тысяч километров?

Фай Родис и Гриф Рифт напоминали об этом горячим и резким в суждениях молодым товарищам.

Странным образом, несмотря на постоянные сообщения о выступлениях и поездках Чойо Чагаса и еще трех человек, составлявших Совет Четырех — верховный орган планеты Ян-Ях, — никому из звездолетчиков еще не удалось их увидеть. Чаще всего поминаемые, эти люди как бы присутствовали везде и нигде.

Лишь один раз в передаче из города Средоточия Мудрости толпа, запрудившая улицы и площади, приветствовала восторженным ревом пятерку машин, тяжело, как броневики древних времен Земли, проползавших в скопище людей. В темных стеклах ничего не проглядывалось, но тормансиане, объятые массовым психозом, кричали и жестикулировали, как на своих спортивных состязаниях.

Земляне поняли, что эти четверо во главе с Чойо Чагасом и есть истинные владыки всех и всего. Как обычно для древних народов, у жителей Торманса преобладали однообразные имена, и поэтому им приходилось носить по три имени. Иногда встречались люди с двумя именами. Видимо, двуименные составляли высшие классы общества планеты. Тормансианские имена звучали отчасти похоже на земные, но в трудном для землян диссонансе слогов. Чойо Чагас, Гентло Ши, Кандо Лелуф и Зетрино Умрог — так называлась четверка верховных правителей. Имена разрешалось сокращать всем, кроме Чойо Чагаса. Ген Ши, Ка Луф и Зет Уг повторялись с назойливым однообразием в неизменном порядке после имени Чойо Чагаса.

Олла Дез шутя объявила, что все земляне с их системой двойных бесконечно разнообразных имен должны принадлежать на Тормансе к верховному классу.

— Неужели вы не постыдились бы? — спросила Чеди Даан.

— Нисколько! Мне представилась бы возможность увидеть настоящих владык — хозяев жизни и смерти любого человека. Еще в школе второго цикла я увлекалась историческими фантазиями. Больше всего меня захватывали книги о могучих королях, завоевателях, беспощадных и жестоких, о пиратах и тиранах. Ими полны все прошлые сказки Земли, какой бы из древних стран они ни принадлежали.

— Вы несерьезны, Олла, — сурово сказала Чеди. — Величайшие страдания человечеству доставили именно эти люди, почти всегда невежественные и жестокие.

— Среди них были и мудрецы и герои, — не смутилась Олла Дез, — мне хотелось бы повстречаться с подобными людьми. — Она закинула руки за голову и оперлась спиной о выступ дивана, мечтательно сощурив глаза.

Фай Родис пристально посмотрела на инженера связи.

— Чеди в чем-то права, — сказала она, — в действиях всех этих владык, помимо обусловленности, было еще отсутствие понимания далеких последствий. Это порождало безответственность, почти всегда сводившую развитие процесса к результату, жестокому для большинства. И я понимаю Оллу Дез…

— Как? — возмущенно воскликнули разом Чеди, Вир и Тивиса.

— Любой человек Земли так осторожен в своих поступках, что проигрывает в сравнении с грозными владыками нашей древности. У него нет внешних признаков могущества, хотя на самом деле он как осторожно ступающий исполинский слон перед несущимся напролом перепуганным оленем.

— Владыка и перепуганный? — рассмеялась Олла. — Одно противоречит другому.

— А следовательно, и составляет диалектическое единство, — заключила Фай Родис.

Дискуссии подобного рода повторялись много раз, но внезапно пришел конец спокойному изучению планеты.

Гэн Атал, ночной дежурный по радиопередачам, поднял по тревоге Родис, Грифа и Чеди. Все четверо собрались у темного экрана, прорезанного лишь светящейся индикаторной линией.

«Сообщение главной обсерватории Юга подтверждено следящими станциями. Вокруг нашей планеты обращается неизвестное небесное тело, вероятно космический корабль. Орбита круговая, угол в экваториальной плоскости 45, высота 200, скорость…»

— Они умеют рассчитывать и орбиты, — буркнул Гриф Рифт.

«Размеры космического тела по предварительным данным значительно меньше звездолета, посетившего нас в век Мудрого Отказа. Второй доклад следящих станций в 8 часов утра».

Сообщение, передаваемое на какой-то особой волне, кончилось.

— Вот мы и обнаружены, — с оттенком грусти сказал Гриф Рифт, обращаясь к Фай Родис, — что будем предпринимать?

Родис не успела ответить. Вспыхнул большой экран, и на нем появился знакомый диктор.

«Срочное сообщение! Всем слушать! Слушать город Средоточия Мудрости!» — тормансианин говорил отрывисто, резко, будто взлаивая в середине фраз. Он передал сообщение о звездолете и закончил: «В десятый час утра выступит друг Великого Чагаса, сам Зет Уг. Всем слушать город Средоточия Мудрости!»

— Что будем делать? — повторил Гриф Рифт, приглушив повторное сообщение.

— Говорить с Тормансом! После выступления Зет Уга перебьем передачу, и на всех экранах появлюсь я с просьбой о посадке, — сказала Фай Родис.

…Гулкие, гудящие металлом удары как бы в огромный боевой щит возвестили начало выступления одного из правителей планеты. Некоторое время экран оставался пустым, затем на нем появился небольшого роста человек в красной накидке, вышитой причудливо извивающимися золотыми змеями. Его кожа казалась более светлой, чем у большинства людей Торманса. Нездоровая одутловатость смягчала резкие складки вокруг широкого тонкогубого рта, маленькие умные глаза сверкали решимостью и в то же время бегали беспокойно, будто тормансианин опасался что-то упустить из виду.

