-Мир.
-Да? Здесь, кроме тебя, есть кто-то?
-Зачем ты пришёл?
-Ревность, - усмехнулся Куай, - великолепное чувство. Только очень мешает жить.
-Согласен. Ну и что?
-Я долго тебя искал.
-Я не подозревал о глубине твоей привязанности.
-Ты не понял, - жёстко сказал Куай. – Я долго искал тебя, потому что тебя не было нигде. Во всех местах скопления наших. Знаешь, сколько я их перебрал? Я узнал, что ты удалился, гм, в уединение.
-Ну, удалился.
-Ты один из самых сильных, Мейс. Ты нам нужен.
-Я отбыл своё магистром Ордена. Хватит.
-Ты до сих ревнуешь ко мне?
-Было немного обидно, - ответил Мейс, - оказаться немного формальным главой Ордена. Немного исполнителем… Всё-таки мне казалось, что я самостоятелен в своих решениях.
-Тобой руководил магистр Йода. Он старше и опытней. А ты взрослый человек. Обижаться в твоём возрасте…
-Манипулятор-враг бьёт не так больно.
-Бедненький. Ты сам использовал прочих джедаев. И посылал их порой на смерть по причине, известной только тебе. Ты идеальный исполнитель, Мейс. Хороший воин. Но интриги и сложные комбинации – не для тебя. У тебя другие таланты. И каждый в Ордене делал то, к чему был приспособлен лучше. Ты слишком прям. Слишком. А твоя детская обида в мире великой Силы – смешна. Удалился в затвор. Создал мир – или нашёл – и медитирует на свою обиду. Хватит, пошли. Ты нам нужен.
Мейс странно смотрел на него.
-Грубая работа, хочешь сказать? – усмехнулся Куай. – Я с тобой не работаю. Это с чужаками я выбираю интонацию, давлю на слабые места, затрагиваю желания, интересы, гордость. Это с чужаками я не позволяю себе ни резкости, ни прямоты. Напротив: посочувствовать, дать понять, что рассчитываешь, попросить, подвести к мысли и действию – мягко, аккуратно. А с тобой, сотоварищ, я не буду ни лгать, ни играть. Пошли. У нас серьёзная опасность.
-Ты хоть скажи, какая.
Морда Мейса, как всегда, была непроницаема. И взгляд – тоже. Вот это было проблемой: взгляд. Обычно живые существа могут сохранить бесстрастное выражение лица. А у некоторых видов это вообще мимическая особенность вида. Но глаза… через них входит наибольшее количество информации, через них же выходит. По крайней мере, для людей. А у Мейса взгляд был – как стекло. Как зеркало, в котором отражался лишь собеседник.
Хуже. Воин Мейс хорошо усвоил уроки бесстрастия. Именно потому, что оно ему плохо давалось. Усвоил, вбил, сделал второй личиной. А когда понял, что полностью бесстрастным быть не может – помог волей. Сильнейшая воля без примеси эмоций – упругим барьером вставала из глаз. За барьер пробиться не мог никто.
-Ситхи отрезали себя от Силы. И часть мира вместе с собой.
-Ну и что?
Куай на секунду растерялся. Он ожидал любого – но полное равнодушие стояло там на последнем месте.
-Тот мир может погибнуть.
-А мне накласть. Я там не живу.
-Мейс. Его гибель может создать воронку, чёрную дыру, прореху – здесь. Что-то вроде глобальной природной катастрофы.
-Какой ужас.
-Мейс. Ау.
-Уа. Я не понимаю, что ты так дёргаешься. Ну, будет катастрофа. И что?
-Тебе всё равно?
-Нет, не очень. Мне будет интересно. Наверно.
Куай смотрел на него.
-Что с тобой? – спросил он спокойно.
-Ничего. Просто я переруководился. Перепереживался за судьбу галактики. За судьбу Ордена. Меня уже стало тошнить от бумажек, инструкций, руководств, совещаний, миссий, интриг, сложных планов по захвату власти. Я воевать хотел, а этого мне мало дали.
-Ты сражался с Палпатином.
-Да, - ответил Мейс, и на его лице впервые вместо чугунного бесстрастия проступила удовлетворённая усмешка. – Я сражался с Палпатином. Один на один, - он снова улыбнулся.
-Замечательно, - сухо сказал Куай. – Я очень за тебя рад. Если учесть, что он положил вас, как малых детей… Сколько вас было? Четыре?
-Да, - Мейс продолжал улыбаться. – Арестовывать новоявленного императора мы пришли вчетвером. Именем республики…
-Ты перемедитировался, - оценил Куай интонацию Мейса.
-Нет эмоций – есть покой, - ответил Мейс.
-Спасибо, я помню.
-Пожалуйста.
