-А вот этого Амидала не знает, - тихо сказала она.
Он кивнул.
-И это останется между мной и вами, - сказал он. – Поскольку ваш личный мотив – ваше личное дело. А огласка будет мешать нашей совместной политике.
Она вскинула голову – наткнулась на улыбку. Вот так, просто и элегантно, Анакин Скайуокер дал согласие на союз. Так же просто, как отымел её потом по всем вышеперечисленным пунктам.
Два ситха.
…От Мотмы он пришёл к канцлеру. По естественному праву телохранителя, который вернулся на работу.
Палпатин поднял голову от голопроектора на столе. За последние несколько месяцев под глазами великого канцлера всё больше набухали мешки, на лице резче обозначались морщины. Всё глубже становилась тень усталости.
-Телохранитель Скайуокер на службу прибыл! – отсалютовал он канцлеру живой рукой. Палпатин взглянул на него внимательно, снизу вверх. Анакин оглядел кабинет. Канцлер поднялся с места, не произнося ни слова. Кивнул – они из официального красного кабинета перешли в небольшой личный.
Обитый по стенам тёмной тяжёлой тканью. Он машинально коснулся обивки кончиками пальцев живой руки, сняв с неё перчатку. Рука, продолжая взмах, с тёплой бархатистости скользнула на гладкий холод металла. Отлитые фигуры, будто перетекающие одна в другую. Ему нравилось. Ему вообще нравилась странноватая элегантность обстановки канцлера. Его вкус.
-Ну? – спросил Палпатин.
-В будущем устройстве будущей Республики, - ответил он, убирая руку от фигуры и вновь надевая перчатку, - я стану первым советником президента.
-Поздравляю, - сказал канцлер. – Когда избрание?
-Нового президента?
-Его тоже.
-Судя по всему, одновременно с концом войны, - он усмехнулся углом рта и уставился в стену. – Вообще, конец вашей войны – это необыкновенно привлекательная точка отсчёта для всех и каждого. Джедаи готовятся нанести свой завершающий удар одновременно с окончанием войны. Мотма…
-О-ооо, - Палпатин засмеялся. – Девочка Мотма?
-Девочка Мотма и собирается стать президентом.
-Я в ней никогда не сомневался. А почему – президентом?
-Новое название должности должно символизировать новые принципы новой Республики.
-Даже новой республики?
-Конечно, - с иронией ответил он. – Старая – это коррупция и развал. А новая, под чётким руководством президента Мотмы и её помощника-джедая…
-О.
-Угу, - он усмехнулся снова.
-Это немножко легкомысленно?.. – полувопросил, приподняв брови, Палпатин.
-Не думаю, - ответил он. – Это достаточно прочно и одновременно опасно. Я о союзе джедая с президентом…
-Да?..
Он рассеяно кивнул, задумавшись и покусывая губу.
-Понимаете ли, - сказал он медленно, - я передаю информацию, не интонацию.
-А что с интонацией?
-Если бы я взял будущего президента прямо там, на кушетке, она бы не возражала… Что вы смеётесь? – он стал улыбаться.
Канцлер смеялся беззвучно, всё его лицо сморщилось сотней весёлых морщинок.
-Но это же замечательно.
-Замечательно? – теперь он приподнял брови. – Не хотите же вы, чтобы я…
Окончание фразы утонуло в громком искреннем смехе. Анакин стоял, смотрел на канцлера, продолжал улыбаться. Всё свободней.
-Нет, - отсмеялся Палпатин, - такой жертвы я от тебя не требую. Да и ни к чему она. Пользы нет, только опасность скандала. Но влюблённая женщина…
-Опасна, - закончил он. – Очень опасна, мой повелитель.
Палпатин вздохнул и кивнул.
-Я попытался быть убедительным в роли рыцаря и джентльмена, который верен своей жене. И в роли начинающего политика, который… - он оборвал себя. – Надеюсь, получилось, - он взглянул на канцлера. – Благодаря тому, что я уже столько вращаюсь здесь, в сенатской среде… и благодаря вашим урокам хороших и политических манер. Потому что я настоящий… - он замолчал.
-Ну-ну? – с любопытством спросил Палпатин.
-Вам с лексикой моего детства или без оной?
-Там есть цензурные слова?
-Да. Есть. Мотма.
Они расхохотались оба. Анакин потёр лоб и покачал головой.
-Большая политика, блин. Дама практически расставляет передо мной ножки – и это называется большой политикой.
-Большой и грязной, - согласился Палпатин. – Поверь, это всего лишь один из мотивов. Может быть, достаточно сильный. Но. Это не отменяет того, что
