был примерно наказан получасовой истерикой обнаружившего его в комнате Блейза. В студенчестве у него было еще несколько случайных связей: молодые французские ведьмочки истово относились к древним традициям и в Самайн развлекались так же, как и их далекие предки. А однажды Нат потащил его с собой в шикарный бордель, где заказанная проститутка-метаморф умудрилась сменить внешность десять раз за ночь - в конце Драко чувствовал себя так, словно оттрахал целый взвод. Но жена явно требовала иного обращения, поэтому перед свадьбой Малфой проштудировал некую литературу и даже запасся маленьким флакончиком Приапова зелья - не то чтобы он сомневался в своих силах, но… на всякий случай. Однако все прошло совсем не так, как он предполагал.
С первых же минут Астория взяла руководство в свои руки - и не только в руки - так что Драко не пришлось использовать тщательно заготовленное зелье. Секс был мягким, на удивление удачным для первого раза, в нем не было особой страсти, зато, как ни странно, была дружба. А когда Драко удалось заставить Тори кончить, он почувствовал себя по-настоящему женатым человеком. Позже, когда они лежали рядом, держась, как дети, за руки, и смотрели на медленно разгоравшееся за окном розоватое рассветное свечение, Малфой спросил - без ревности, просто из любопытства:
- Слушай, а где ты… этому научилась?
Тори приподнялась, поудобнее устраиваясь в мягких подушках, фыркнула и ответила:
- Ты меня удивляешь… дорогой. Я почти два года проучилась в Бобатоне - в сексе для меня нет ничего невозможного. Не могу сказать, что это меня очень интересует, но, честно говоря, я не знаю, что будет потом. Во всяком случае, сейчас нам нужно подумать о ребенке, так что прогонять тебя из своей постели я пока не собираюсь.
Малфой чувствовал себя на удивление легко. Он рассмеялся в ответ и заметил:
- Мне нравится твоя вдумчивость… дорогая. Это так по-слизерински.
Жена ответила ему звонким поцелуем в нос.
…Осенью Драко поступил на работу в одну из двух частных магических лечебниц Лондона. Должность ординатора не давала большого дохода, но после женитьбы это особенно и не требовалось, а работа была не бей лежачего: в основном легкие отравления маггловским спиртным и вечные клиенты колдотоксикологов - зельевары-недоучки. Он смог, наконец, заняться делами поместья, сняв часть обязанностей с матери, которая теперь вместе с Андромедой и - о, ужас! - мамашей Уизли патронировала какое-то благотворительное общество. Астория тоже не сидела сиднем. Дело в том, что у жены, несмотря на ее флегматичную натуру, была пламенная страсть к крупам. Эти «милые» собачки, несмотря на свой бешеный нрав, вызывали у нее настоящий восторг. В детстве у Тори не было возможности держать такое животное дома: миссис Гринграсс до истерики боялась зловредных тварей, поэтому реализовать свою мечту на практике она смогла только после замужества. А мечта была простая - открыть элитный собачий питомник. Дело осложнялось тем, что после войны, во времена бурного расцвета промаггловских настроений в магическом мире, поголовье крупов понесло серьезный урон: враждебность этих собак к магглам была общеизвестна, животных уничтожали десятками, а Министерство резко ужесточило правила выдачи лицензий на их содержание. Когда истерия спала и в прессе появились робкие статьи о том, что наличие крупа в семье испокон века считалось гарантией неприкосновенности жилища и, учитывая всеядность собак, помогало поддерживать на должном уровне санитарию, в Британии уцелело не более десятка этих животных. Тори планировала исправить ситуацию. Помимо приданого, которое по семейному кодексу Малфоев перешло в собственность супруга, у жены имелся небольшой капитал, доставшийся ей в наследство от дальней родственницы, и именно его она употребила на обустройство питомника и покупку производителей. Теперь жена возвращалась домой только вечером, говорила в основном о действующих стандартах породы, вязках и сортах кормов, постоянно отправляла сов иностранным коллегам и неистребимо пахла псиной. Малфой, посмеиваясь, накладывал на ее мантии очищающие заклинания и залечивал следы укусов на руках. Нарцисса периодически посматривала на невестку с жалостью и каким-то странным пониманием, но молчала. А чета молодых Малфоев была практически счастлива - за исключением одного обстоятельства.
Астория не беременела. Они регулярно занимались сексом, ни о каком предохранении и речи не было, но ежемесячно Драко будил раздраженный шепот жены и просьба наложить Contraabdominalgio* * . Поначалу они как-то не задумывались о происходящем, но когда спустя два года после свадьбы ситуация не изменилась ни на йоту, Драко забеспокоился, и вместе с ним забеспокоилась Тори.
