— Сознавал ли покойный, чувствовал ли он близость смерти?

— Когда я был у него последний раз за 6 дней до его кончины, он конечно, еще не знал, что дни его сочтены. Он только говорил, что если он умрет, то в этом было бы ужасно только то, что он не доживет до столь близких дней спасения России и не увидит своей освобожденной Родины… И можно было видеть, как эта мысль его волновала…

— В каком положении его семья? Остались ли после генерала Врангеля какие-нибудь средства?

— Никаких средств после него не осталось. Вместе с ним жили, кроме жены и четверых детей, мать и теща. Жили они очень скромно.

Генерал Врангель жил бедным рыцарем, бедным рыцарем он и умер…»

Вероятно, в течении болезни Врангеля роковую роль сыграли давнее ранение в грудь, которое могло способствовать развитию туберкулеза, и контузии, после которых Петр Николаевич страдал сердечными спазмами.

В 11 часов утра 25 апреля протоиерей Василий Виноградов отслужил первую панихиду, на которой присутствовали семья и ближайшие друзья генерала. Характерно, что Врангель завещал похоронить себя в знаменитой черной черкеске, хотя Крым покидал, как мы помним, в армейской форме, а в последние годы жизни ходил в штатском. Думается, это пожелание определялось тем, что именно в черкеске Врангель одержал свои самые громкие победы в Гражданской войне, в том числе взял Царицын. В четыре часа дня тело главнокомандующего было набальзамировано и одето в черную черкеску с орденами Святого Георгия 4-й степени и Святого Владимира 3-й степени с мечами, черный бешмет и кавказскую кожаную обувь — чувяки. Гроб накрыли флагами, российским и Георгиевским — знаком главнокомандующего.

В некрологах, появившихся во многих эмигрантских газетах, отмечались заслуги Врангеля как выдающегося государственного и военного деятеля. Так, П. Б. Струве писал:

«Петра Николаевича Врангеля нельзя забыть. Его фигура, его поступь, его взгляд, его душевный облик, его душевный образ неизгладимо врезались в память и должны остаться в ней как нечто целое и большое. Врангель должен жить в нашей соборной, исторической памяти как могучий призыв к труду и подвигу. Мне вспоминаются многие часы, проведенные с Врангелем и в деловых, и в задушевных беседах. Поражал его быстрый и проницательный ум, его твердая, могучая воля.

Врангелю были чужды иллюзии. Это был ум строгий, и, в общем, скептический. Но, кроме ума, в нем был дух. И этот дух внушал всей его личности решимость поднять подвиг, как бы труден и безнадежен он ни был с точки зрения человеческих расчетов. Дух Правды и Подвига генерал Врангель завещал нам».

И. А. Ильин в некрологе Врангелю предрекал: «Белая идея есть русская национальная идея, которою строилась и держалась в истории Россия: христианская идея жертвенного служения, идея личной и национальной чести, идея всежизненного, беззаветного стояния за священные истоки русского духа и русской государственности… Всё то, что мы доселе обозначали словом „белое движение“, было только началом, первым, героическим порывом к осуществлению Белой идеи. Ей предстоит еще сказать свое светлое и властное слово и повести за собою русский народ».

В своем завещании генерал Врангель выразил желание быть похороненным в русской церкви Святой Троицы в центре Белграда, под сенью знамен российской императорской армии. Король Александр устроил ему государственные похороны с воинскими почестями, оружейным и артиллерийским салютом. Они состоялись 6 октября 1929 года. На похороны съехались тысячи членов РОВСа, многие — в военной форме. Два самолета югославской армии, пилотируемые русскими летчиками, кружили над площадью и разбрасывали цветы. Панихиду служили сербский патриарх и глава Русской зарубежной церкви митрополит Антоний. Лошадь Врангеля вели два георгиевских кавалера — казачий урядник и гвардейский унтер- офицер.

В похоронах приняли участие 363 делегации, возложившие более двухсот венков. Во времена Тито настоятель Троицкой церкви прикрыл гробницу, на которой была короткая надпись «Генерал Врангель», картиной-иконой «Суд Пилата». Ее убрали в 1968 году. Сейчас гробница Врангеля — в полном порядке.

Архив Врангеля был передан по его воле в Гуверовскую военную библиотеку при Стэнфордском университете США, позднее переименованную в Гуверовский институт. Передача архива произошла в два приема, в 1925 и 1929 годах.

