понадобился не один месяц на объединение военных систем связи Саудовской Аравии, Катара, Омана, Бахрейна и Эмиратов с американскими системами.

Провидимая новая сеть предназначена для устранения именно этих проблем, чтобы совместные операции с союзниками проходили гладко. Как говорит Мэри Раскевейдж, заместитель главы Коммуникационно-электронного командования армии США в Форт- Мон-мауте, Нью-Джерси: «Мы пытаемся создать типовую архитектуру, учитывая все виды оборудования, которые есть у разных стран».

Природа сетей связи предполагает зачастую неписаные стратегические допущения. В этом случае понятие общей глобальной сети, в которую может включиться каждая страна, четко отражает американское допущение, что в будущем Америка будет действовать вместе с союзниками, а не изображать мирового полицейского-одиночку.

Предполагаемая система заставляет вообразить будущее, отмеченное временными альянсами «включился в сеть — отключился от сети», которые будут соответствовать изменчивости условий мира после холодной войны. И она должна упростить будущие операции ООН.

Но не может не возникнуть вопрос: если США разрабатывают основы этой системы, не получит ли Америка возможность читать все, что будет через эту сеть проходить? (На это возражают, что не обязательно, поскольку другие страны могут пользоваться собственными «шифрами», раз известна кодировка. Но сильные подозрения остаются.)

Стюарт Слейд, лондонский специалист по информации, военный аналитик компании «Форкаст интер-нейшнл», указывает на другие и более глубокие политические последствия новой системы командования, контроля и связи. Не каждая армия мира имеет культурные или политические (не говоря о технических) возможности ее использовать. «Эти системы, — поясняет он, — зависят от одной вещи: способности обмениваться информацией, передавать данные и способствовать свободному потоку информации по сети, чтобы люди имели возможность собирать тактическую картину и сводить свою информацию воедино. То есть фактически получается «политически корректная» система оружия.

«Страны, где замораживают поток информации, идей и данных, по определению не будут способны использовать такие системы… Иракская система — древовидная, и в корне ее — Саддам Хусейн. Разрыв такой системы в любой точке ведет к катастрофе, особенно если командир дивизии, отрезанный от корня, знает, что наградой за инициативу ему будет пуля в затылок».

Поскольку современные системы дают своим пользователям возможность общаться на всех уровнях иерархии, то получается, что капитаны могут говорить с капитанами, полковники — с полковниками, не посылая сперва свои тексты к вершинам пирамиды. А это именно то, чего не захотят президенты и премьеры тоталитарных стран.

«И немало есть стран, — полагает Слейд, включая в это число Китай, — которые сочтут подобную систему политически опасной. Есть такие страны, например, в Африке, — считает он, — где если позволить двум батальонным командирам общаться друг с другом без присмотра, то через полгода один из них станет президентом, а другой — министром обороны».

Вот почему, утверждает Слейд, новые сети связи на руку демократическим странам. Разучиться и переучиться

Системы связи, хотя их значение огромно, все же только часть системы распределения знаний вооруженных сил. В Третьей волне военным придется делать серьезный упор на обучение и образование на всех уровнях, и системы обеспечения нужного тренинга нужным людям тоже входят в процесс распределения знаний.

Здесь, как и в бизнесе, подготовка и переподготовка стали постоянным процессом для всех военных профессий. Учебные организации возникают, распихивая друг друга, в самых различных отраслях военного дела, и повсюду внедряются передовые технологии для ускорения процесса обучения. И все большую роль начинают играть компьютерные тренажеры.

Например, все заснятые на видео передвижения танков с обеих сторон во время войны в Заливе заложили в компьютеры, и танкисты получили возможность снова и снова повторять эти битвы при имитации различных условий. Можно представить себе день, когда компьютерные технологии обучения станут настолько ценными, что армии будут красть их друг у друга. Генералы Третьей волны понимают, что та армия, которая лучше тренируется, быстрее обучается и больше знает, имеет преимущество, компенсирующее многие нехватки. Знание — замена других ресурсов.

Точно так же умные генералы отлично знают, что войны можно выигрывать не только на поле битвы, но и на экранах мирового телевидения.

Можно распространять и ложную информацию, дезинформацию, правду (когда она выгодна), пропаганду — знание вместе с антизнанием.

Пропаганда и СМИ, разумеется, играют настолько взрывную в политическом смысле роль в войнах двадцать первого столетия, что мы им посвятим позже отдельную главу (см. главу 18 «Подкрутка»). Поэтому политика в отношении СМИ, наряду с политикой в области связи и образования, вместе составят главные распределительные компоненты в стратегии знания. Отрезанная рука

И все же ни одна стратегия знания не будет полна без последнего, четвертого компонента — защиты собственных знаний от атак противника. Меч знания — обоюдоострый. Его можно использовать в нападении. Он может уничтожить противника раньше, чем тот соберется выступить, но может и отрезать руку, которая его (этот меч) держит. А рука, которая в наши дни держит его лучше всех, — американская.

Ни одна страна мира не уязвима в этом смысле сильнее. И ни одной стране нет столько чего терять.

Острие выковано Неилом Мунро, дублинцем тридцати одного года с едва заметным ирландским акцентом, который переселился в Америку в 1984 году с дипломом магистра по военным наукам под мышкой. Сегодня он — один из самых информированных экспертов в возникающем информационно- военном мышлении, от его корней в электронной военной промышленности и до последних начинаний Пентагона.

Автор книги «Быстрые — и мертвые», главной книги об электронном бое, он — штатный автор «Дефенз ныоз», влиятельного еженедельника, насчитывающего среди своих читателей 1315 американских генералов и адмиралов — не считая 2419 высших офицеров армий и флотов всего мира. Журнал читают также высшие руководители военных предприятий, политики, министры, и даже, как он утверждает,