болоту.

Я ненавижу это место! Вонь! Ужасная вонь повсюду! Прямо из земли надувались пузыри, лопались. Мы отплёвывались от попавшей в лицо солёной грязи. Она пекла глаза, липла к волосам. Какой отвратительный запах! Повсюду мерзкое кваканье болотных жаб. Некоторые из них были размерами с собак. Агрессивные. Они жрали друг друга. Заглатывали дрыгающих лапами меньших собратьев. Без отвращения смотреть было невозможно.

Как выяснилось, жаб бояться нам не следовало. Бояться нужно совсем других существ. Они выползли из грязи прямо перед нами. Их было не счесть. Болотные слизни. Громадные бесформенные существа. Я слышал, обволакивая липким телом жертву, они высасывают из неё жизненные соки. В течение недель, иногда даже месяцев.

Глядеть на них без страха было невозможно. Что-то внутри надломилось. Я лишился рассудка. Огненные столбы и цепи молний посыпались из моих рук шквалами. Что делали другие, я не видел. Не мог видеть. Глаза слепила ярость и жажда боя. Из меня словно выскочил зверь, загнанный в угол. Я думал, такое может происходить только с волками. Как выяснилось, я ошибался…

Когда пришёл в себя, вокруг расстилался ковёр слизистого желе. Ни один враг не спасся. Невдалеке стояли друзья, дико глядели на меня. Они даже не успели достать свои оружия…

Бой выжал из меня очень много сил. Но сознание не потерял, хоть идти по болоту был уже не в состоянии. Восстановительные жвачки, приготовленные Томбом на корабле, решил поберечь для более важного случая. Бедняга Бирюк, сегодня ему предстоит ещё одно унижение. Мало того, что на лапы нелепые доски накрутили, так ещё и меня нести придётся. Но что-то он не сильно противился. Кажется, тащить меня на спине ему не так уж и противно. Я думал, после смерти Алерадуса он больше никого не признает другом. Неужели волк выбрал меня?

За очередным подъёмом нашему взору открылся грибной лес. Тёмно-зелёные, тёмно-красные и тёмно-жёлтые шары, скученные в сплошном расстилающемся до горизонта массиве. Над ними искрились на солнечном свете крылья громадных мух и стрекоз. Между стволов лазили жабы, ящерицы и ещё какие-то скользкие твари, название которых я не знаю и знать не хочу.

К вони, кстати, мы уже давно привыкли, но убраться из этого места хотелось до невыносимости. Видимо поэтому все ускорили шаг. Тут-то и произошло неприятное. Мы обернулись на крики Джины. Её обкручивали фиолетовые щупальца, тянули на дно зыбкого болота. Мы устремились на помощь. Несмотря на ужасную усталость, я спрыгнул с Бирюка и побежал сам. По дороге принял жвачку. Мы рубили щупальца мечами. Они извивались, текли зелёной слизью, хлыстали, обкручивали ноги и тянули за собой. Но нас оказалось больше, чем их. Многие конечности удалось срубить, остальные попрятались под землю. Из грязи торчало одно лишь лицо Джины, а потом и оно скрылось. Я нарыл в болотистой массе предплечье, начал тянуть. Кто был рядом — последовали примеру. Остальные обхватили наши спины и начали тянуть. Бирюк вцепился зубами в мой наспинный мешок и принялся со всей силы дёргать. Вот появилась голова, плечи. Я срубил обкручивающие их щупальца. Дальше стало легче тянуть. Должно быть, та тварь решила отпустить.

Джина не дышала. Тис отпихнул меня и принялся оказывать помощь. Он дёргал её руки и ноги, вдыхал в её рот воздух, бил лапами по груди. Мне было плохо видно. Он ведь не пускает в ход свои когти? Если с ней что-то случится, я их лично ему вырву!

Изо рта и носа Бабочки потекла тёмная вода. Удар в грудь, ещё один. Ещё. Ну же! Ну же! Джиночка, давай! Очнись! Не умирай, моя любимая! Не умирай! Придурочный крот, сделай же что-нибудь! Сделай, Гирен тебя подери! Сделай!

Джина прокашлялась, жадно вдохнула воздух. Спасена…

Мешок, что она несла, утонул в болоте. В нём была почти вся наша еда. Да ну её, эту еду. Нужно делом заниматься, а не потери оплакивать.