После смерти Врангеля его вдова Ольга Михайловна осталась с четырьмя детьми, младшему из которых, Алексею, родившемуся в эмиграции, было пять лет. Старший сын, Петр, учился в университете на агронома, дочь Елена работала секретаршей. Семья жила на маленькую пенсию, которую назначил сербский король Александр.

Дочь Врангеля Наталья рассказала о дальнейшей судьбе его семьи: «Я вышла замуж. Мой муж имел в Бельгии хорошую работу. Он был инженер-химик, механик, работал в большой фирме. Сестра служила секретаршей у Крайслера. Ее муж возглавлял отделение Крайслера в Европе. А потом его перевели в Детройт. Это было в начале 1939 года. Моя мать в 30-х годах тоже отправилась в Америку читать лекции. В то время в Америке была масса очень богатых людей, которые могли официально не платить налоги. Они жертвовали матери деньги и говорили: „Мы вам даем деньги, и можете не давать нам никакого отчета. Делайте то, что вам надо“. Мать открыла на пожертвования два санатория. Один — около Белграда, другой — в Болгарии. Потом, когда все те, кто там лечился, поправились и разъехались, она решила эти санатории закрыть. Оставшиеся деньги пошли на оплату образования для молодых российских военных- эмигрантов.

Накануне войны мать решила вернуться домой, в Бельгию. Но только она приехала в Нью-Йорк и поднялась на пароход, по радио объявили, что началась война. Мать спросила у капитана: „Посоветуйте, что мне делать. Возвращаться или нет?“ Тот ответил: „Нет. Оставайтесь, на море могут быть мины…“ И она осталась в Америке.

Моего мужа после начала войны его компания направила на работу в Грецию, где мы и прожили почти два года. Затем опять вернулись в Бельгию. Там и оставались до того момента, когда узнали, что Сталину удалось после победы вытребовать у союзников всех русских, уехавших из России после революции. И мы перебрались в Америку.

После смерти мужа пришлось самой начинать зарабатывать на жизнь. Знаете, чем я занялась? Начала делать игрушки. Медведей. Буквально из ничего — брала кусочки материи и из них вязала игрушки. В результате я стала хозяйкой фабрики, на которой трудились 150 русских. Мне повезло, потому что таких игрушек в Америке не было. Все приходило из Германии. И из-за войны поставки игрушек остановились. Первое время я делала маленьких медвежат. А кончилось всё большим медведем, который пел „Травиату“».

Мария Дмитриевна Врангель после смерти любимого сына занималась сбором материалов по истории русской эмиграции. Она скончалась 18 ноября 1944 года и была похоронена на брюссельском Юккельском кладбище. Алексей Петрович скончался в Ирландии 27 мая 2005 года. Одним из его занятий было коневодство.

Старший сын барона, Петр Петрович, родившийся в 1911 году, жил в США, в штате Нью-Йорк, и работал инженером. В Россию он приехал только после распада СССР. Скончался он в 1990-е годы.

Старшая дочь «белого барона» Елена Петровна Врангель, по мужу фон Мейендорф, родившаяся в 1909 году, последнее время вдовьей жизни жила в Успенском Ново-Дивеевском монастыре Русской православной церкви за рубежом под Нью-Йорком. Там в 1968 году была похоронена скончавшаяся в 86 лет ее мать Ольга Михайловна, почти на 30 лет пережившая мужа. Сама Елена Петровна умерла в 1990-е годы.

Под Нью-Йорком в тихой обители Толстовского фонда проживает родившаяся в 1914 году младшая дочь П. Н. Врангеля Наталья Петровна, по мужу, внуку известного русского генерала, Базилевская.

Никто из потомков барона Петра Николаевича Врангеля не избрал военную стезю. Да и вообще среди всех представителей рода Врангелей во Вторую мировую войну больше не появилось ни одного полководца. Ни один из Врангелей ни в одной из армий не достиг генеральского звания — то ли в роду иссяк воинский дух, то ли время переменилось.

Врангель всю свою сознательную жизнь служил родине и монархии. Как полководец он проявил себя в Гражданскую войну. Здесь он одержал ряд выдающихся побед, наиболее громкой из которых было взятие Царицына. Врангель, кстати сказать, стал последним полководцем, которому удалось взять этот город. Фельдмаршалу Ф. Паулюсу, как известно, в 1942 году Сталинград так и не покорился. Однако в историю Врангель вошел прежде всего благодаря Крымской эпопее, когда он не только более чем на полгода