два деда пострадали от репрессий, неожиданно стал жертвой борьбы с последствиями культа личности. Он вернулся на Ставрополье и решил не связываться с прокуратурой, а устроился в крайком комсомола на должность заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды. В 1961 году он стал первым секретарем крайкома ВЛКСМ, в следующем году перешел на партийную работу, к 1966 году дорос до первого секретаря Ставропольского горкома, заочно окончил местный сельхозинститут (диплом специалиста- агрария был полезен для продвижения в сельскохозяйственном по преимуществу Ставрополье). 10 апреля 1970 года Горбачев стал первым секретарем коммунистов «овечьего края». Знавший Горбачева по работе в крайкоме Анатолий Коробейников свидетельствует: «Еще на Ставрополье он говорил мне, подчеркивая свое трудолюбие: не только головой, а и задницей можно сделать что-либо путное… Работая, что называется, “без передыха”, Горбачев и ближайших своих помощников заставлял трудиться в таком же режиме. Но “погонял” он только тех, кто вез этот воз, с другими ему возиться было некогда». Уже в ту пору проявился основной недостаток будущего реформатора: привыкший трудиться день и ночь, он зачастую не мог добиться, чтобы подчиненные добросовестно выполняли его распоряжения и претворяли в жизнь масштабные замыслы.
В 1971 году Горбачев стал членом ЦК КПСС. Для дальнейшей карьеры Горбачева существенную роль сыграли два обстоятельства. Во-первых, его относительная молодость в момент прихода в высшую партийную номенклатуру: Горбачев стал первым секретарем крайкома в 39 лет. Во-вторых, наличие в Ставрополье курортов Кавказских Минеральных Вод, куда часто приезжали лечиться и отдыхать члены Политбюро. Особенно любил эти места глава КГБ Юрий Владимирович Андропов, который сам был родом из Ставрополья и страдал болезнью почек и диабетом. Горбачев очень хорошо принимал партийных начальников и тем запомнился им с самой лучшей стороны. Не исключено, что предварительно вопрос о выдвижении Горбачева в Москву был решен 19 сентября 1978 года, когда на станции Минеральные Воды встретились генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, ехавший поездом в Баку из Москвы, секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко, ведавший партийной канцелярией, Ю.В. Андропов и Горбачев. Как раз в июле, после смерти Федора Давидовича Кулакова, стала вакантной должность секретаря по сельскому хозяйству, на которую и был назначен Горбачев. Его выдвижению способствовали Андропов и Черненко. В 1979 году Горбачев стал кандидатом в члены, а в 1980 году – членом Политбюро ЦК КПСС. Сам по себе пост секретаря по сельскому хозяйству в ЦК был штрафным. Как известно, сельское хозяйство в СССР находилось постоянно в кризисе, что партийная пропаганда старалась объяснить «неблагоприятными погодными условиями». Поэтому с поста секретаря по сельскому хозяйству, равно как и с соответствующего министерского поста, чаще всего отправлялись либо послом в какую-нибудь второстепенную страну, или прямо на пенсию. Но у Горбачева было огромное преимущество. В 1980 году ему было всего 49 лет, и он являлся самым молодым членом Политбюро, средний возраст которых давно перевалил за 60. И Андропов, и Черненко, и сам Брежнев уже в тот момент смотрели на Горбачева как на будущего главу партии и государства, но только после себя.
Когда умер Брежнев в ноябре 1982 года, его сменил Андропов, а «кронпринцем» – вторым человеком в партии, занявшим пост второго секретаря, отвечавшего за идеологию и председательствовавшего на заседаниях секретариата ЦК, стал Черненко. Но болезнь Андропова оказалась скоротечнее, чем у Черненко, который и стал генеральным секретарем в феврале 1984 года. Горбачев же плавно переместился на пост второго секретаря. Когда осенью 1984 года состояние здоровья Черненко значительно ухудшилось, Горбачев фактически исполнял его обязанности.
В марте 1985 года, после смерти К.У. Черненко, Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. В первые месяцы и даже годы у власти взгляды Горбачева принципиально не отличались от взглядов коллег по Политбюро. Он даже собирался к 40?летию победы переименовать Волгоград в Сталинград, но идея была оставлена из-за явной одиозности, особенно для международного общественного мнения.