«Народ Ян-Ях! Великий Чойо Чагас поручил мне предупредить тебя об опасности. В нашем небе появился пришелец из тьмы и холода Вселенной — управляемый корабль враждебных сил. Мы объявляем по всей планете чрезвычайное положение, чтобы отразить врага… Последуем примеру наших предков, мудрости правления Ино Кау и мужеству народа, прогнавших непрошеных пришельцев в век Мудрого Отказа. Да здравствует Чойо Чагас!»

— Может быть, довольно? Владыка высказался ясно! — шепнула Олла Дез из-за пульта.

Фай Родис согласно кивнула головой, и Олла повернула голубой шарик до отказа, включив на полную мощность заранее настроенную установку ТВФ. Изображение Зет Уга задрожало, разбилось на цветные зигзаги и исчезло. На долю секунды Фай Родис успела заметить выражение испуга на лице владыки, поднялась и встала на круг главного фокуса.

Перед изумленными тормансианами вместо искривленного и разбившегося изображения Зет Уга появилась совершенно похожая на них прекрасная, улыбающаяся женщина, с голосом нежным и сильным.

— Люди и правители планеты Ян-Ях! Мы пришли с Земли — планеты, породившей и вскормившей ваших предков. Случай отдалил вас в недоступную нам прежде глубину пространства. Теперь мы в силах преодолеть его и пришли к вам как кровные, прямые родичи, чтобы соединить усилия в достижении лучшей жизни. Мы никогда не были ничьими врагами и полны добрых чувств к вам, с которыми нас ничего не разделяет и возможно абсолютное понимание. Мы просим разрешения опуститься на вашу планету, познакомиться с вами, рассказать о жизни Земли и передать вам все, что мы знаем полезного и хорошего. Экипаж нашего корабля — всего тринадцать человек таких же, как вы, людей, — горсточка в сравнении с множеством жителей Ян-Ях. Мы не представляем для вас никакой опасности, если вы примете нас гостями своей планеты. Мы изучили ваш язык, чтобы избежать ошибок и непониманий.

Экран подернулся серой рябью, сделавшись плоским и пустым. Из глубины его возник, прерываясь, мерзкий, воющий звук, сквозь который надрывно кричал уже знакомый землянам голос диктора города Средоточия Мудрости: «Передачу… прекращаем передачу… слушание запрещается… запрещается!»

Фай Родис переглянулась с Гриф Рифтом и, отступив назад, села на прежнее место. Олла Дез протянула руку к шарику выключателя, но Родис жестом остановила ее. Нагнувшись к приемнику, она заговорила громко и звонко, не обращая внимания на вой и свист помех.

— Звездолет «Темное Пламя» вызывает Совет Четырех! Вызывает Совет Четырех! Повторяем просьбу, разрешить посадку! Просим довести до сведения Чойо Чагаса, председателя Совета Четырех. Ждем ответа!

Синий глазок горел час за часом, но планета молчала. Перед глазами телекамер возникали улицы и площади разных городов Торманса, залы собраний и аудиторий школ. Везде возбужденные тормансиане жестикулировали, кричали издалека или разражались потоками слов в непосредственной близости от приемных аппаратов. Чаще всего повторялись слова: «долой», «вон», «не допустим», «уничтожим». На широком уступе перед зданием, похожим на астрономическую обсерваторию, появился молодой человек в голубой одежде. Диктор объявил, что выступит один из Стражей Неба — организации, призванной охранять неприкосновенность планеты Ян-Ях. Человек зычно завопил с непоколебимой уверенностью: «Вы слышали гнусную ложь мерзкой женщины, видимо, предводительницы шайки межзвездного ворья, с беспримерной наглостью посмевшей назвать себя кровной сестрой нашего великого народа. За одно это кощунство опасные пришельцы подлежат наказанию. Наши ученые давно установили и доказали, что предки народа Ян-Ях явились с Белых Звезд, чтобы покорить природу забытой планеты и устроить жизнь, полную счастья и покоя…» Чеди встала и прошлась перед стеной экранов и пультов, сжав маленькие кулачки от нетерпения.

— А я, кажется, все поняла, — медленно заговорила она.

Родис и Олла выжидательно смотрели на Чеди.

— У них существует вторая сеть всепланетных новостей. Та, которую мы ежедневно принимали, — она контролируется и фильтруется, так же как и наша Мировая Сеть. Но если мы делаем это для отбора наиболее интересного и важного, подлежащего первоочередному оповещению, то здесь это делается с совершенно другими целями.

— Понимаю, — кивнула Фай Родис, — показать только то, что хотят правители Торманса. Подбором новостей создается «определенное впечатление». А может быть, создаются и сами «новости».

— Без сомнения, так. Я догадалась, когда смотрела на «негодование» народа. Группа людей, которые высказываются абсолютно одинаково, с наигранным рвением. Они подобраны в разных городах. А подлинного обзора людей и мнений мы не видим, как не видит его и население планеты.

— Если так… — начала Фай Родис.

— Должна существовать другая сеть, — продолжала Чеди. — По ней идет подлинная информация. Правители не смотрят на фальшивку. Это не только бесполезно, но и опасно для управления.

— И вы хотите настроиться на вторую сеть? — спросила Олла Дез.

— Помните, мы поймали ночные рапорты обсерваторий?

Олла Дез склонилась над аппаратом волнового разреза, и стрелки индикаторов ожили, прощупывая каналы передач.

Фай Родис обняла Чеди за плечи и слегка прижала к себе. Обе не отрываясь смотрели на слепой экран. Проплывали и стремительно проносились размытые контуры или просверки четких линий. Через несколько минут громкая речь зазвучала одновременно с появлением на голубом экране обширного помещения,