Малфой использовал все известные ему диагностические и репродуктивные чары, определил время овуляции у Астории, и в эти дни они занимались любовью до одурения (впервые в жизни отведал-таки Приапова зелья)… Ничего не помогало. А жена явно начинала нервничать. Она стала меньше внимания уделять своему питомнику, хуже ела, по ночам долго не засыпала, и Драко видел, как напряженно смотрят в потолок знакомые светло-голубые глаза, и на лице Тори появляется затравленно-безнадежное выражение. Он чувствовал, что в сознании Астории медленно, мучительно вызревает напряжение, подобное гнойному нарыву… И однажды этот нарыв прорвался.
В апреле 2005 года Малфои были приглашены на семилетие Тедди Люпина. День рождения мальчика пришелся на полнолуние, во время которого он обычно плохо себя чувствовал, капризничал - сказывалась дурная наследственность, и Андромеда решила не устраивать традиционного детского праздника, а ограничиться визитом родных. Раньше Драко удавалось избегать визитов к тетке, но в этот раз мать проявила настойчивость, и к пяти часам вечера Драко, Астория и Нарцисса уже стояли перед оградой заросшего садика, в глубине которого скрывался уютный коттедж миссис Тонкс.
Стол в маленькой ярко освещенной гостиной был уже накрыт, Андромеда несколько нервно, но весьма радушно улыбалась, розоволосый Тедди, до омерзения похожий на своего покойного папашу, робко выглядывал из-за спины бабушки. Впрочем, увидев подарки - «Набор юного зельевара» и роскошное издание детской энциклопедии «Мои первые зелья» с движущимися картинками - мальчишка оживился и перестал дичиться. После обязательных приветствий и поздравлений возникла короткая пауза, которая неизбежно предшествует праздничному застолью, и Андромеда сказала:
- Подождем еще пару минут - они, думаю, вот-вот появятся.
Драко не успел спросить, кто - они. Камин насмешливо фыркнул, дохнул зеленоватым пламенем и одну за другой выплюнул на скромный ковер знакомые человеческие фигуры: сначала невысокого парня в очках, а потом девицу на полголовы его выше, держащую на руках младенца.
Малфой окинул Избранного и его рыжую супругу изумленным взглядом и только через пару секунд вспомнил, что Поттер - крестный отец его племянника. Школьный враг, которого Малфой последние годы видел исключительно на газетных колдографиях, стряхнул с клетчатой маггловской рубашки пепел, близоруко прищурился и посмотрел вокруг. При виде гостей его лицо не выразило ни капли удивления, и Драко сердито подумал о том, что в отличие от него самого, Поттер явно знал, кого увидит на дне рождения крестника.
- Гарри! - Тедди бросился Поттеру на шею.
Поттеры поздоровались с присутствующими и вручили сияющему мальчишке подарок - разумеется, детскую квиддичную метлу. Мгновенно позабыв о «Первых зельях», Тедди занялся ею, а взрослые уселись за стол.
Разговор протекал довольно спокойно, прерываясь только писком рыжеголового поттеровского недоноска. Его мамаша уже успела оповестить присутствующих, что оставлять своего первенца с нянькой она почитает неприемлемым, а Молли, к сожалению, прихварывает, и посидеть с малышом не может. Малфой коротко усмехнулся: типичная плебейка - вешает своего отпрыска на бабку. Младенец на руках у миссис Поттер вертелся не переставая, хватал ее за волосы, тянул за кружевной воротник мантии, пищал, и в конце концов Андромеда забрала маленького Джейми у матери и отвлекла его внимание яркой, переливающейся всеми цветами радуги, звенящей погремушкой. После этого рыжая смогла спокойно заняться пудингом. Астория рассказывала тетке о своих баталиях в Департаменте по надзору за магическими животными, Нарцисса негромко беседовала с Поттером о доме на Гриммаулд-плейс, в котором сейчас как раз шел ремонт - оказывается, Поттеры планировали переехать туда из Норы, когда малыш немного подрастет. А Драко медленно прихлебывал горячий чай и исподволь разглядывал эту, по выражению «Ведьмополитена», «самую знаменитую пару магического мира».
Поттер, конечно, изменился за эти годы. Он подрос, хотя и ненамного, обзавелся неплохими мышцами и сменил, наконец, свои убогие круглые очки на вполне допустимые в приличном обществе. В расстегнутом
