когда выкрикивала вопрос, рабочие улыбались и показывали вверх.

Дорога взбиралась в горы все круче, склоны были теперь столь опасны, а уклон — так велик, что в одном месте Сантэн остановилась, развернула автомобиль и стала продвигаться вверх задним ходом. Наконец она остановилась, потому что дальше ехать было нельзя.

Ей навстречу бежал готтентот-десятник, размахивая красным флагом.

— Осторожней, миссус! Сейчас будут взрывать!

Сантэн остановила машину на обочине недостроенной дороги под вывеской:

Она встала, чтобы размять длинные ноги. На ней были брюки, мужская рубашка и сапоги. Десятник смотрел на ее ноги, пока она не фыркнула:

— Довольно. Идите работайте, не то узнает ваш босс.

Она сняла с головы шарф и встряхнула волосами. Потом смочила тряпку в воде из холодильника, который висел на борту «форда», и стерла пыль с лица. От Виндхука досюда пятьдесят миль, а выехала она еще до рассвета. Сантэн достала с заднего сиденья плетеную корзину и поставила рядом с собой, а сама села на подножку машины. Шеф-повар отеля снабдил ее сэндвичами с ветчиной, яйцами и бутылкой холодного сладкого чая, и она неожиданно почувствовала, что очень проголодалась.

За едой Сантэн смотрела на открытую равнину далеко внизу. Она совсем забыла, как блестит на солнце трава — точно серебряная парча, неожиданно вспомнила длинные светлые волосы, которые блестят так же, и, сама того не желая, почувствовала тяжесть внизу живота; соски затвердели и встали торчком.

Она устыдилась своей слабости и строго сказала себе: «Я его ненавижу и ненавижу его семя во мне». Словно услышав, ребенок пошевелился — глубоким тайным движением, и ее ненависть дрогнула, как пламя свечи на ветру.

«Я должна быть сильной, — сказала себе Сантэн, — должна быть непреклонной — ради Шасы».

За ней, в верхней части тропы, послышался резкий предупреждающий свист, и наступила хрупкая выжидательная тишина. Сантэн невольно напряглась в ожидании взрыва. Она встала и заслонила глаза.

Земля у нее под ногами вдруг подпрыгнула, взрывная волна ударила по барабанным перепонкам. В голубое небо пустыни высоко поднялся столб пыли, и гора разделилась, словно под ударом гигантского топора. Слои серо-синего сланца отделились от склона и текучей лавиной покатились в долину внизу. Эхо взрыва перепрыгивало от холма к холму, постепенно затихая; облако дыма постепенно рассеивал ветер.

Сантэн осталась стоять, глядя вверх по склону, и немного погодя на вершине показался всадник. Он медленно поехал вдоль свежей расщелины, лошадь осторожно выбирала дорогу среди предательских камней; всадник был высок, грациозен и гибок, как росток на ветру.

«Если бы только он не был так красив», — прошептала она.

Всадник снял с головы широкополую шляпу со страусовыми перьями и отряхнул брюки от пыли. Его золотые волосы горели на солнце, как маяк. Сантэн слегка покачнулась. У начала склона, в ста шагах от нее, он перебросил ногу через круп лошади, сошел на землю и бросил повод десятнику-готтентоту.

Тот что-то сказал и показал туда, где ждала Сантэн.

Лотар кивнул и большими шагами пошел к ней. На полпути он резко остановился и уставился на нее. Даже отсюда она видела, как его глаза сверкнули, словно желтые сапфиры, и он сорвался на бег.

Сантэн не шевелилась. Она стояла неподвижно, глядя на него. За десять шагов он увидел выражение ее лица и снова остановился.

— Сантэн, дорогая, я не надеялся больше тебя увидеть.

Он снова двинулся вперед.

— Не прикасайся ко мне, — холодно сказала она, стараясь подавить внезапно вспыхнувшую панику. — Я тебя уже предупреждала: никогда не прикасайся ко мне.

— Тогда зачем ты явилась? — хрипло спросил он. — Тебе мало, что воспоминания о тебе мучили меня все эти долгие месяцы? Ты явилась во плоти терзать меня?

— Я пришла договориться. — Ее голос был ледяным: теперь ей с трудом удавалось держать себя в руках. — Предложить тебе сделку.

— Что за сделка? Если ты — ее часть, я согласен еще до того, как ты объяснишь условия.

— Нет, — покачала она головой. — Я скорее убью себя.

Лотар гневно вздернул подбородок, хотя в глазах светилась боль и страдание.

— Ты безжалостна.

— Этому я научилась у тебя!

— Говори свои условия.

— Ты отвезешь меня назад в пустыню, туда, где нашел. Предоставишь транспорт, слуг и все необходимое, чтобы добраться до горы и прожить там год.

— Почему ты хочешь туда вернуться?

— Это тебя не касается.

— Неправда, касается. Зачем я тебе понадобился?

— Я могу искать годами и умереть, так и не найдя.

Он кивнул.

— Ты, конечно, права, но то, о чем ты просишь, стоит дорого. Все, что у меня было, я вложил в эту компанию, и у меня в кармане нет ни шиллинга.

— Мне нужны только твои услуги. Я сама заплачу за транспорт, оборудование и выплачу жалование слугам.

— Тогда это возможно, но какова моя выгода?

— В обмен, — она положила правую руку на живот, — я отдам тебе отродье, которое ты оставил во мне.

Лотар уставился на нее.

— Сантэн… — На его лице медленно появилось радостное выражение. — Ребенок! У тебя наш ребенок!

Он невольно шагнул к ней.

— Не подходи, — предупредила она. — Ребенок не «наш». Он только твой. После родов я не хочу иметь с ним ничего общего. Даже видеть его. Ты заберешь его после родов и можешь делать с ним все что хочешь. Мне он не нужен. Я его ненавижу, как ненавижу мужчину, наградившего меня им.

Путешествие с фургонами Лотара от Места Всей Жизни до места встречи с Гарри Кортни у Пальца Бога заняло несколько недель. На возвращение к горе ушло всего восемь дней. Ушло бы и меньше, если бы в нескольких местах — в скалистых ущельях и через высохшие реки — не приходилось прокладывать дорогу для машин. Дважды Лотару пришлось воспользоваться динамитом, чтобы пробить дорогу через упрямые скалы.

Колонна состояла из «форда» и двух грузовиков, купленных Сантэн в Виндхуке. Лотар отобрал шестерых слуг, двух черных водителей грузовиков, а в телохранители Сантэн и начальники лагеря выбрал своего помощника из племени овамбо Сварта Хендрика.

— Я ему не верю, — протестовала Сантэн. — Он похож на льва-людоеда.

— Можешь ему доверять, — заверил Лотар, — он знает, что если не выполнит малейшее твое пожелание, я убью его и сделаю это очень медленно.

Он сказал это в присутствии Хендрика. Тот улыбнулся.

— Это правда, миссус, такое уже бывало.

Лотар с Хендриком и бригадой строителей ехал в первом грузовике. В лесу черная бригада шла перед колонной, прорубая дорогу, а когда лес кончался, они возвращались в грузовик и колонна мчалась вперед на большой скорости. За первым шел второй грузовик, тяжело груженный припасами и оборудованием, а