Зек напрасно здесь
Хлопочет.
Начальник ежли
Не захочет,
Тебя и дьявол не спасет...
Лихие дни лихой печатью
Лежат на памяти людской.
Коль в чем-то
Был ты к ним причастен,
Ты вспоминаешь их
С тоской.
Вдоль боязливых тихих улиц,
Лохмотьями одежд тряся,
Под тяжестью невзгод
Сутулясь,
Бродили люди, хлеб прося.
Руками рамы сжав, стояли
Под окнами по вечерам –
Похоже, каждого распяли
На крестовинах этих рам.
Для них извечная забота –
Достать шамовки –
В этом жизнь.
Настанет утро - на работу.
А вечер -
Волком вновь кружись...
Умей вертеться
И крутиться.
Пусть душу
Совесть не грызет.
Иначе жизнь укоротится –
Кому на сколько повезет...
Отныне ждет судьба такая,
Поскольку Судеб нет иных –
Лутавина и с ним Чугая.
И многих, многих остальных.
По пятеро
В змею-колонну
Согнали их.
Подбили счет.
И развели их по казенным Домам.
И взяли на учет.
А дом, не дом –
Барак из бревен.
Двойные нары в два ряда.
За стенкою
С окошком вровень
Лежит завалинки гряда.
По центру печь
И стол дощатый.
Лоханка для помывки рук.