Мы принялись за строительство летательных аппаратов. Какой-то мудрый прим лет пятьсот сказал: 'Чем проще, тем надёжней'. Надеюсь, его слова имеют силу и по сей день. Так как невозможно придумать приспособление проще нашего. По сути дела — это болотный гриб, к которому кожаными ремнями привязано подобие лодки. Лодку желательно делать из досок, но их у нас нет. Придётся довериться толстым полым стволам болотных грибов. Как и ожидалось, после того, как их срезать, податливые вначале, они быстро высыхают, затвердевают, становятся достаточно крепкими, чтобы выдержать большой вес. Управлять этим приспособлением можно с помощью вёсел-крыльев, которые делались всё из тех же грибных стволов. Для балластного веса использовались набитые грязью мешки. Стволы близ основания шляпки гриба перетягивали кожаными ремнями в двух местах. Нижним ремнём — намертво. В верхнем делали крохотную дырочку, из которой тут же начинал выдуваться разящий болотом зеленоватый газ. Эту дырочку затягивали ещё одним ремнём. Хорошенько затягивали! Чтобы спуститься — достаточно раскрутить его. Будем надеяться, что эта замысловатая затея в воздухе нам сюрпризов не предоставит.

Наши друзья щупы оказались отличными помощниками. Они беспрекословно выполняли любую порученную работу. И делали это на совесть. Ещё они добыли нам еду. Настреляли жаб своими гарпунами. Как оказалось, жабье мясо довольно терпимое на вкус. А когда другого нет, так вообще за деликатес принять можно.

Мы все работали как проклятые. Ни секунды на отдых. Иначе нельзя. Ночевать в этом месте то же самое, что и обречься на страшную смерть. Как и планировалось, к вечеру всё было готово. Ещё подплывая на корабле к Озеру Водных, мы решили изменить конструкцию. Вместо одного гриба, взяли три. Естественно, лодку тоже удлинили. В противном случае Бирюк бы просто в неё не влез. Не подвязывать же его за хвост?

Мы построили четыре основных воздушных судна и восемь обманок. Издали их различить невозможно. По крайней мере, будем надеяться на это… В четырёх разместимся мы. Обманки будут лететь рядом, привязанные к нашим воздухоплавателям верёвками.

Я, Джина и Бирюк расположились в первом воздушном аппарате. Тис, Томб, Брок, Тона и Кич — во втором. В третьем и четвёртом поровну разделилась дюжина щупов.

Ждать было нечего. Срезали удерживающие канаты. Залитые кровью вечернего солнца болота и грибные леса отдалялись. Сердце стучало так, как ещё никогда. Мы поднимались к небесам…

Тризолус находился в подавленном состоянии духа. С момента разрушения Стальни, плачь детёнышей люртов не зазывал Гирена. Бог крови уже давно должен был насытиться телами погибших в битве. Но проходили дни, а он всё не появлялся.

Боги живут вечно, но кто сказал, что они бессмертны? Да, простым оружием их не убить. Даже самая сильная магия не окажет на них и малейшего воздействия. Их не сжечь в огне, не заморозить льдом и под водой не утопить. Тогда что? Тризолус долгое время ломал себе голову над этим вопросом. Всегда считалось, что боги непобедимы. Тогда почему же Мастук убил единственного сына Карбора за соблазнение своей матери Геллизы? Это единственный случай смерти бога, описанный в древних манускриптах. Но неизвестно ещё, сколько их было на самом деле. Многие смертные с всепоглощающим страхом и трепетным благоговением смотрят на потусторонний мир. Для них это что-то невероятное, неопознанное, загадочное, таинственное и недосягаемое… Но не таков Тризолус. Он давно понял одну простую истину: потусторонний мир — это всего лишь мир. Со своими законами. Ничего большего. Его обитатели гораздо могущественней нас. С этим нельзя поспорить. Они появляются в мире смертных лишь с целью ощутить своё превосходство. На фоне ничтожных, хрупких тел мыслящих — они непобедимые великаны, боги, олицетворение силы и храбрости. А у себя — простые существа, практически ни чем не отличающиеся друг от друга. Наш мир — словно лечебная мазь, которой они периодически натирают раззудевшийся гнойник самолюбия.

Ошибки быть не должно. Убить бога можно. Но лишь оружием из его же мира. И у Тризолуса было такое оружие — Кинжал Спайкнифа. Им он собирался лишить жизни Гирена. И выпить его кровь. А вместе с