На апрельском 1985 года пленуме ЦК Горбачев провозгласил курс на перестройку и ускорение развития страны. Сами эти термины, появившиеся еще в последние месяцы жизни Черненко, получили широкое распространение только в следующем году, после прошедшего в феврале 1986 года. ХХVII съезда КПСС. Одним из условий успеха преобразований Горбачев назвал гласность. Это была еще не полноценная свобода слова, но хотя бы возможность говорить о недостатках и язвах общества в печати, правда, не затрагивая членов Политбюро. Ясного плана реформ новый генеральный секретарь не имел. У Горбачева была только память о хрущевской «оттепели», в самом начале восхождения на партийный Олимп. Была также вера, что призывы руководителей, если руководители честны, а призывы правильны, в рамках существующей административно-командной (или партийно-государственной) системы могут дойти до рядовых исполнителей и изменить жизнь к лучшему. Вероятно, Михаил Сергеевич надеялся, что, оставаясь лидером социалистической страны, можно завоевать уважение в мире, основанное не на страхе, а на признательности за разумную политику, за отказ от оправдания тоталитарного прошлого. Он верил, что должно восторжествовать новое политическое мышление. Под таким мышлением Горбачев понимал признание приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми и национальными, необходимость объединения всех народов и государств для совместного решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Но все преобразования Михаил Сергеевич вел под лозунгом «Больше демократии, больше социализма». Вот только понимание социализма у него постепенно менялось.
Как раз в мае 1985 года он впервые открыто признал снижение темпов роста советской экономики и провозгласил курс на перестройку и ускорение. Побывав с визитами на Западе и убедившись, что там народ живет на порядок лучше, чем в СССР, новый генсек решил, что можно ввести ряд западных ценностей и Советский Союз наконец-то догонит Америку и другие западные государства по уровню жизни. Поколение Брежнева – Андропова – Черненко было отправлено на пенсию, его сменили люди поколения Горбачева. Недаром перестройку позднее назвали революцией вторых секретарей против первых. Молодежь, засидевшаяся во втором эшелоне номенклатуры, решительно требовала себе места под солнцем. Массовая «смена караула», вроде той, что произвел Сталин в 1937–1938 годах, может пройти сравнительно безболезненно для ее архитекторов (но не для жертв) только в отлаженной тоталитарной системе. Горбачев же параллельно производил реформирование системы и смену властной верхушки. В результате возможности гласности стали использоваться для критики находящихся еще у власти чиновников. Этот метод использовал и сам Горбачев, чтобы быстрее освободиться от консерваторов.
Генсек не ожидал, что гласность, вырвавшись из-под контроля, приведет к началу неуправляемых политических процессов в обществе. Горбачев все больше склонялся к социал-демократической модели. Академик Станислав Шаталин утверждал, что в период обсуждения программы «500 дней» ему удалось превратить генсека в убежденного меньшевика. Однако Горбачев отказывался от коммунистических догм слишком медленно, только под влиянием становившегося все более антикоммунистическим настроения общества. В отличие от гласности, где достаточно было распорядиться ослабить, а под конец фактически отменить цензуру, остальные начинания, вроде нашумевшей антиалкогольной кампании, представлявшие собой сочетание административного принуждения с пропагандой, принесли больше вреда, чем пользы. В конце своего правления Горбачев, став президентом, пытался опираться уже не на партийный аппарат, как предшественники, а на правительство и команду помощников. Поражение Горбачева в схватке с Ельциным, опиравшимся на «мнение народное», было предопределено.
Бывший президент США Ричард Никсон, впервые встретившийся с Горбачевым в 1986 году, вспоминал: «Во время первой встречи с Горбачевым на меня произвели сильное впечатление его обаяние, интеллект, решительность. Но больше всего запомнилась его самоуверенность… Горбачев знал, что Советский Союз превосходит Соединенные Штаты в самом мощном и точном стратегическом оружии – межконтинентальных ракетах наземного базирования. В отличие от Хрущева и Брежнева он был настолько уверен в своих силах, что не боялся признаваться и в своих слабостях. Мне он показался таким же твердым, как Брежнев, но более образованным, более подготовленным, более умелым и не настолько откровенно проталкивающим какую-то идею». При этом Горбачев, похоже, еще не догадывался, что советское преимущество в наземных МБР не стоит ничего. Ведь США прекратили с конца 60?х годов масштабное количественное наращивание ракетно-ядерного потенциала, ограничившись его качественным совершенствованием. Ведь гарантированное уничтожение потенциального противника было уже давно достигнуто, и было совершенно неважно, могут ли быть СССР или США уничтожены 10 или 15 раз.
Горбачев, пытаясь реформировать советское общество, решил пойти не по пути создания и принятия
