Ты слышишь клич — опасность над страною.Поэт, теперь маршрут изменишь ты,Сменив берданку меткой нарезною,Забудешь дебри, реки и хребты…Сегодня ты боец, готовый к бою.Январь — март 1942?{390}
391. Письмо сестре
Я жив-здоров. И что еще сказать!Свистят ветра, бушуют снегопады,И в грудь земли впиваются снаряды,Как бы ее стараясь пронизать.Но снежный вихрь мне не слепит глаза.Смотрю вперед, смотрю через преграды,Туда, туда, где черные громадыГребенчатой дугой подперли небеса.Иду… А сколько, сколько впередиЕще огня, труда и испытаний…Но нет унынья у меня в груди.Иду вперед с надеждой золотой,Что там, за гранью горя и страданий,Мы вновь найдем и счастье, и покой.Январь — март 1942?{391}
392. Перед атакой
Сердца на взлете — огненные птицы.Сейчас взметет их гнева алый смерч.Сейчас падет врагу на шею смерть,Сейчас умолкнет зверь тысячелицый.Сердца на взлете. Взор не замутится.Рука — к гранате. И врагу не сметьПоднять голов позеленевших медь.В окопах черных ждут кончины фрицы.Сердца на взлете. Пальцы на цевье.Сейчас за дело кровное своеПойдут бойцы сквозь мрак и сгустки дыма.Сердца на взлете. Смолкните, враги!Сейчас четырехгранные штыкиНад ночью золотой рассвет подымут.Январь — март 1942?{392}
393. Подарок
Я — не Отелло, ты — не Дездемона,Своей любви я не предам ножу…Она со мной, и я ее ношуБез пятнышка, как бархат небосклона.Когда умолкнет бой, настороженноВ густой траве прилягу на межу,На твой подарок чистый погляжу,На твой платочек, цвета глаз влюбленных.Я — не Отелло… И, приняв подарок,Измены пятен не ищу на нем,Он предо мной, как сердце, без помарок;Он предо мной неугасимо ярок,Как символ веры, золотым огнемГрудь согревает средь сражений ярых.Январь — март 1942?{393}
